Одинокие ночи вдвоем
Шрифт:
– Все очень просто, она перестала держаться за Ананьева, а к дочери испытывала самое настоящее чувство неприязни, замешенное на зависти… – заметил Адам. – С помощью денег бедного фермера, вернее, более-менее богатого фермера, она поднялась над ним в определенном смысле и из зависимой содержанки превратилась в любовницу довольно-таки обеспеченных людей. Разве я не прав? Эти ее любовники, я уверен, не бедные люди?
– Да, Адам. Так оно и есть.
– Я даже не удивлюсь, если узнаю, что Дина была знакома с ними раньше, когда работала в пивном киоске, что это ее бывшие покупатели… Зная, из какой она среды, но отдавая должное ее красоте, молодости, доступности (тем более что ей было куда их приглашать), они, каждый в отдельности,
Мне было приятно, что Адам вступил в разговор, но почему-то, когда он говорил о красоте Дины, я испытывала чувство, похожее на ревность.
– Она переела этой свободы, как переедают пирожных, вы не находите? – Лиза отодвинула от себя тарелку и сыто вздохнула. – Поэтому первое, что приходит в голову, что ее убил все-таки Ананьев. Он достаточно умный и практичный человек, чтобы все же считать деньги… Конечно же, он их считал и понимал, что Дина тратит много денег, что те продукты и одежда, которую она покупает, не стоят так дорого… Думаю, за ней следили, и он знал о существовании Оли, как узнал впоследствии и о существовании ее любовников… И если бы Олю он Дине еще простил, учитывая его страсть к ней, то любовников – нет… Терпение его кончилось, возможно, в тот момент, когда детектив, которого он нанял, показал ему доказательства ее измены… Снимки, видеоматериалы…
– Тогда, может, есть смысл найти этого детектива? – предложила я.
– Хорошая мысль. Но завтра утром у меня срочное дело, и мне надо быть одновременно в трех местах… К тому же, говорю, мне разрешили присутствовать на допросе Аникина и Сидоренко. Но действительно было бы неплохо тебе побывать в доме Ананьева, чтобы попытаться найти там что-нибудь интересное…
– Так ведь сейчас там работают эксперты!
– Ну и что? Не думаю, что они будут копаться в его личных вещах… Скорее всего, исследуют и сфотографируют место преступления, следы. Да и когда нам, Глаша, удавалось поработать на месте преступления до экспертов?
– Почти никогда, – подтвердила я. – Лиза, я бы хотела побывать и на квартире Орешина… У тебя есть ключи?
– Конечно, есть. Так ты поедешь завтра в Иловатск?
– И в Иловатск, и в Чернозубовку… Только вот где бы мне взять ключи от дома Ананьева?
– Дом завтра будет открыт…
– Как это?
– Позвонили родственникам Ананьева, должен приехать его брат из Москвы. Думаю, что появятся и другие близкие, друзья… Как ты понимаешь, раздобыть ключи от его дома проблематично, да и какой от них толк, если в доме будут люди? Другое дело, что ты появишься там со своей ксивой, покажешь документ на право обыска. Думаю, бланки у тебя есть, впишешь только фамилию и адрес…
Адам посмотрел на меня с недоумением:
– Девочки, у вас что, есть бланки прокурорского разрешения на обыск?
– Ничего подобного. У нас есть свои собственные бланки с логотипом моего адвокатского бюро, и там нет слова «обыск». Там написано, что адвокат Травина уполномочивает своего помощника, Глафиру Кифер, производить определенную работу, направленную на расследование такого-то уголовного дела, и заниматься поисками материала для адвокатского расследования. Вряд ли родственники Ананьева откажут помощнику адвоката в содействии в поисках материала, который поможет найти убийцу покойного… Да они сами все двери распахнут, лишь бы Глаша нашла что-то важное… – Лиза посмотрела на меня как-то особенно тепло и душевно. – Так ты сделаешь это?
