Одиночество мужчин
Шрифт:
Принцип первый. «Я не такая».
Самая вредная его разновидность – я не такая, как все. Это мешает предаваться простым радостям жизни: отдаться первому встреченному после долгих лет скитаний, пить до утра, прогуливать работу, показаться мужчине в растрепанном, разобранном или разъяренном виде.
Один мой друг, почти далай-лама и владелец небольшого курорта, как-то пригласил меня покататься на лыжах. Ну, раз я не катаюсь на лыжах и даже стоять на них не могу, то хотя бы на «бубликах».
– Ты визжишь, когда большая скорость? – вдруг спросил он как-то нежно.
– Нет, еще чего! – презрительно ответила я.
– А я люблю, когда визжат, – неожиданно признался он.
Ну, я визжу, да, съезжая с горки, моя собака и моя дочь могут это подтвердить. Но мне казалось зазорным визжать при нем, катаясь с его горки. Он же далай-лама. А я не такая, как все эти его глупые блондинки. Еще чего: делать что-то такое откровенно женское, даже детское – хлюпать носом, просить купить шоколадку, капризничать, когда температура, – нет, я возвышенная, и слово «жопа» мне не знакомо. Я гордая. Все бабское мне чуждо.
Я не такая – и я делаю вид, что так и надо, когда мой муж не пришел домой ночевать. Скандал? Еще чего! Я не такая. Я предоставляю швободу индивидууму. Пусть он оценил бы. Он не оценил, взял швободу и свалил.
Мне хочется запустить вилкой в окно, когда мне признаются в дерьме? Я не такая, еще чего. Я продолжаю нанизывать на вилку салатик.
Мне предлагают некую авантюру. Мне, скажем, давно этого хотелось. Более того, это именно то, о чем я мечтала неприличные
У, мне пришлось вновь с собой познакомиться. Оказалось – такая. И еще какая такая. Такее некуда. Мне понравилось. И потом, как на ниточке, нехотя, по одному, вытянулись открытия. Да, я обожаю реветь от фильмов и хлюпать носом. Я сентиментальная. Я умею ныть и канючить. Я не имею силы воли и могу нажраться шоколада и мороженого в промышленных количествах, а не клевать, как птичка Рух, салатный лист. Я обожаю банальщину. Я ненавижу ждать. Я раньше думала: я не такая, все канючат, а я не буду, все ненавидят ждать, а я терпеливая и не парю мозг мужику, все говорят гадости о своих соперницах, а я молчу, они принцессы, да, все до единой, и та, что с унылым лицом, и та, что с крючковатым носом, и та блядища Настя в мои четырнадцать лет, жалко, что я так и не набила ей морду.
Как славно быть такой, как все, неидеальной в собственных глазах. И вообще неидеальной.
Принцип второй. «Я хорошая».
О, от этой хорошести бывают женские болячки. Тебе хочется послать его куда подальше, а ты говоришь: «Я понимаю. Да, да. Нет, что ты, мне ничего не надо. Я питаюсь пыльцой и эфиром. Я не буду тратить твои нервы, мой хороший, я благородный рыцарь с сиськами. Сиськи тут случайно, не обращай внимания. Я не плачу, я не такая, я хорошая, понимающая. Я поддержу тебя. А мне ничего не надо, я сама. Не обращай на меня внимания, иди уже к ней и забери вот это, тебе пригодится, а я перебьюсь. Я с ребенком перебьюсь, как не хрен делать, вот увидишь. Да, я сильная. Мне так приятно, что ты меня похвалил. Я сильная, и – да, вот именно это слово – “умница”. А она слабая, зависимая и трахает тебе мозг, поэтому ты не можешь ее оставить? Одну? На этой пыльной грязной дороге? Да, не оставляй, какой ты благородный, какая я благородная, какие мы благородные».
И этот ужас длился годами. Недавно я покончила с «умницей» одной эсэмэской, и мне понравилось, что получилось на выходе. Я не умница. Я глупая сварливая баба. Жадная и по настроению нежная, если повезет. А добрая я бываю от лени. Имейте в виду.
Я бы еще чего-нибудь написала и даже процитировала бы примеры собственной «хорошести», но мне не хочется вспоминать. Эти вечера на собственной любимой кухне с подвываниями после таких разговоров, где еще раз я была хорошей все два часа или пять часов, а потом оставалась одна, садилась на пол и ревела, ощущая себя изнасилованной собственным благородством и неспособностью признаться в лицо собеседнику, что дело дрянь и я умираю, и лучше бы перестать меня пользовать, а пойти себе лесом.
