Одинокие люди

Ламур Луис

Мы замолчали.

Все знали, что у нас впереди, но ждать было тяжело, потому мы предпочитали не сидеть, сложа руки, а действовать. Всю нашу жизнь мы действовали, и от того, насколько успешно, часто зависела наша судьба. Размышлять приходилось редко, поэтому так трудно давалось сейчас ожидание. Путешествие по горам было опасным, наше присутствие здесь - рискованным, но под лежачий камень вода не течет.

Нам оставалось лишь наблюдать за индейской стоянкой, и это тоже был риск, так как тот, за кем наблюдают, начинает чувствовать чужой

взгляд.

Белый мальчик скоро появился, но все время ходил в сопровождении индейских ребятишек. Мы прождали еще целый день, а на следующий я увидел, как он взял копье и пошел один по тропе, вьющейся между скал. Я, как кошка, спрыгнул с камня, с которого следил за стоянкой, и кивнул Рокке.

Испанец занял наблюдательный пункт, а Джон Джей пошел к лошадям оседлать их на случай нужды.

Тампико Рокка двигался по тропе беззвучно, как призрак. Мы проскользнули вниз среди скал, переползли скопище огромных валунов и стали ждать мальчика.

Изменился ли он в плену? Стал ли апачи? А если так, закричит ли, когда увидит нас?

Только у него не оказалось ни единого шанса закричать. Рокка беззвучно спрыгнул на тропу у него за спиной, зажал рот и утащил в кусты.

Мальчик смотрел на нас дикими от страха глазами, затем, увидев, что мы белые, попытался что-то сказать. Рокка медленно освободил его.

– Возьмите меня с собой!
– прошептал мальчик.
– Меня зовут Брук. Гарри Брук.

– Сколько тебя здесь держат?

– Года два, может, меньше, но мне кажется, что всю жизнь.

– Где остальные пленники? Дети Крида и Орри Сакетт?

– Дети Крида? Я о них слыхал. Они на соседней стоянке.
– Он указал направление.
– Вон там.

– А сын Сакетта?

– Не знаю. Я не слышал о еще одном мальчике. С детьми Крида привезли девочку, но ей только пять лет... она очень маленькая.

У меня душа ушла в пятки. Неужели индейцы убили его? Убили сына Оррина?

Вопрос задал Бэттлс.

– Никого они не убивали, - сказал мальчик.
– Я был в лагере, когда привезли всех, Мальчиков Крида и девчонку.

Сев на корточки, я спросил:

– Ты можешь к ним попасть? То есть, ты их увидишь?

– Вы не возьмете меня с собой?
– В его глазах появились слезы.

– Не сейчас. Послушай, если мы сейчас возьмем тебя с собой, нам придется бежать, правда ведь? Ну хорошо, пока мы оставим тебя здесь. Будь готов к побегу.
– Я показал на высокую скалу.
– Она видна из лагеря?

– Да.

– Хорошо. Когда увидишь на ее вершине черный камень, приходи сюда, на это же место. Нам надо освободить остальных детей.

– Вас убьют. Там rancheria Катенни.

– Катенни? Значит, он жив?

– Конечно, жив. И все индейцы на той стоянке подчиняются ему. Он там вроде вождя.

Потом мы поспешили скрыться, боясь, что апачи проверят, почему он задержался. Индейцы не доверяли ни одному пленнику, даже если тот принял их образ жизни. Однако их ошибка заключалась в том, что они считали, что из Сьерра-Мадре невозможно убежать... или что никто не придет выручать детей.

Первое, что я сделал - отыскал кусок черного лавового камня, чтобы не медлить, когда подойдет время. Я спрятал его под кустом, мы вернулись к лошадям, забрались в седло и поехали по тропе, ведущей прочь от стоянки и огибающей утес, который уходил вниз так круто, что создавалось впечатление, что едешь по отвесной стене.

Сможет ли этот мальчишка скрыть от индейцев нашу встречу? Вопрос меня тревожил.

Едва ли он встретится с остальными ребятишками, хотя индейцы часто ездили друг к другу в гости. Кто его знает...

Но где Орри Сакетт? Где мой племянник?

Глава седьмая

Мы поднимались к высоким вершинам гор при холодном свете восходящего солнца, петляя между деревьями, с листьев которых падали редкие капли, скопившиеся от низко нависших облаков. Затем опустились на несколько сотен футов в уединенную сосновую рощу удивительной красоты. На дальней стороне рощи спадал по камням чистый, прохладный ручей, образуя глубокое озерцо.

В каждом укромном месте лежали развалины - древние развалины, наполовину погребенные в земле, заросшие кустами и мхом. В одном месте мы увидели внутри стен низкорослый, корявый кедр, которому было не меньше сотни лет.

Я спросил Рокку, но тот пожал плечами.

– Кто его знает... Их называли "Люди, пришедшие до нас", их не стало до того, как сюда пришли апачи, - равнодушно ответил он.
– Многие народы приходят и уходят. Так уж ведется. "Людей, построивших каменные дома" племена, жившие в пещерах в Аризоне и Колорадо - вытеснили индейцы навахо и многих убили.

Белый человек занял земли индейцев, но и сами индейцы до этого вытеснили других. Все время повторяется одно и то же. Но по-моему, индейцев победили торговцы, а не солдаты.

– Как так?
– спросил Бэттлс.

– Они дали индейцам вещи, которые те не могли сделать сами и, значит, стали зависеть от них. Теперь индейцы должны торговать или воровать, чтобы добыть винтовки и другие товары белого человека, в которых он нуждается.

Я считал точно так же.

Рокка снова пожал плечами.

– Первый белый торговец, появившийся на стоянке индейцев, привез в своих мешках их поражение. По-моему, так.

Потом времени для разговоров не осталось. Мы подошли к головокружительной осыпи и стали спускаться по ней в мрачный каньон. Добрую часть пути лошади проделали, скользя на подогнутых задних ногах. По дну каньона протекала еще не полноводная Бависпе. Это было странное, колдовское место. Я спрыгнул с коня и некоторое время стоял, прислушиваясь, не опуская рук с седла. Все было тихо, только журчала вода по каменистому руслу, да вздыхал ветер в верхушках сосен. В таких угрюмых уголках не оставляет впечатление, что за тобой кто-то наблюдает.