Одинокая звезда
Шрифт:
Опыт ей подсказывал, что не стоит сейчас показывать Лену ее новому знакомому, пока он еще не окончательно увлечен ею – Маринкой. Потому что при знакомстве любой парень прежде всего обращал внимание на небесную Ленкину красоту и только потом, убедившись, что здесь не обломится, переключался на других девушек.
Но ведь все до поры, до времени. Когда-нибудь Лена ответит взаимностью, и тот, кому так повезет, уже больше ни на кого смотреть не станет. А вдруг это произойдет сейчас? Вот она обернется, увидит Диму и…
О том, что будет дальше,
Нет, лучше не рисковать. И потому Маринка постаралась быстрее увести Диму подальше от этого опасного места.
Умная Маринка близка к истине. Яркая красота ранней осени всегда волновала Лену. В такие дни она по-особенному остро чувствовала быстротечность времени, делалась то возбужденной, то задумчивой. Именно такой – растревоженной – застал ее Гена, зайдя к ней по дороге в магазин спросить, не нужно ли им молока или хлеба. Но, взглянув на Леночкино лицо, почему-то забыл о магазине и предложил прогуляться по парку.
– День такой чудесный, – сказал он. – Просто жаль упускать. Скоро зарядят дожди, тогда дома и насидимся. Пойдем, Лена, погуляем, а?
Он не очень надеялся на ее согласие. Последнее время она почему-то избегала оставаться с ним наедине. Но сейчас неожиданно согласилась.
Они спустились в нижний ярус парка и долго ходили по дорожкам, любуясь разноцветным нарядом деревьев и кустов. Теперь в нем преобладали золотые и оранжевые тона. Наконец, устав, Лена подошла к большой березе, оперлась на нее спиной и молча взглянула на Гену. Синева ее глаз так соответствовала цвету неба над ними! Она была столь прекрасна, что у Гены заболело сердце, и он не смог сдержать слова, уже давно вертевшиеся у него на языке. Они как-то, помимо воли, сами вырвались из уст.
– Лена, я люблю тебя, безумно люблю! – сказал он и замер. Она молчала. Слов отказа, которых он боялся больше смерти, не последовало. Тогда, ободренный ее молчанием, он повторил:
– Лена, я люблю тебя! Ты меня слышишь? Почему ты молчишь?
– Слышу, – отозвалась она. – Как это ты, наконец, решился? Я уже думала, что у тебя никогда не хватит смелости. Так и будешь молчать.
– Да, а если бы ты сразу сказала «нет», как бы я жил дальше?
– А я разве сказала «да»?
– Так скажи. Что тебе мешает?
– Не знаю я, Гена. Я к тебе очень хорошо отношусь, порой просто не могу без тебя обойтись. Но люблю ли я тебя – не знаю. Может быть, и люблю. Только я как-то иначе себе это представляла.
Из всей этой тирады Гена почему-то лучше всего услышал слова «люблю» и «тебя». Теряя голову, он слегка коснулся дрожащими губами ее прелестных, мучительно любимых губ. И сейчас же отпрянул. Но по роже не получил, как ожидал. Она с любопытством смотрела на
Именно в этот момент Гена и заметил Маринку, смотревшую на них квадратными глазами. Он показал ей исподтишка кулак, и понятливая Маринка быстренько умотала. За ней плелся какой-то длинный парень, но в этот миг Гене было не до них.
Вдруг Лена уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть.
– А кусаться зачем? – сердито спросила она, высвобождаясь из его объятий.
– От страсти, – виновато ответил Гена, – извини, увлекся.
Они помолчали. Потом он осторожно спросил:
– Лен, что ты чувствовала… сейчас?
– Губы твои чувствовала… на своих. Что еще можно чувствовать? А ты? – Она с любопытством посмотрела на него. – Что-нибудь особенное чувствовал?
– Я чувствовал – все! Просто улетел.
– Что все?
– Ну, Лена, я же мужчина. Все, что чувствует мужчина, когда целует любимую. Тебе объяснить в подробностях?
– Не надо. – Она густо покраснела. – Пойдем домой. На завтра уроков полно, а у меня квартира не убрана и обеда нет. У мамы опять эта воскресная школа. Ни одного выходного дня – как так можно!
– Давай еще погуляем. Я тебе потом пропылесосю и с обедом помогу.
– Нет, спасибо. Сама справлюсь.
– Лена, ты рассердилась?
– Нет, я же тебе позволила. Но… знаешь, больше не надо… этого.
– Что… совсем никогда? Нет, я так не согласен. Леночка, тебе было очень неприятно, да?
– Нет, ну почему – очень? Не неприятно. Но… я сама не знаю. Гена, прости меня. Но пока… не надо.
– А ты скажешь, когда будет можно? Я согласен ждать сколько угодно. Ты только скажи… когда-нибудь.
– Конечно, скажу… если будет. Не обижайся, ладно? Пойдем домой.
– Ну пойдем, раз тебе так хочется, – грустно согласился Гена и поплелся за ней. На душе у него скребли кошки, и даже воспоминание о поцелуе не грело ее. Он понял главное: она решилась проверить свои чувства к нему, и то, что она почувствовала, оказалось не в его пользу.
Но отступать он не собирался. Потому что без нее жизнь теряла всякий смысл. Все годы с того мгновенья, когда он впервые увидел ее, он жил только ею. Только с нею были связаны все его мысли и желания.
Он будет ждать дальше. И никого к ней не подпустит. Никто не посмеет к ней приблизиться и посягнуть на ее сердце – он его просто уничтожит. И она в конце концов сдастся – ведь она создана для любви. Она уже тоскует по любви – он это чувствует. Она будет, будет принадлежать ему. Надо только дождаться подходящего момента и не упустить его. Он сделал один шаг, сделает и второй.
– Гена, иди домой. Я хочу побыть одна, – попросила Лена, когда он сунулся было следом в ее квартиру. Ей совсем не хотелось оставаться после всего с ним наедине. Хотя она была уверена – он и пальцем не пошевелит без ее желания.