Принцип третий. «Все из-за меня».Если сгустить краски для наглядности, то получится так: двухмесячная мужская депрессия с намеками на то, что надо поговорить, имела своей причиной вовсе не меня. А работу. Как это ни странно признавать, но у мужчин отношения с нами где-то на третьем месте. На первом – «я недостаточно зарабатываю». На втором – «кажется, жизнь не удалась, я занимаюсь не своим делом / у меня ничего не получится». На третьем, если очень постараться целенаправленно отравлять человеку жизнь, – «как же меня затрахали эти отношения». Примерно так. Два часа молчит в аське? Он решил меня бросить. Однозначно. Не пишет целый день из командировки? Трахает прямо сейчас какую-то красотку. Третий день молчит и за ужином ест не глядя? Он кого-то завел. Говорит, что на работе проблемы? Врет для отвода глаз, решает нашу судьбу, надо успеть первой подать на развод.
Мне везет с мужчинами (все время собираюсь написать в прошедшем времени «везло», потом вспоминаю, что я еще не умерла), и они все всегда были заняты каким-то своим делом. Большим причем. Им важна самореализация. Именно в социальном плане. Если здесь не получается или ему кажется, что не получается, – это просто туши свет. Он так озабочен этим, это так фактически все на кону, что просто не заметит ужаса в твоих глазах, а если тебе удастся ему об этом крикнуть, то он удивится.
– Ты решил меня бросить, да?! – со слезами в голосе.
– С чего ты взяла?
– Ты совсем не обращаешь на меня внимания!
И это правда – не обращают. В этот момент им страшно. Они строго себя судят, примерно как мы себя насчет детей и замужества. Все, что мы можем, – это выслушать и погладить по плечу. Тут и вправду важно быть хорошей и в этот момент не парить им мозг. Остальное они сделают сами – выберутся, добьются, завоюют. Им не дается этот мир, они заняты отношениями с ним, и пока им не удастся его прогнуть, лучше не путаться под ногами. Это не из-за тебя. Не из-за тебя и не из-за этой Настьки. Это ты можешь целый день сравнивать мысленно размеры своей и ее задницы и горевать, они тоже могут, но с другой целью, а если они долго в депресняке, или молчат, или мрачно бурчат – то не надо сводить весь свет клином на себе. Не надо.
Ну, это мне далось легче всего. Я бы быстро соскучилась, если бы поняла, что мысли моего мужчины вечно вертятся вокруг отношений с женщинами, а не своего дела. Пока я этого не наблюдала, и слава богу. Ну и меня еще спасает то, что я сама люблю свою работу. И всегда любила. И могу париться из-за нее, и по ночам думать так же беспокойно, как и о том, в чем мне идти на встречу, где будет эта толстозадая Настька.Змеиная шкурка, или Когда ты одна
Я живу со своим одиночеством уже который год. Привыкла к нему, притерлась, но иногда пробивает так, что растерянно мечешься, не понимая, куда же дальше идет твоя жизнь, если вот он, тупик, так близко к носу, что пахнет известкой и сырым холодным камнем. Но это все описательные красоты, конечно. На самом деле одинокой быть стыдно. Перед самой собой. Как это так – ты не нажила к середине жизни никого, кому можно было бы позвонить просто так, потому что страшно?
Старшие товарищи корят и цитируют, что одиночество полезно, плодотворно и из него много чего вырастает. Наверное, из него вырастают отличные романы, плохие стихи, самоосознание и прочее само-, но пуще всего прочего из него вырастает целый куст гадких страхов.
Я помню один момент. Это была первая или вторая осень после развода – точно не помню. Когда день еще не кончился, а уже темно. У меня тогда был один-единственный близкий друг, живущий в другом городе, я с ним общалась по аське, и он очень меня поддерживал. Я заснула на закат – есть такая примета, что нельзя спать на закат, силы уходят, а у меня после целого дня за компьютером так и получалось: я еле доползала до кровати, падала и засыпала, а потом просыпалась ближе к полуночи в страшной тоске, будто во время сна меня отнесло в незнакомое темное место, и я больше не помню ни одного близкого имени. В тот вечер я сдуру поставила фильм, не помню, как называется, что-то про эксперименты с кровью, из жанра ужасов. Села на пол перед телевизором и смотрю. Дочки дома не было. Тихо, страшно, фильм дурной, я оглядываюсь через плечо, сил выключить нет, и тогда я включила комп позади себя, включила эту аську, будто этот друг со мной, и мне так надежнее, и не так страшно. Он об этом и не подозревал, был отключен, да и с чего бы я стала ему рассказывать о своих жалких попытках хоть так ощутить чье-то присутствие.