– Сделаю…
– Жила-была молодая женщина с дочкой. Без образования, без определенного занятия, с неустроенной личной жизнью, но полная, однако, жизненных сил и желаний как-то пристроиться в этой жизни… В общем-то, дура дурой… Вы уж извините меня, но я говорю то, что думаю и в чем абсолютно уверена. Развелась с мужем, связалась с каким-то прохиндеем, который кинул ее с квартирой, осталась на улице с девочкой-подростком без средств к существованию… Познакомилась с фермером и сразу же согласилась с ним жить…
– Поначалу он взял ее как будто бы на работу… – вставил Адам. – Она рассказывала мне эту историю…
– Понятное дело… Не мог же он ее прямо с улицы…
– Они познакомились на рынке. Она зашла туда, чтобы купить мяса подешевле… А он, видимо, встречался там с директором рынка… И вот в этот же вечер она и отправилась с ним в Чернозубовку…
– Вот именно! Скажите мне, разве нормальная здравомыслящая женщина способна на столь безрассудный поступок? А если бы это был вовсе и не фермер, а какой-нибудь маньяк-убийца?
– Она записала номер его машины и оставила Оле…
– Все равно дура! – воскликнула в сердцах Лиза. – Ну почему женщины совершенно не ценят себя? Вешаются на кого попало, садятся в машины к незнакомым мужчинам?! Неужели ей было не страшно?
– Она объяснила это последней степенью отчаяния… Что им с дочкой нечего есть, что у них заканчивались деньги и нечем платить за квартиру… – вспомнил Адам.
– Ну, хорошо, пусть так. Предположим, ей повезло, она встретила неплохого, в общем-то, человека, который отнесся к ней по-человечески, приютил ее, полюбил ее, насколько я понимаю… Давал ей денег, предоставил полную свободу… И что же? Вместо того чтобы договориться с ним и мягко объяснить, что она вынуждена была обмануть его в том, что у нее нет детей, поскольку речь шла о страшной нищете, чтобы уговорить его взять ее дочь к себе, а потом родить ему его собственных детей, она, почуяв вкус денег, пустилась во все тяжкие… Бросила дочь, во-первых. Во-вторых, покатилась по наклонной – рестораны, алкоголь, любовники… Когда это доводило до добра? И вот результат. Ее зарезали. Как поросенка. Ножом. Кстати сказать, удар был произведен не профессионалом, но человеком очень сильным и крупным… На ноже нет отпечатков пальцев… Следовательно, убийца, зарезав Дину, стер следы с рукоятки. Но все равно это мало что объясняет… Разве что он не был круглым идиотом… Ладно, какие у нас версии?
– Орешин, – загибала я пальцы. – Один из любовников – ревность. Бывший муж или сожитель Дины – из страха, что придется отвечать перед Ананьевым за то, что отобрал у Дины квартиру. Но все так расплывчато, непонятно…
– Стоп. Милютин. Мне надо позвонить Мирошкину…
Пока Лиза набирала номер Мирошкина, я достала из сумки блокнот с записанными номерами телефонов квартиры Юдина, самого Валентина Юдина и Оли. Позвонила Оле.
– Оля, это Глафира, мы с Адамом были у вас сегодня…
– Да, слушаю… – По тону я поняла, что Оля находится в довольно-таки бодром состоянии духа. Во всяком случае, ее голос мало походил на голос измученной рыданиями девочки. – Что, маму можно забирать?
– Нет, пока нельзя. Я хотела спросить тебя, не помнишь ли ты фамилию того мужчины, с которым вы раньше проживали в квартире твоей мамы?
– Сейчас, одну минуту… – Я слышала, как она шепотом передает мой вопрос, вероятно, находящемуся рядом с ней Юдину. Мне стало ясно, что между ними полное взаимопонимание и что Оля шагу не ступит и слова не скажет, не посоветовавшись со своим благодетелем. Особенно теперь, когда, кроме него, у нее нет вообще никого. – Да, я поняла… – И, обращаясь уже ко мне: – Милютин. Дмитрий… Дмитрий… Александрович. Вот, точно.