Одиночество мужчин

Я понимаю, что должна написать серьезный пролог, с философией и моралью. Моя первая книга была полезной и драматичной, про развод, и называется она «Девочка и Пустыня». Но в этой книге никакой философии и морали вы от меня не дождетесь. Книга получилась как пляж после шторма: ракушки, мусор, невнятные пакеты, трагические водоросли и красивые камушки.

В первой части этой книги, там, где про женщин, я была абсолютно легкомысленной, и в ней результаты моих мучительных размышлений о том, что же происходит порой у нас, в женской личной жизни. Я писала эти тексты тогда, когда моя личная жизнь то давала дуба, то била ключом по голове, и чем больше у меня возникало вопросов, тем больше писалось текстов, в которых мне ничего не оставалось, кроме как смеясь, расставаться со своими иллюзиями или, плача, прижимать их крепче к сердцу. Апогеем этой части должен быть текст про Машу и Мироздание, который я сочинила однажды ночью, и на который мне раз пятьдесят присылали ссылки, и даже однажды нравоучительно советовали прочитать. Я включила его в сборник с удовольствием. После него у меня

образовался приплод в несколько тысяч читателей Живого Журнала.

Во второй части, про мужчин, все было проще. Я наблюдала, охала, ахала, трогала руками, делала выводы, зачастую поверхностные или неверные, описывала все в своем блоге в Интернете. Набегали мужчины и женщины, ко мне пришла известность в Сети, я сочувствовала мужчинам или язвила, но всегда их любила. И сейчас очень, очень люблю. Любя, гладя и наливая чаю, я сочинила текст про одиночество мужчин, который и дал название этой книге.

Еще в этой книге видна моя эволюция путешествий за прошедшие пять лет. Грустное с непривычки одиночное путешествие в Египет, романтическое до невероятности – во Францию и самое веселое – первая поездка в Израиль, который стал теперь моей любимой страной и куда я могу улететь вечером, приняв решение об этом утром.

Пока я все это не торопясь писала и выкладывала в своем блоге в Живом Журнале, грянул кризис, и мне пришлось расстаться с глянцевыми журналами, сдуть пыль со своего диплома практического психолога и начать вести прием. Начинала я завывая от страха и труся, но дело пошло весело, и в итоге родилось несколько текстов по следам терапии. Поэтому самое серьезное вкрапление в этой книге (трагические водоросли) – немного психологии.

Ну и в последней части этой солянки сборной, этого пляжа после шторма я написала о сексе и селедке. Просто так, потому что нравится. Мне вообще сейчас очень нравится, как я живу.

Так что читайте на здоровье!

Я изобрела нечаянно тут слово «шля́пок». Ударение на первый слог. Как-то в Интернете наткнулась на высказывания одного перца, который призывал делать «оживляж» воды и есть скорлупу и прочие очистки для здоровья. В знак протеста я там же написала вот это:

«Шля́пок (кружевной, батистовый, уютный, венецианский, домотканый, из Парижу) – это специальный предмет женского гардероба, без которого женщина становится “товарищ” и ест кожуру и скорлупу. Может служить для обмахивания, нюхания, накидывания, роняния, укрывания и обольщения. Не сочетается: с революцией, уринотерапией, поеданием сырых злаков, митингом, трибуной, братанием с мужчинами и прочим насилием над женской природой».

Ну и подумала: что нужно Современной Женщине для счастья? Где Героиня нашего времени? Какая она? Ей ведь явно не телефоны Vertu нужны для счастья и не скидки от Gian Franco Ferre. Ну, мне, во всяком случае, не нужны. У меня счастье в другом.

Современной женщине, мне то есть, первым делом для счастья нужна хорошая связь и две сети: электрическая и всемирная.

Я, например, люблю свой ноутбук. Он ведь для чего нужен? А вот для чего. Я видела однажды в клубе «Петрович» уютную картинку: пришел мужчина с ноутбуком, разделся до майки, сел в уголок на детской кухне и стал писать сценарий фильма про Африку.

Понимаете? Вот для чего. Ходить с ним туда, где есть люди и где есть еда. Не отрываясь от самой себя и тут же чего-нибудь записывая.