А потом мне стало это не нужно. Я закалилась. Стала твердой, как секвойя. Сжилась с состоянием «одна» и даже с ним подружилась. С одной стороны – да, ты никому не нужна, а с другой – уже независима от этой нужности/ненужности. И уже совсем не помнишь, как бывает по-другому. И потом, если в тебе есть любовь не к человеку, а вообще к жизни, ты начинаешь уметь проживать свою жизнь в удовольствии, исчезают обиды и вопросы: «Ну почему со мной так?», и в какой-то момент ты спокойно понимаешь, что это твой выбор. Ну ведь ничто не мешает прямо сейчас завести роман или даже выйти замуж, но все не то, все не стоит твоего покоя и воли.
Когда ты становишься по-настоящему, без дураков, счастливой и довольной своей жизнью – а мне для этого немного, в общем, надо, то тут и случаются всякие испытания. Ты открыта и улыбаешься миру? Попробуй теперь улыбаться кому-то конкретно.
И тут ты понимаешь, что ты инвалид. После всех этих любовных войн ты в обломках, ранах, и тебя продувает от каждого сквозняка, как после гриппа. Ты только что сняла панцирь и греешься на солнышке. Над тобой реет флаг, на котором написано: «Идите все на хрен». Я никогда больше не позволю себе влезть в отношения, где буду чувствовать себя ненужной. Отношения? Только без планов и без названий. Только сегодня. Надолго не хватает дыхания, нужна передышка, становится страшно: не говорите мне слов любви, она все равно умрет. Не надо быть со мной хорошим, я привыкну, а мне нельзя.
И ты делаешь больно первой, потому что ты не можешь пережить даже намека на собственную боль. Твоя инвалидность в том, что ты забыла, как бывает по-другому. И не хочешь вспоминать.
Хорошо, если встретится человек, которому ты просто нужна. Ну вот просто – нужна. Сама нужна. Именно ты. А не кто-то, кого ты наивно заменяешь по причине недосягаемости любимой женщины, потому что она в другом городе в эту ночь. Который имеет на тебя планы, виды, который разбирается в панцирях, латах и змеиных шкурах и заставит тебя их снять. И ты много-много времени после этого еще будешь просить и требовать, чтобы он ушел сразу, оставил тебя в покое, потому что ты уже привыкла к себе вот такой и знаешь, что делать, а к себе с ним – не привыкла.
Ты держишь наготове фразу: «Давай на этом все закончим», – и готова ее выдохнуть в любой момент. Ты не знаешь, где здесь опасность, и поджидаешь ее из-за каждого угла, ты уже забыла, как это делается – «отношения», и самое главное – ты ни во что не веришь. Ты вечно тычешься в тот угол, где лежит твоя змеиная шкурка, – на месте ли? И чуть что – хватаешь ее, чтобы слинять в свой привычный ночной лес. Если этот упорный человек тебя любит, он поймет и твои страхи, и не будет жечь эту шкурку. Я знаю такие истории, так бывает, но редко.Та Василиса из сказки исчезала каждую ночь. Но днем она любила своего царевича, пекла ему пироги и вообще всячески шла навстречу, хотя, может, ей тоже было страшно. Вдруг он не царевич, а дурак, и трахает тайком дворовую девку? Если бы он немножко потерпел, она бы совсем пообвыклась, и ее шкурка так и пролежала бы без дела до конца их счастливой жизни. Но он ее сжег, лишил ее отступления, оставив один на один лишь с одним вариантом событий и беззащитной перед ее страхами. К тому же в ночном лесу она наверняка имела важное дело, приходила в себя или просто сидела над водой, набиралась сил и колдовства. Кто ее знает, но ей это было нужно.
А если нет, не встретится тебе такой упорный человек, что тогда?
Тогда снова нужно как-то проживать осень, и уже к январю (пропустив декабрь с его страшноватым Новым годом) станет легче. Ты по кусочкам вспоминаешь, как ты жила раньше, и особенно хорошо вспоминается весна, когда ты вновь стала открытой и счастливой, будучи по-прежнему одной. У тебя прекрасные подруги, каждая со своей хорошей или не очень историей, они боятся отношений, боятся боли, боятся выглядеть глупо или стать ненужными. Ты больше ничего не боишься, потому что ты ничего не хочешь, тебе хорошо сегодня, у тебя и так все есть, включая свежую, блестящую после весенней линьки змеиную шкурку.
Скажем прямо – это единственное, что у тебя есть по-настоящему. И это печальный факт, над которым стоит подумать.
