Одиночество вдвоем или любовь на пятерых
Шрифт:
Шум такой, что с дальних участков уже подтягиваются соседи.
Ему не удается быстро найти план участка, как назло, запропастилась где-то бумажка. И Кирилл бросился обратно, прикидывая, куда перетащить груз, чтобы с теткой не скандалит, все ж соседи.
Но там уже началась горячая фаза войны. Тетка машет лопатой, пинает груз, орет.
— Я тут горох уже посадила…
— Да пошла ты на *уй со своим горохом, — орет на нее Никита.
— Я тебе сейчас пойду…
И тут подскакивает Кирилл, но тетка не видит из-за спины и разворачивается с лопатой наперевес.
И
На миг становится темно, Кирилл краем сознания улавливает обрывки фраз.
…Скорую бы…сотрясение…хорошо хоть совковой, а не штыковой…
А через минуту появляется свет в конце тоннеля.
Он лежал на земле, не зная, сколько прошло времени, его сознание медленно возвращалось. Немного тошнило, болела голова. Но ничего сверх страшного не произошло.
— Простите меня, Христа ради, — плачет тетка, — я вас не заметила.
— Разнылась, дура, нечего было лопатами махать, — с хрипотцой говорит Никита. — Теперь будешь натурой отрабатывать.
— Ты сам сейчас натурой у меня отработаешь, — взъелась тетка. — Вот заставлю лопатой все грядки перекопать.
— Ты чо, дура, трактор закажи, — ворчит Никита.
Кирилл открыл глаза.
Над ним склонилась тень, он заметил только красивые прозрачные глаза цвета незабудок, в них тонет последний луч заходящего солнца. Россыпь маленьких рыжик точек на дне радужки похожа на веснушки, и только черные реснички вздрагивают, а затем прячут красивые глаза.
И он снова уходит в небытие.
Кирилл проснулся на топчане в бане.
Тихо, на столе стоял стакан с водой, лампочка под желтым абажуром мигает, за окном ночь.
Он с трудом встал, все тело ныло и болело. Немного шатало. Вышел на улицу и вдохнул свежий холодный воздух.
Май.
По ночам еще холодно, земля прогрелась плохо. Кое-где в темных бороздах можно наткнуться на снег, пусть серый и ноздреватый, подтаявший, но все ж снег. На небе россыпь звезд. Столько звезд в городе не увидишь. А здесь все, как на ладони, на темном бархате неба. Тонкий серп луны.
Холодно, зябко, возвращается за курткой, а затем идет в начало участка.
Натыкается на материалы для стройки, сброшенные, как попало. Решает для себя, что завтра все поправит, а пока лишь накрывает пленкой от случайных осадков, да кладет по кирпичу на край укрывного материала.
— У вас все хорошо? — жалобно спрашивает тетка с соседского участка.
Ее не видно за голыми ветками кустов и серой порослью бурьяна, что выросла за прошлое лето на его участке. Сейчас вся эта поросль стоит сухостоем, портя вид.
— Все хорошо, — машет тетке рукой Кирилл и уходит к себе.
Вечером делать абсолютно нечего. Кирилл открыл ноутбук, щелкнув по клавише «вкл», загорается голубой экран.
В папке почты лежит несколько писем, все от рекламных агентств. Сыновья не пишут. Одиночество вновь протянуло свою костлявую руку и сжало сердце.
Только на сайте «Одноклассники» мигает значок нового сообщения, то Никита скинул ссылку на сайт знакомств Mamba, поставив рядом палец вверх, приглашая зайти.
Сам себе сказав: Что ж. Давай попробуем. Кирилл набрал в поисковике Mamba. Поисковик быстро выкинул
А потом написал: Одинокий странник.
А дальше надо указать: возраст, цели, кого ищешь.
Как выбрать возраст подруги? Кирилл споткнулся и задумался. Если написать от 25, то это возраст Тоньки. О чём с молоденькой девчонкой говорить? Выбрал тридцать лет, а верхнюю планку поставил сорок два, вспомнив жену друга, той было уже сорок три, а выглядела так, что тридцатилетние завидовали.
Вопрос: Зачем он здесь?
Серьезные отношения? Он не надеялся кого-нибудь найти, не верил сайтам.
Но только закончил с анкетой, как пришло сразу два сообщения «привет».
А что? Все может быть. Может, и удастся найти ту единственную, которая скрасит его одиночество.
Он ткнул на поиск.
Замелькали картинки. Сколько женщин в поиске. Красивые, уверенные в себе, улыбчивые. Неужели одинокие?
Он листал фото, рассматривая анкеты. Все красивые, но не для него.
Он протянул поиск до конца и вдруг замер.
Вот она!
На фото была девушка. Она стояла на ромашковом поле в пол оборота к зрителю, смотря куда-то вдаль. Длинные волосы цвета выбеленного льна ложились волнами на ее плечи и сбегали почти до самой талии. Яркое солнце ласкало ее кожу. Но она стояла, обхватив себя руками, словно замерзла в этот солнечный день. Кириллу вдруг захотелось ее обнять и согреть.
И он ей написал: Привет.
Глава пятая. Алька
— Вся в отца, че тебе не жилось то с Кириллом? — ворчала мать на Альку. — Отец то вон твой тоже все по койкам скакал, сдох в хосписе, так ни одна *изда к нему не пришла.
Алька вспомнила отца. Её передернуло, стало на миг очень холодно, будто ее коснулась рука мертвеца. Отец бросил их, когда ей было три года, она и не помнила его лица в молодости. Все банально, он нашёл другую любовь и ушёл к ней, потом ещё одну и ещё, так и прожил всю жизнь, перебирая женщин. Мать всю жизнь работала на двух работах: на одной бухгалтером, на второй — поломойкой. И все ради дочери. Отец ушёл в мир иной, когда Альке было двадцать пять, оставив в наследство ей двушку в хрущёвке. После они с Кириллом продали эту двушку и вложили деньги в четырехкомнатную квартиру.
Отца Алька запомнила исхудавшим старцем, хотя на тот момент ему было не больше пятидесяти лет. Он умирал долго, мучаясь от боли в одиночестве, даже некому за ним было выносить утку. Она определила его в хоспис. Где он закончил свои дни.
На миг Альке стало страшно. Вот сейчас она, как и ее отец, осталась совсем одна. Она поначалу радовалась своему одиночеству, не надо больше придумывать «отмазы» для мужа, где была и с кем шлялась. Но потом поняла, что ее особо и не ждут дома.
До развода у нее было куча мужчин. С ней флиртовали, заигрывали, приглашали на свидания, но стоило ей произнести слово «развод», как вокруг нее образовалась пустота. Одномоментно мужчины потеряли к ней интерес, быстро перекинувшись на другие объекты.