Одиночка
Шрифт:
Перед комнатой номер одиннадцать детектив остановился и оглянулся. В коридоре было пусто, никто за ним не следовал. Затем он осторожно надавил на ручку и открыл дверь.
На кровати, скрывавшейся в темноте, лежала с закрытыми глазами Жаннет Мессемер, и казалось, что она спит.
Вебер медленно прошел к окну, отодвинул занавеску, поднял вверх фрамугу и выглянул во двор.
— Будет холодно, если ты оставишь окно открытым, — прозвучал за его спиной голос Жаннет. — Закрой окно.
Вебер обернулся и отрицательно покачал головой.
— Почему же?
— Я договорился о встрече.
— Твой посетитель придет через окно? — засмеялась Жаннет.
— Кто знает…
— А я думала, что ты хотел встретиться со мной.
— Нет.
— С кем же?
— Я договорился встретиться
Жаннет вздрогнула, приподнялась на кровати и оперлась на нее рукой. Она пристально оглядела детектива и, захлебнувшись от смеха, упала на подушки.
— Зачем ты нагоняешь на меня страх? Чтобы потом утешить? Иди же ко мне, дорогой!
Вебер подошел и присел на край кровати.
— Что было в полиции? — спросила Жаннет.
— Они меня отпустили, — уклончиво ответил Вебер.
— Они спрашивали о картинах?
— Нет.
Жаннет с видимым удовольствием потянулась.
— А ты, Жаннет? Ты тоже ни с кем не разговаривала?
— Я должна рассказать тебе все, даже если это и неприятно, поскольку решила быть с тобой откровенной. Да, я разговаривала по телефону с Вооком. Не смотри на меня так, Вебер! Я сама знаю, что это неправильно. Но я исходила из того, что обязана ему. Ты можешь понять? Теперь он покинул город, и я расквиталась с ним.
Вебер молчал.
— Я свободна! Свободна для тебя! Или ты меня больше не желаешь? — удрученно спросила она после небольшой паузы.
— Ты меня любишь, Жаннет? — Голос Вебера был спокоен, но внутренне он весь напрягся.
— Я влюблена в тебя, Вебер, — призналась Жаннет. — И полагаю, что для начала это немало.
Вебер поднялся, медленно прошел к креслу и сел.
— Ты на удивление хорошая актриса, Жаннет.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что говорю. Ты очень хорошая актриса.
— Ты не веришь, что я испытываю к тебе какие-то чувства?
— Ну, да. Если ты принимаешься за какое-либо дело, то выполняешь его со всей тщательностью.
— Дело… — прошептала она.
— Ты хочешь уверить меня, что испытываешь ко мне какие-то чувства, при этом вырабатываешь эти чувства в себе, и они совсем как настоящие. В этом и заключаются способности артиста.
— И для чего я это делала?
— Ты хотела подвести меня к тому, чтобы я ничего не говорил в полиции о картинах, и подготовить предпосылки для встречи со мной наедине. Поскольку ты, Жаннет, должна убрать меня с дороги!
Она медленно приподнялась, встала и неторопливо подошла к столу с намерением взять сумочку. Но сумочка оказалась в руках у Вебера.
— Я хотела взять сигарету, — сказала Жаннет.
Детектив открыл сумочку и перевернул ее. На стол посыпалось содержимое: пудреница, помада, духи, ключи, носовой платок, сигареты и зажигалка.
— Пожалуйста, берите, — разрешил Вебер.
Жаннет взяла сигарету, прикурила и, сделав глубокую затяжку, спросила:
— Вы что, в самом деле думали, что я ношу с собой пистолет?
Вебер промолчал. Он поднялся с кресла и медленно стал кружить по комнате. Наконец он остановился у кровати. Слабый отпечаток ее тела четко был обозначен на покрывале.
— Все так же, как в тот вечер, когда я впервые вошел в эту комнату, — начал размышлять вслух детектив. — Тогда тоже оставался на пуховом покрывале отпечаток вашего тела. Вначале я подумал, что там лежал Геердтс, но в действительности это были вы. Я могу точно указать время совершения преступления. Вы убили Геердтса между двадцатью сорока пятью и пятью минутами девятого. Когда в десять минут девятого во дворе появился Шлихтинг, ваш след давно уже простыл. Зайдя в комнату, я застал Геердтса сидящим в кресле. Он был мертв. Но что-то удивило меня в нем, а именно: его лицо не было искажено предсмертной мукой, оно было спокойным, даже одухотворенным. Удар ножа был для него полной неожиданностью, он ничего не почувствовал. Я спросил себя, как это могло случиться? Кто мог так близко подойти к нему с ножом? Женщина? В момент объятий? Конечно, ей требовалось для этого абсолютное хладнокровие. Но вы же охотились на ягуара, не так ли? Геердтс был для вас мелкой рыбешкой, фрау Мессемер. Вы ходили в «Ландскнехт» обедать и имели возможность познакомиться с Геердтсом. Вам
Вебер остановился перед Жаннет. Скрестив на груди руки, она спокойно курила.