Хо-хо, или Зачем женщине ум
Вообще, зачем женщине ум? Остановитесь. Положите руку под левую грудь. Левши кладут под правую. Послушайте свое сердце. Не правда ли, оно… не правда ли, оно вам говорит, что-то там говорит? Это ваша задача – услышать. Что вы чувствуете? Не правда ли, вы почти ничего не чувствуете? А я вам скажу. Вы ничего не чувствуете, потому что вы все время думаете. Пусть мужчины думают. У них мысли конструктивные. А у вас что там? Это вот что? Это мысль, по-вашему? Это тряпочка, а не мысль.
Мысли должны быть другими какими-то. Линейными. Или прямолинейными. Подумал – сделал. Можно без «сказал». А вы что? Вы подумали – и обязательно сказали совершенно не то, потому что вам почему-то стыдно того, чего подумали. А сделали вовсе третье, и ушли, и заплакали. Поэтому положите эту тряпочку на место. Не трогайте ее. Она тут случайно.
Лучше послушайте свое сердце. Я вас сейчас научу. Оно бьется ровно? Ровно. Вы дышите? Дышите. Шоколадку хотите? Хотите. Съешьте шоколадку. Вам хорошо? Хорошо. Ну и все! Это вывод, который вы должны делать ежечасно, кроме дней ПМС. Если вы будете думать, то наделаете других выводов, и заплачете, и уйдете. А что толку? Толку, гражданки, никакого нет. Того толку, который вы хотите, и вовсе нет.
Спокойно переждите отсутствие толка с шоколадкой в зубах и рукой под левой грудью. Когда наступит толк, вы будете сиять румянцем и поражать окружающих отсутствием лексического запаса. Вы сможете всхохатывать. На лице у вас будет спокойное, умиротворенное выражение, как у женщины, которая все время как бы к чему-то прислушивается. Она – то есть вы – прислушивается к мужчине! Не скажет ли он чего-нибудь такого? Если скажет, всхохотните легким серебряным смехом. Кто думает, что женщине нужно чего-то еще, кроме как вовремя всхоха… всхохы… тот дура. Кто вообще думает, тот вообще дура. Ясно?
Надо всем сердцем ощущать. Я серьезно говорю. Не надо всхохатывать сейчас, это не к месту. Будьте сейчас серьезными и мрачными. Я вот сейчас всем сердцем ощущаю, как мне смешно, а предсердием и левым желудочком чувствую холодок – вдруг мне завтра скажут, что я тут понаписала всякого? Я вам на примере покажу: вот я левым желудочком ощущаю холодок. Ну, может, мне дует. Но вот я подумала, и у меня сразу родился страх и комплекс, что меня не поймут, осудят, что я сошла с ума и со мной не надо знаться. Вот видите? Мне уже трудно жить. А если я ощутю, что, в общем, с меня взятки гладки и чего от меня ждать, тогда мне сразу жить станет легче. Никто не ждет от меня мой мозг, я понятно выражаюсь?
Не надо всем сердцем ненавидеть его за то, что. Докажу. Вот вы считаете, что ненавидите всем сердцем его за то, что. А почему? А потому, что вы, пока я отвлеклась, успели подумать в виде воспоминания. Смотрите сюда. Вот монитор, тут хорошо, социальные сети всякие. Все вас любят… Ага. Если он у вас в друзьях, выкиньте его. Нет, не надо! Я пошутила. Ведь чтобы закинуть обратно, вам придется думать два дня. Надо, не надо… надо, не надо… И о смысле собственной жизни. Вы представляете? Не делайте ничего такого, что потом пришлось бы обдумывать, как сделать взад.
Вообще ничего не делайте. Сидите тихо, моргайте часто. Это самое правильное. И ощущайте. Ощущайте всем сердцем. Докажу: если вы меня не послушаетесь и начнете думать, а потом, не дай бог, и делать, все будет то же самое, как если бы вы сделали наоборот. Только вы истратитесь своими нервами, как моль. А так, если вы меня послушаетесь, опять же будет все то же самое, только вы нервами не истратитесь, у вас будет румянец и вы сможете всхохатывать.
Выбирайте – вы будете траченая как моль, вся в мучительных думах, с наморщенным лбом, жизнь не удивит вас яркими красками. У вас в руках наверняка будет наперевес какая-нибудь претензия. Вы ее будете хотеть предъявить. Или даже предъявлять. Непрерывно ею тыкать даже.
Или вы будете с румянцем, вся в шоколаде, вся в ощущениях, что все хорошо. Вы ничем ни в кого не будете тыкать.
Вам кто больше нравится? С кем вы бы хотели иметь дело или там детей? То-то же. Хо-хо. Спокойной ночи.