Шрифт:
Туболев Владимир Борисович
Одиночный полёт
От издательства: Повесть о советских летчиках, проявивших необыкновенное мужество и воинскую доблесть в тяжелейших боях Великой Отечественной войны...
11 августа 1942 года двухмоторный бомбардировщик No 33 из 127-ro авиаполка взлетел с прифронтового аэродрома и взял курс на запад. Экипаж самолета состоял из трех человек. Пилот - капитан Добруш Василь Николаевич, белорус, женат, сорока лет, беспартийный, кадровый военный. Штурман-капитан Назаров Алексей Иванович, русский,
Самолет имел две пулеметные установки и нес 900 килограммов бомб. Он миновал линию фронта и прошел над Белоруссией. Люди, сидевшие в нем, обхитрили противника при переходе линии фронта. Они прорвались сквозь расставленные почти по всему маршруту ловушки: аэродромы истребителей, зенитную артиллерию, аэростаты заграждения. Они скрывались в облаках от увязавшихся за ними возле Минска истребителей. Они стороной обошли Сувалки - там их ждали эрликоны. Они пять часов выдерживали нечеловеческое напряжение ночного полета, когда только фосфоресцирующий свет приборов да зеленоватые точки звезд служили им ориентирами, а единственной связью с окружающим миром был гул бомбардировщика, ставший почти осязаемым, и вторглись в воздушное пространство Германии.
1
– Командир, курс двести семьдесят, - раздается в наушниках голос штурмана. Пилот разлепляет губы.
– Понял. Двести семьдесят.
Он едва ощутимо давит кончиками пальцев на штурвал. Самолет медленно кренится, потом так же медленно выравнивается и застывает.
– Есть. Взял двести семьдесят. Пилот сидит так же неподвижно, глядя немигающим взглядом на большую зеленоватую звезду над обрезом кабины. Лицо его холодно и спокойно.
– Штурман, у вас все в порядке?
– Все в порядке, командир.
– Стрелок, у вас все в порядке?
– Как сказать, командир... Я думаю, все в порядке.
– Вы думаете, или у вас на самом деле все в порядке?
– За нами идет самолет неизвестной принадлежности. Летчик сдвигает брови.
– Далеко?
– Четыреста метров.
– Давно он идет за нами?
– Полторы минуты, командир.
– Почему не сообщили мне об этом сразу?
– Я думаю...
– Стрелок, меня не интересует, что вы думаете. Ваша обязанность немедленно докладывать мне об изменении воздушной обстановки. Вы поняли?
– Так точно, командир. Но обстановка не меняется. Я все время держу его в прицеле. Если он вздумает безобразничать...
– Стрелок, прекратите болтовню. С таким же успехом и он нас может держать в прицеле, Стрелок обижается.
– Да нет, командир, он идет с огнями. Я подумал, что не стоит вас беспокоить лишний раз. Пока он держится вполне прилично. Пилот шумно выдыхает, но сдерживается:
– Ладно. Благодарю за заботу о моем спокойствии. Вы хорошо его видите, стрелок?
– Очень
– Нет! Он отстает или догоняет?
Несколько секунд в наушниках стоит тишина. Потом стрелок говорит:
– Он... отстает. Да, отстает, командир. С отворотом на юг.
– Хорошо. Следите за воздухом. И не забывайте докладывать о... прилично ведущих себя объектах.
– Понял, командир. Простите, командир.
– Прощаю, - ворчит пилот.
– Штурман, как курс?
– Курс хорош, командир.
...Командир полка полковник Баклыков долго тер ладонью лоб и хмурился. Наконец он поднял глаза на Добруша.
– Садись, Василий Николаевич...
– Он подвинул к нему пачку папирос, потом вспомнил, что Добруш курит трубку, и чертыхнулся.
– Будь ты все неладно!.. Как ты себя чувствуешь? Капитан приподнял брови.
– Хорошо.
– Ладно. Вот что. Сегодня ночью наши соседи пойдут на Кенигсберг. Мы посоветовались и решили послать тебя с ними...
Многие уже регулярно совершали налеты на военные объекты Германии. Полк, где служил Добруш, только приступал к ним. Неделю назад на Кенигсберг вместе с соседями ушел первый самолет. Потом еще два. Ни один из них не вернулся.
"Так, - подумал Добруш.
– Правда, дело упрощается тем, что идти придется с группой. Но техника..."
Новых машин полку еще не дали, хотя и обещали со дня на день.
– Как только мы получим пополнение и новую технику, полк полностью переключится на Берлин, Кенигс- берг, Данциг. А без опыта, сам знаешь...
– Ясно, - сказал Добруш.
– Разрешите идти готовиться?
– Подожди.
– Полковник потер ребром ладони переносье и вздохнул.
– Как у тебя штурман и стрелок?
– Для такого полета не годятся.
– Подбери сам штурмана и стрелка и доложи мне. Можешь взять из любого экипажа.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
– Да брось ты эту официальщину!
– поморщился полковник.
– Меня зовут Анатолием Андреевичем.
– Спасибо, Анатолий Андреевич. Полковник усмехнулся:
– Вот так-то лучше... Ах, черт, - воскликнул он в следующее мгновение. Не хочется мне посылать тебя на это задание. Но мне нужен хороший командир эскадрильи. А с твоим прошлым...
– Не будем об этом, Анатолий Андреевич,- поспешно перебил Добруш.
– Это касается только одного меня.
– Меня это касается еще больше,- возразил Баклыков.
– Слишком большая роскошь держать тебя на звене, в то время как у меня нет приличных комэсков. Ну, ладно. Иди. И возвращайся.
– Постараюсь.
Выйдя наружу, Добруш посмотрел на восток. Было рано, но небо уже высветлилось. По нему плыли темные облака.
"Ветер северный, двадцать метров, - машинально отметил капитан.
– Если к ночи не утихнет, снос будет большим, придется экономить горючее".