Одинокая волчица
Шрифт:
— Шеф! Тормозни! Мне дозаправиться нужно!
— Не проблема, — отозвался шофер, — у следующего и тормозну. Их тут полно понатыкано. Что, круто гуляли?
— И не говори, — неопределенно отозвалась Ирина. — Голова, как котел. Слушай, баксы не поменяешь?
— По двадцать пять пойдет?
Ирина ничего не поняла, но на всякий случай промолчала. Молчание шофер расценил, как несогласие, и тут же повысил ставки:
— Ну, по двадцать шесть. Или иди в обменный пункт.
Ирина протянула ему стодолларовую купюру. Шофер съехал к обочине,
— Держи, — протянул ей шофер пачку денег. — Сейчас остановимся у палатки…
Десять минут спустя Ирина прихлебывала из банки напиток, который назывался «Белый вермут», но по вкусу напоминал переслащенную газировку. Какой-то процент алкоголя в этом пойле все-таки был, потому что противная дрожь внутри прекратилась, а голова снова стала почти ясной. Ничего, провернет дельце, вернется домой и оттянется по полной программе. Главное, застать нужного человека…
— Музыкант здесь? — спросила она швейцара кафе «Оранжевый галстук», входя в полутемный вестибюль.
— Какой ещё музыкант? — рявкнул швейцар, он же вышибала, неприязненно глядя на посетительницу. — Перепила, что ли?
Ирина даже опешила от неожиданности: в прежние времена этот же самый тип ей чуть ли не в ноги падал, стоило ей переступить порог этого паршивого заведения. А тут такой прием… Но тут же вспомнила о своем маскараде, сорвала очки и негромко сказала:
— Кому хамишь, халдей? Вот ты так точно перепил. Отвечай, когда я тебя спрашиваю!
— Императрица! — ахнул швейцар и надменность мгновенно слетела с его лица, уступив место льстивому подобострастию. — Не признал, быть вам богатой..
— Я и так не нищая! — оборвала его Ирина. — Музыкант здесь?
— Где же ему быть, если вы пожаловали? Здесь, здесь. Давненько вас видно не было. Отдыхали?
— Меня и сейчас тут нет, — хмыкнула Ирина и сунула ему в руку сторублевую бумажку. — Это у тебя галлюцинациии.
Швейцар угодливо захихикал и распахнул перед Ириной неприметную дверь за вешалкой. Она шагнула в полумрак, полный застоявшегося табачного дыма и на мгновение замерла на месте. Потом глаза привыкли и она уже уверенно пошла вперед к ещё одной двери.
— Музыкант! — позвала она, открывая дверь. — Встречай гостей.
Из продавленного кресла в углу поднялась длинная худая фигура мужчины. Он мгновение вглядывался в гостью, потом с облегчением рассмеялся:
— Императрица! Что за маскарад? Сто лет не виделись.
— Сто не сто, а порядком, — отозвалась Ирина, уверенно усаживаясь в другое кресло, ничуть не лучше первого. — Товар есть?
— Тебе сегодня что?
— Для начала — косячок. И ещё парочку с собой. Потом поговорим.
Мужчина словно фокусник достал откуда-то три папиросы и протянул их Ирине. Та нервным движением выхватила из сумки зажигалку, чиркнула ею и с блаженным стоном затянулась. После второй затяжки она снова полезла в сумку и достала оттуда несколько купюр.
— Держи. Как тебя ещё не замели? Не дай Бог, конечно…
— А невыгодно, — беззаботно откликнулся мужчина. — Пока не попадется какой-нибудь особо принципиальный мент, никто меня не тронет. Лишатся второй зарплаты, вот и все. Красавица, мало даешь.
— Как всегда, — пожала плечами Ирина, ощущая блаженное действие сигареты с марихуаной.
Тело стало легким, все проблемы отошли на задний план, а жизнь представлялась исключительно в радужных красках. Боже, как давно она не испытывала этого кайфа! Проклятый Босс с его швейцарской лечебницей!
— Тебя давно не было. Надо добавить ещё столько же. Инфляция.
Музыкант коротко хохотнул. Ирина вдруг вспомнила, что кличку свою он получил из-за того, что обожал переносить наркотики в различных музыкальных инструментах, а на самом деле двух ног не смог бы спеть, не фальшивя. Да ещё внешность имел счастливую: эдакий маменькин сынок-белоручка. Удачливый тип, кажется, ни разу даже не сидел.
— Возьми, — протянула она ему ещё деньги. — Ты же меня знаешь, для меня эти бумажки — мусор.
— Тебе, Императрица, я даже в долг готов давать. Побольше бы таких дамочек, как ты. Так что нужно?
— Нужно, чтобы человек спал сутками, от дозы до дозы. Никакого кайфа, никаких картинок. Глубокий, ровный сон. Это первое. Второе — стимулирующее средство. Для мужика, чтобы он себя в койке суперменом чувствовал, хотя бы полчасика. Ты понял?
— Чего ж тут непонятного? Это все?
— Мне запас дней на несколько. Косячков. Я вообще-то завязала…
— А кто сомневается? У нас все клиенты — завтра второй день пойдет, как в глубокой завязке. Через пару часов сделаю. Посиди здесь или в зале — где хочешь. Готовь бабки. Хотя у тебя все всегда готово.
— Это точно, — подтвердила Императрица. — Главное, оказаться в нужное время в нужном месте. Слушай, Музыкант, у меня на все про все три часа. Давай в темпе. И скажи, чтобы мне сюда принесли выпить.
— Меня уже нет, — шутовски раскланялся Музыкант. — А заказ сей минут будет.
Действительно, через несколько минут молчаливый и незаметный официант принес бутылку настоящего итальянского вермута, кувшин сока с позвякивающими льдинками, орешки и фрукты. Императрица небрежно бросила ему купюру: официант изумленно расширил глаза и исчез. Она потянулась было за новой сигаретой с «травкой», но тут же одернула себя.
«Терпение, девочка. Всласть покуришь дома, когда доведешь дело до конца. Сейчас тебе нужна ясная голова. Это только первый выход в свет, это начало моей свободы. Нужно будет купить несколько париков, чтобы никто меня не узнавал. Изменить макияж. О, теперь пойдет совсем другая жизнь. Выкуси, чертов Попугай, ты сам говорил, что такими хитрыми, как я, бывают только настоящие сумасшедшие. Пусть я полоумная, но буду жить так, как хочу. Скорей бы ты сдох, старый кретин. Мечтаю остаться твоей вдовой. Мечтаю…»