Про шляпок я писала. У меня он в виде вечерней золотой сумочки, в виде разных духов, еще недавно на барахолке купила за триста рэ пластинку для кокаина. Это тоже шляпок. От Pollini. Вещь необычайно эстетская, в чехольчике из розового крокодила, блестящая. Что это для кокаинщиков – я предполагаю. Может, ошибаюсь. Продавцы тоже как-то не очень знали, для чего. Отполированная штука величиной с кредитку, с петелькой, чтобы держать. Я ее использую вместо зеркала, она еще и изображение сужает, и получается красиво.

Ну и еще был шляпок в виде лайковых перчаток, черных, но я тут же их потеряла.

И всякие «Герлены» тоже шля́пок.

Еще Современной Женщине для счастья нужен свободный и любящий мужчина. Не женатый. Надоели эти трудные треугольники, правда. Ведь никто никому зла не хочет. Никто в игры эти играть не любит. Как хорошо, когда ты с мужчиной, а он не смотрит ни в телефон, ни на часы, не бежит огородами, пригибаясь, чтобы ответить на звонок. Не пишет эсэмэску, шевеля губами и поднимая брови, что все нормально, он ее любит, ту, от которой. А потом говорит: «Господи, как мне все это надоело!» – и отключает звук. Тогда миг твоей победы отравлен. Ты не знаешь, где тут вранье – а оно тут везде. Вам обеим.

Еще… еще нужна подруга. Та, которая неконструктивна. Она не психолог. Она просто способна тебя слышать пятый год, слышать это одно и то же имя, и ты говоришь: я просто хочу тебе рассказать опять, ты прости, потому что это меня душит. Мучает. Я ничего не могу с этим делать. Ты молчишь в трубку, держишь слезы, реветь стыдно, но она понимает – потерпи немного, говорит. И ты ревешь. И говоришь, что «ну какой он гад и сука, ну как же так можно, ведь больно же. Пятый год, и все хуже. И ты была права, но все равно, блин, я не могу влюбиться правильно, так, чтобы хеппи-энд». И она говорит снова: потерпи, он гад, я его за тебя ненавижу. Она не знает выхода, она тебя просто слушает, и ей можно сказать все. Она приезжает к тебе с витаминами и конфетами. Она знает, каково это – ходить по кругу. Она сулит конец мучениям, зная, что ты не веришь. Но она все равно говорит об этом. Ей не стыдно признаться, что тебя поразили, ранили, и ты не хочешь вставать. Сейчас. А потом – конечно. Потом – конечно.

Ну и еще мне нужен мой психолог, психологиня. Она конструктивна. Она отчаялась привязывать мои взрослые заморочки к моим детским травмам и меряет мою странную связь другими мерками. Она говорит, что так бывает редко. Что не нужно подсчитывать и предугадывать. Что, в общем, я испытала великое счастье. Что это подарок судьбы и это никогда не кончится, никогда. Потому что ничего истинное не кончается, а у меня истинное. И поговорив с ней, я могу дышать. И терпеть. Один незнакомый человек написал, перевел откуда-то:

Южный Крест – небес штурвал,

Звезд беспечных карнавал.

Пойте песнь моей любви —

Бог ей вечность даровал.

И это не психология уже, а метафизика, то, чего мы не знаем. О связях, которые мы можем только угадывать. И она никогда не говорит: брось его. Она словно разрешает тебе любить безответно, потому что большинство людей не разрешают, они говорят, что ты дура.

А еще женщине нужна гадалка.

Она приходит к тебе и говорит: послушай, да ты силища. Посмотри вот на эту ложбинку между холмом Венеры и линией жизни – у тебя еще родится мальчик от любимого мужчины. Потом она раскладывает карты и говорит, что ты в сердце крестового короля, и у него все плохо, и не нужны ему без тебя ни те, ни эти. Потом она говорит, что тебя обманут деньгами, но не сильно, и будет дорога, и на эту работу ты устройся – посмотришь, что будет. Твое сердце успокоится, она задует свечу, и вы сядете пить чай. И посреди чая она говорит:

– Слушай, а у тебя есть подруга Света?

– Да.

– Не верь. Не звони ей.

И выясняется потом, что подруга Света оказалась сволочью и сукой, и добрые люди передали в точности тот момент, когда она ими оказывалась. Ну что теперь делать? Я верю в гадалок, мое нагаданное всегда сбывается. И карты я люблю, особенно червонную даму.