— Совершенно случайно я оказался в вашем магазине, фрау Мессемер. И вы помогли мне избавиться от полиции. Удивительно, не правда ли? То, что я принял за каприз экзотичной ламы, позднее оказалось холодным расчетом. После того, как ваш замысел о моем аресте на месте преступления не удался, вам показалось наиболее приемлемым держать меня рядом с собой, чтобы иметь возможность контролировать мои действия. Само собой разумеется, в первый вечер я проникся к вам доверием. Недоверие же зародилось несколько позднее. Буквально на следующий день вы предприняли попытку навести мои подозрения на владельца отеля «Ландскнехт», сказав, что он находился рядом с вами, когда Геердтс сообщил вам о приезде частного детектива. В этом для меня ничего нового не было, поскольку между мной и Геердтсом было оговорено, что он попробует забронировать для меня комнату в отеле. Но тут прояснился совершенно новый аспект, заключавшийся в том, что Геердтс беседовал с владельцем отеля в вашем присутствии. С этого момента я знал, на кого мне следует обратить внимание. Я сознательно подыграл вам, взяв с собой, когда поехал на станцию изымать негативы. Вы потешались над наивностью вашего Шерлока Холмса. Но, будьте уверены, я тоже старался, поскольку флирт с вами не лишен очарования. Затем последовала охота, на которой я и мой друг Фреезе инсценировали мое «убийство». Мы сделали это для того, чтобы сдвинуть с места дело Геердтса. В те дни, когда я отсутствовал, вы метались между надеждой и сомнениями. Вы были свидетелем того, что негативы отправлены куда-то, но одновременно знали, что я мертв. В чьи же руки попадут опасные негативы? Сегодня вы знаете! Они попали ко мне, как и должно было быть, а когда я просмотрел материалы и обнаружил в них Воока, я смог, наконец, с уверенностью определить убийцу.
Жаннет подошла к столу, вытащила из пачки еще одну сигарету и спокойно прикурила ее. Вебер с удивлением наблюдал за ней, поскольку выдержки этой женщине, поистине, было не занимать.
— Сегодня вечером мы встретились вновь, — после некоторой паузы продолжил Вебер. — В первые же секунды я понял, что вы удивительная актриса! Свою роль вы должны были сыграть до конца при любых обстоятельствах. Поэтому, увидев меня, вы проявили радость и испытали облегчение. Это был настоящий театр! И я играл вместе с вами восхитительную комедию, потому что я тоже хотел кое-что от вас получить. Вы должны были привести мена к остальным картинам! Картина Остаде в вашей квартире не копия, а подлинник. Она упоминалась в списке. Но не в том, который я показывал вам. А теперь обратите внимание: все, что я собрал до этого о вас, более или менее являлось лишь косвенными уликами. Именно та небольшая картина в вашей квартире и подвела вас. Торгуя предметами искусства и проучившись на факультете искусствоведения, вы должны были знать о подлинности картины, и эти знания сделали вас с самого начала сообщницей Воока! Правильно, в подвал вы повели меня для того, чтобы мои сомнения рассеялись. Но вы не предполагали, что я обнаружу тайник. А после его обнаружения я стал для вас и Воока таким же опасным, как и Геердтс. И точно так же, как Геердтса, меня нужно было заставить замолчать.
Вебер снова выдержал паузу и взглянул на Жаннет. Затем, почти с удовольствием, он закончил:
— Ваш шанс заключается в том, чтобы сделать это сейчас и здесь!
Жаннет погасила наполовину выкуренную сигарету.
— Вероятно, так оно и есть, что люди постоянно получают оскорбления от тех, кого больше всего любят, — произнесла она. — Я испытывала к вам настоящие чувства, Вебер, и, собственно, испытываю их и сейчас. Как раз это и делает ваши подозрения смешными.
Детектив отошел от окна и подошел к кровати. Жаннет непроизвольно дернулась в ту же сторону. Вебер внимательно посмотрел на нее.