Одиночка
Шрифт:
— Вер, Игорь Алексеевич больше не подходил? Ага, хорошо. Я минут через пятнадцать подойду, ладно? Надеюсь, не критично?
Бедная Вера. Она уже не знает, чего от меня ожидать. Еще недавно я раздраженно рявкала на нее, а теперь воркую как с любимым начальником.
Получив нужный ответ, прячу мобильный в карман и киваю на стулья.
— Посидим немного? Только у меня к сожалению не очень много времени. Работа.
— Я не планировал тебя отвлекать. А ты, получается, интернатуру закончила?
— Ординатуру, —
— Молодец.
— Да не молодец, а скорее, трусиха. Ординатура — это как бы гарантия, что тебе не придется слоняться из одного здания в другое в поисках работы. Из объективных плюсов — практика под присмотром. Я еще на четвертом курсе поняла, что будет страшно выходить в свободное плавание. Поэтому и решила дальше учиться.
— Учеба всегда хорошо. Тем более для медика. Я пока с матерью по больницам ездил, на таких тупорылых насмотрелся, — Адиль зло дергает челюстью. — Если уж в такую сложную профессию идти, то надо так как ты. Не с бухты барахты.
— А ты универ закончил? — как бы невзначай интересуюсь я, хотя уже знаю ответ.
— Бросил, как из города уехал.
— Зря. У тебя голова светлая. Наверняка можно еще восстановиться.
Адиль иронично усмехается.
— Да не буду я восстанавливаться конечно. Сейчас вообще не до этого.
— Почему это? — выпаливаю, от возмущения повышая голос. — Это отлично, что ты нашел способ хорошо зарабатывать, но вдруг тебе когда-то предоставиться возможность легализоваться… Например, пойти работать в финансовую сферу… А там потребуется диплом.
Адиль щурится.
— В офис к восьми в костюме в портфелем приезжать?
— А что плохого? Многие так работают. Зато ночами можно спать как все нормальные люди, а не существовать в сбитом графике…
— Пациентов много у тебя? — неожиданно перебивает он, кивая на кабину лифта.
— Сейчас не очень, — отвечаю я после небольшой заминки, вызванной столь резкой смены темы. — Но вот после Нового года прилив начнется. Так всегда после праздников.
— Странно. Вроде не наркология.
Я тихо смеюсь — так чтобы не привлекать внимание администратора, то и дело с любопытством поглядывающей на нас. Только Адиль умеет шутить, оставаясь полностью невозмутимым.
— Это все салаты с майонезом и жирное мясо. Хроника обостряется. С аппендицитом в хирургическое например часто привозят.
— Понял.
С этими словами Адиль поднимается, и я как по команде встаю следом. Знаю, что мне самой нужно уходить, но все равно испытываю призрачное разочарование оттого, что он сделал это первым.
— Поеду я. Не буду тебя от работы отвлекать.
Я улыбаюсь
— Да, мне пора бежать. — Подняв в воздух пакет с едой, улыбаюсь еще шире. — Спасибо большое. Сегодня точно не умру с голоду.
Ну за бред я несу? «Сегодня точно не умру с голода?» А до его приезда я видимо каждую смену балансировала между жизнью и смертью.
Адиль продолжает стоять на месте, предоставляя мне возможность уйти первой. Неловко махнув рукой, я разворачиваюсь к лифту. Иду не торопясь, чтобы в очередной раз позорно не запулить тапок в стену. Нажимаю кнопку вызова и, не удержавшись, оборачиваюсь.
Адиль все еще никуда не ушел, отчего я испытываю новую вспышку радости. Будто так провожает меня. Радость становится еще более ощутимой, когда он подносит ладонь к уху в характерном жесте и негромко выговаривает «Завтра позвоню».
Глава 40
Приоткрыв солнцезащитный козырек, я внимательно оглядываю себя в отражении. В ожидании сегодняшней встречи я сменила три оттенка помады и хочу лишний раз убедиться, что выбрала верный.
— Так ты скажешь наконец, куда мы едем?
— В одно место, — неопределенно отзывается Адиль, останавливая машину на перекрестке. — Там вроде готовят нормально.
Убедившись, что лицо выглядит именно так, как я рассчитывала, я захлопываю зеркало и поворачиваюсь.
— А название у него есть?
Поворачиваюсь и сама того не замечая, начинаю любоваться Адилем. Есть что-то завораживающее в его расслабленной позе без капли нарочитости и в выражении лица, присущему людям, не стремящимся производить на других впечатление и как раз тем самым производящим. Многие медийные личности душу продали за умение так себя держать, не прилагая не малейших усилий.
— «Сандерс» вроде, — будто нехотя отвечает Адиль.
— Сандерс? — переспрашивая я, расплываясь в улыбке. — Это одно из моих любимых мест. Там рыба просто обалденная. Пробовал карпа?
— Я там не был. В интернете отзывы почитал.
Мне моментально становится немного стыдно за свой вопрос про карпа. Походит на понты. Адиль не из тех, кто будет обсуждать кулинарные изыски. К тому же, его много лет не было в городе, чтобы успеть посетить все самые модные заведения.
Я быстро касаюсь его руки, лежащей на консоли, легонько сжимаю и почти сразу отпускаю. Хотелось бы задержаться подольше, но смущение не позволяет. Сложно вот так запросто стать настолько открытой после пропасти в семь лет. Но поблагодарить за его внимание очень хочется. Понятно ведь, что поиск стоящего ресторана в интернете — это только ради меня. В еде Адиль не был привередлив и по истечению времени вряд ли стал.