Одинокие люди
Шрифт:
Они им не воспользовались.
Высокий парень с моржовыми усами поглядел на меня и сказал: - Я Арч Хэдден, - словно думал, что я сожмусь от испуга.
– Рад с вами познакомиться, мистер Хэдден, - мягко произнес я. Придется запомнить имя, потому что я сам напишу его на могильном кресте.
Он вспыхнул от злости, но в то же время было заметно, что спеси у него поубавилось. Он пришел, чтобы завязать драку, а мои разговоры его немного охладили. Ко всему прочему, я не слышал о нем, да и вообще не придавал значения никакой репутации ганфайтера.
Рокка не вмешивался в разговор, он спокойно сидел, но я не зря прошел
– Я пришел, чтобы пристрелить этого мексикашку, и я это сделаю.
Рокка поднялся одним плавным, легким движением.
– Тогда начнем?
Человек с пышными усами, похоже, успел принять в городе несколько стаканчиков и не блефовал. Его рука рванулась к револьверу, а я резко вытянул ногу. Стул воткнулся ему в ноги, он упал на Хэддена, а я выстрелил в крайнего справа. Я услышал, как грохнул еще один выстрел, а затем мы с Роккой направили револьверы на Хэддена и его брата. Один из них не успел еще выпрямиться, поднимаясь с пола, второй стоял на одном колене.
– Вы, ребята, сами виноваты, - сказал я.
– Мы не просили вас затевать перестрелку. Теперь двое из вас мертвы.
Они не до сих пор не заметили трупов, а когда увидели, внезапно протрезвели.
– Арч, - сказал я, - может ты и считаешься крутым там, откуда приехал, но слишком уж далеко ты заехал. Прими мой совет и возвращайся домой.
Рокка нашарил за спиной стакан с пивом и, не отводя от них взгляда, выпил его. На другом конце салуна из-за стойки вышел Фостер.
– Шли бы вы лучше отсюда, пока не пожаловал шериф. Мне здесь стрельба не нужна. Она плохо сказывается на делах.
– Ясное дело, - сказал я, убрал револьвер в кобуру и не торопясь, направился к двери.
Тампико Рокка назвали мексикашкой, поэтому он задержался. Он осторожно поставил стакан на стол и улыбнулся.
– Пусть оружие останется у вас, - сказал он, - мне хочется встретиться с вами еще раз, сеньоры.
На улице мы нырнули в проулок и замерли, прислушиваясь к шагам. Ничего не услышав, отправились дальше.
У корраля остановились. Рокка, облокотившись на жерди изгороди, свернул сигарету.
– Спасибо, приятель, - сказал он, потом добавил: - А ты быстро стреляешь, amigo. Очень быстро.
Глава четвертая
На рассвете я проснулся с мрачным настроением. Виноват был обыкновенный приступ хандры.
Вчерашняя перестрелка была достаточно неприятным делом, хотя я не слишком жалею тех, кто сам нарывается на неприятности. Когда человек носит кобуру с револьвером, он должен отдавать отчет своим действиям и словам, потому что мало кому нравится, когда на тебя наезжают.
Меня беспокоил мальчик Оррина. Он был совсем еще малышом, находился в плену у апачей, если они его не убили, а ведь в нем течет кровь Сакеттов.
Никто не знал лучше меня, сколько мне предстояло проехать и как предстоит жить следующий месяц или больше. Края там были дикие, нехоженные и незаселенные, еды взять было неоткуда, воды, пригодной для питья, почти не было.
С Тампико Рокка мне будет легче. Правда, двое не могут передвигаться так же незаметно, как один, но Рокка - это исключение. И одновременно мне будет тяжелее, потому что если с ним что-нибудь случится, винить я буду только себя.
Прежде всего мне нужно было купить лошадь, но обегав весь город, я не
Бегая по Тусону, я на всякий случай высматривал Арча и Вольфа Хэдденов. Оказалось, что один из участвовавших во вчерашней перестрелке, не убит, а тяжело ранен, и по прогнозам доктора, останется жить. Другого завернули в его же одеяла и похоронили на городском кладбище.
К полудню у меня было почти все необходимое, не считая коня. Я решил забежать в "Мухобойку" перекусить, а заодно расспросить о лошади.
Укрепив треугольный кусок стекла, служившего мне зеркалом, в ветках мескитового дерева, я побрился, пока Рокка спал рядом, положив голову на седло. Мы расположились неподалеку от города в скалах и зарослях мескитов. Неожиданно раздался чей-то голос, распевавший "Только не хороните меня в просторах прерий", Рокка сдвинув шляпу с глаз, усмехнулся:
– Не стреляй, это Джон Джей.
И правда - из кустов выбрался Бэттлс и осмотрел нас с Роккой. Пришлось рассказать ему о предстоящем путешествии.
– Где Испанец?
– требовательно спросил он, и Тампико ответил.
– Он нашел себе в городе девушку. Ее зовут Кончита, и если она на него рассердится, стычка с апачами покажется Испанцу райским отдыхом. Но не волнуйся, когда придет время, он оседлает коня и приедет.
Когда я побрился, мы немного поговорили, потом Рокка направился в мексиканский квартал вылавливать Испанца Мэрфи, а Бэттлс, избегая лишних глаз, опять скрылся в кустах. Как-то так получилось, что мы с Роккой не сказали ему о стычке с Хэдденами.
Когда я вошел в "Мухобойку", там было много народа. Кое-кто из посетителей обернулся и проводил меня оценивающим взглядом. Не знаю, из-за вчерашней перестрелки или из-за виски, которым я сполоснул лицо после бритья. Я, в свою очередь, боялся повстречаться с шерифом, который мог приказать мне убираться из Тусона, чего мне делать пока не хотелось.
Если дело касалось еды, я никогда от нее не отказывался. Кажется, мне не скоро придется лакомиться обедами, приготовленными женщиной, да и вообще горячей пищей, потому что разводить костер по дороге в Сонору и дальше, в Чихуахуа, где кишмя кишат апачи, было бы непростительной глупостью.
Сидя в салуне, который нельзя было назвать элегантным, хотя выбора у меня не было, я подумал, что хоть кто-нибудь мог с уважением посмотреть на человека, который убил соперника в честной перестрелке. Ничего подобного.
Здесь, в этом зале, сидели такие люди, как Уильям Оури, который сражался в Техасской войне за независимость, был техасским рейнджером и участвовал в бесчисленных схватках с индейцами и разным сбродом на границе с Мексикой. Большинство здешних посетителей, одетых в простые суконные костюмы, дрались с индейцами или воевали. И все они были порядочными горожанами - адвокатами, владельцами шахт, магазинов и тому подобное.