Одинокая звезда
Шрифт:
Опомнилась Ольга где-то около половины второго ночи. Она и не заметила, как ушел огорченный ее неблагодарностью Гарик и легла спать обиженная Леночка. Поколебавшись между желанием посидеть еще немножко перед экраном и необходимостью повторить завтрашнюю – точнее, уже сегодняшнюю – лекцию для воскресной школы, она благоразумно выбрала последнее и, мужественно борясь со сном, просидела еще около часа над конспектом.
Утром за завтраком они настороженно поглядывали друг на друга. Ольга помалкивала, втайне надеясь, что вот-вот
– Елена! – строго сказала она. – Я вижу тебя насквозь! Даже и не думай. Мне компьютер нужен для работы.
– Но я тоже не в игры играю, – упрямо возразила дочь. – Хотя поиграть тоже хочется. Мамочка, тебе разве не надо в институт?
– А тебе разве не надо уроки делать? Что, назавтра ничего не задано? И вообще, шла бы ты погулять. Погода прекрасная, листопад – твое любимое время. Вот зарядят дожди – тогда и будешь дома сидеть.
– Ты прямо как Гена – гулять, гулять, гулять! Не хочу гулять. А уроки я еще вчера сделала. Хочу компьютер.
– Нет, так дело не пойдет. Давай договариваться. Сегодня утром он мой, а вечером твой.
– Ага, а завтра утром он мой – когда я в школе. А вечером снова твой? Хитренькая!
Раздался звонок. Явился Гена. Он горел желанием познакомиться с компьютером. Вздохнув, Ольга принялась мыть посуду.
«Теперь они прилипнут к экрану и их не отогнать, – огорченно думала она. – Ладно, пусть посидят с часок, а потом она погонит дочь в магазин. Надо же и совесть иметь – мать завтрак готовила и посуду мыла. Теперь очередь дочери помочь по хозяйству. У меня в три часа воскресная школа – вот тогда пусть и отводит душу».
Убрав на кухне, она заглянула в комнату дочери. Картина была еще та! Сдвинув стулья, дочь и ее приятель сидели у компьютера. Лена уставилась на монитор, а Гена на Лену. Правда, заметив Ольгу, он тоже перевел взгляд на экран.
Леночка что-то увлеченно объясняла, но некоторые детали на экране были такими маленькими, что Гене пришлось сильно приблизить к монитору лицо, чтобы их разглядеть. При этом его губы оказались так близко от ее щеки, что… ну а кто бы на его месте удержался?
От неожиданности она даже не успела рассердиться.
– Ну, все, все! – приказала она, отстраняясь. – Отлипни! И убери руку с моего стула. Гена, я кому говорю?
– Нет, это невозможно! – возмутился Гена. – Сидеть так близко и не поцеловать. Нет, я так не могу.
– Тогда иди домой! Не буду ничего тебе объяснять. Ты пришел на компьютере учиться – или что?
– Или что.
– Гена, перестань! – начала сердиться Леночка. – Мне мама дала всего час. Потом она засядет за монитор, и мне к нему уже не подступиться. Или давай работать, или уходи.
– Дай поцелую! Ну, еще один раз! В щеку. Всего один! – заныл Гена.
Но тут в дверь опять позвонили.
«Убью!» – подумал Гена и пошел открывать. Оказалось, прибежали близнецы. Им тоже хотелось приобщиться к компьютеру.
– Пошли вон! – зашипел на них Гена. Но они не согласились и заорали:
– Лена-а! Ле-ен, а чего он нас гонит? Мы тоже хотим поглядеть на компьютер. Можно к тебе? Ле-ена, а чего он дерется?
– Не трогай их. Пусть заходят, – отозвалась Леночка, не отрываясь от клавиатуры.
Потирая затылки, Мишка и Гришка вбежали и уставились на экран. Глаза их азартно горели.
– Лен, можно, а? Ну, хоть минут… с полчасика. Мы умеем. В саперов. Нет, где стреляют. Ну не будь жадиной!
– Что с вами делать? – Леночка совершенно не умела им отказывать, и они этим беззастенчиво пользовались. – Садитесь. Только не драться у экрана!
– Тогда я пошел. Можешь сама с ними нянчиться.
Гена вышел в коридор, стараясь сохранить ощущение ее щеки на губах. В целом, он был доволен. Он нашел способ ее целовать – надо застать ее врасплох, тогда она от неожиданности теряется и не очень сопротивляется. Он стал еще чуточку ближе к ней. Ничего, она постепенно привыкнет к его ласкам… и тогда, может быть, когда-нибудь… она сдастся.
Работая в трех местах – на кафедре, в лицее и в воскресной школе – Ольга поначалу сильно уставала. Еще бы, ведь у нее совсем не осталось выходных. Прежде два-три дня в неделю были свободными, а теперь и они заняты лицеем. Но постепенно она втянулась и даже стала получать от работы с лицеистами удовлетворение.
Добрая слава об их лицее быстро распространилась по городу. А поскольку мест в нем было немного – всего два десятых и два одиннадцатых класса – конкурс при поступлении в лицей вдвое превысил институтский.
Директором лицея стал хороший знакомый ректора – полковник в отставке, имевший ученую степень кандидата технических наук. Он носил вторую по распространенности в России фамилию – Петров – а звали его Сергеем Ивановичем. Сергей Иванович чрезвычайно добросовестно относился к своим обязанностям. Он приходил на работу раньше всех, а уходил, когда уборщица запирала двери классов и отдавала ему ключи.
Благодаря стараниям директора порядок и дисциплина в лицее были на высоте. Как и для студентов, для лицеистов действовала пропускная система, курение в его стенах было полностью запрещено, в классах поддерживалась идеальная чистота. По утрам директор лично проверял присутствие лицеистов на занятиях. Согласно уставу лицея один прогул наказывался простым выговором, после второго провинившийся писал объяснительную и его песочили завуч с директором в присутствии родителей. После третьего прогула бездельника обсуждали на педсовете и делали ему последнее предупреждение. После четвертого – отчисляли.