Еще женщине нужно, чтобы кто-то был маленьким. Чтобы можно было обнять, кормить и научить. Неважно, кто – собака, муж или ребенок. Чтобы лизаться и обниматься просто так. Готовить вкусненькое и смотреть, как он спит, какие ресницы у этого маленького. У моей взрослой дочери все еще едва заметная тень, отголосок тех пухлых щек и шеи в перетяжку, как тринадцать лет назад, но я же все помню каждую ресничку, звук и пальчик. Не дай бог ей про это сказать – побежит с воплем: «Я толстая!» к зеркалу и будет там скакать.

Это такая штука неразрывная, когда кого-то вырастишь: вроде каждый день помнишь.

Еще женщине для счастья нужен ровный асфальт – чтобы красиво ходить на каблуках. Нужен автомобиль, чтобы там слушать музыку на скорости, петь, плакать, курить, смеяться – и все на ходу.

Нужен хороший лак для ногтей, а также нужен парикмахер.

Знаете, когда меня бросали мужчины, когда они уходили, женились на других, женились на мне, уезжали навсегда, я шла к парикмахеру. Я состригала женитьбу на другой и перекрашивала подлую измену, я становилась нежной блондинкой и неуязвимой брюнеткой. Я была с «ежиком» и тяжелым узлом. Апогеем был случай, когда у меня защемило нерв и отнялась левая нога, а я как раз только что вышла из ванной и успела слегка одеться. Я доползла до телефона – пять метров за сорок минут, плакать было больно, я дышала сквозь сжатые зубы и еле набрала номер. И пока ехали друг, свекровь и врач, я увидела себя в зеркале, лежащую навзничь и растрепанную до безобразия. Я позвонила еще парикмахеру Тане. Она пришла, я доползла до двери заранее, открыла, и она в прихожей, стоя на коленях, меня подстригла и уложила. Это правда. Она смеялась и причитала. А мне стало полегче – я хотя бы не думала, что больная и некрасивая. Я красивая, просто немного отнялась нога. Не знаю, как мне это в голову пришло. Сейчас – не знаю. Но парикмахер женщине нужен на протяжении всех ее мужчин.

Еще для счастья женщине нужно иногда одиночество и свобода, но чтобы ее при этом спрашивали – ну ты где? ну ты когда?

А! Еще красивое постельное белье и ночные рубашки. Длинные, как вечернее платье, и короткие. Сейчас их никто почти не носит, а ведь они так прекрасны (на этом месте могла бы быть ваша реклама).

Еще женщине так нужно, чтобы ее мужчина не судил ее строго, по всем законам справедливости и логики. Ну зачем тебе моя последовательность и зачем тебе нужно, чтобы я помнила все, что говорила? И поступала сообразно? Сообразно – фу, слово-то какое. Я так физически не могу, у меня не встроена эта опция. И главное, ты будешь смеяться, но я все время забываю, что должна об этом помнить.

Еще мне для счастья нужен специальный гаджет. Чтобы все мое носить с собой, и музыку, и фильмы. И еще утюг для головы, чтобы волосы так красиво ниспадали прядями.

И еще мне так хочется, Господи, чтобы у меня всегда-всегда, до самой старости были вот такие красивые ноги в профиль на каблуках: колено, узкая лодыжка, ступня, длинная такая нога, как у кинозвезды. И еще пусть моя шея и переход от шеи к плечам всегда останутся такими же, вот эти линии, мне самой нравится, а это редкость, и это даже можно вместо утюга или гаджета.

И чтобы еще изобрели какую-нибудь воду – не газированную, нежную, кисловато-сладкую, полезную, очень чистую, не консервы, не сок и не лимонад.

Мне очень нравятся две фразы.

Первая: «Если и третий муж бьет по морде, то дело не в муже, а в морде». Трактовать широко.

Вторая: «Люди – странные существа: действуя всегда одинаково, они пытаются получить разные результаты». В этом году где-то вычитала.

Приговаривая то одну, то другую фразу, я обнаружила в себе что-то, из-за чего «бьют по морде», – это как раз привычка действовать одинаково, а потом сильно удивляться полученному результату. Сильно удивляться, подчеркиваю. Пойдя дальше, я обнаружила, что действовать одинаково (рассмотрим сейчас мои отношения с мужчинами, но не пристально) меня вынуждают три моих принципа.