Одиссея 2.0: Погоня за Аидом
Шрифт:
— Прекрасно, просто замечательно. Зеф был знаком с Лестригоном, помнишь такого? Он отвёз бы нас прямо к нему!
— А-а-а… Так ты бесишься из-за этого. Я то уже подумала, что ты из-за дохлого корпората так изводишься.
— Я встряну, вы не против? — вопреки обыкновению голос Лиссы раздался не из наушника, а из динамика. — На нашем покойничке сигналка. У меня всё, можете дальше ждать ТМД.
Немо с Медоу застыли на миг, а затем с синхронностью, которой позавидовали бы профессиональные танцовщики, принялись обмениваться отборными ругательствами. Не закрывая рот ни на секунду, мусорщик бросился к телу Зефа и срезал
Продолжая попрекать друг друга за все реальные, потенциальные и теоретически невозможные грехи, пара кинулась бежать. Обычно ТМД реагировал на угрозу жизни привилегированным клиентам чуть ли не мгновенно. Однако станции вроде этой, видимо, не входили в зону регулярного патрулирования. Когда первые дроны показались в воздухе, последние знакомые Зефа были уже достаточно далеко от его трупа.
Немо нашёл себе закуток поуютнее и забился в него. На противоположной стороне улицы примостилась Медоу. Тень скрывала её лицо, но силуэт проглядывался. Девушка напоминала гигантского краба, облюбовавшего нору, в которую не помещались клешни. При виде этой комичной сцены в голове Немо всплыла фраза, произнесённая холодным, рассудительным голосом: «Твоя подруга ведь не единственное, на что ты поставил? Она ненадёжная».
Повёрнутая на теориях заговора маньячка, которая сначала отрывает головы, а вопросы вовсе не задаёт. Не лучше ли будет для всех, если Немо в одиночку найдёт пегас Зефа, а Медоу останется разгребать заваренную ею кашу? Додумать эту мысль он не успел — между ними приземлился оперативный расчёт ТМД.
Роботы ОРа развернулись в разные стороны и направились к дверям домов. Один из них прошёл в шаге от Немо, но даже не подумал заглянуть за угол. Установка говорила, что работники станции живут в модулях, поэтому программа не считала нужным тратить время и ресурсы на что-то другое.
«Ну чисто слепые мышата».
Сквозь картонные стены домов-контейнеров послышались возмущённые крики, которые весьма быстро сменились на вопли боли. Машины бесцеремонно выволакивали контрактников на улицу, разрывая их одежду и ломая кости.
— Граждане и резиденты Кайта, на территории, к который вы приписаны, было совершено преступление, — механический голос тараторил так быстро, что понять его слова было почти невозможно. — До установления виновного лица каждый из вас объявляется подозреваемым по настоящему уголовному делу. Копии постановлений о привлечение в качестве подозреваемых появятся в ваших…
— Какое преступление? Что происходит? — подал голос один из контрактников. Услышав вокруг себя одобрительный гул, он продолжил на полтона громче. — Я сегодня даже из дома не выходил.
— Граждане и резиденты Кайта, вы обвиняетесь в воспрепятствовании отправлению правосудия. Уведомляем вас, что противоправные действия с вашей стороны будут пресечены в установленном законом поряд…
— Здесь какая-то ошибка, офицер. Мы все законопослушные граждане.
«Заткнись, чёртов идиот!»
— Граждане и резиденты Кайта, вы обвиняетесь в даче заведомо ложных показаний. Вы были лишены гражданства. Решение по данному вопросу обжаловано не было и вступило в законную силу.
— Приостановлено! Мы не лишены гражда-а-а!..
Робот схватил протестующего и заломил ему руки за спину. Судя по раздавшемуся хрусту, надевать на него наручники было уже бессмысленно, но робот неукоснительно следовал инструкции. Его товарищи сделали шаг назад и вскинули перед собой манипуляторы, нацелив встроенное оружие в сторону людей.
— Оставайтесь на своих местах и сохраняйте спокойствие.
Женщина, стоявшая ближе всех к искалеченному контрактнику, пропустила этот приказ мимо ушей. Она коротко взвизгнула и попятилась, не замечая, что выходит за пределы своей маленькой группки.
Бам!
В воздухе повисла тишина. Между круглых как две монетки глаз женщины медленно проползла капля крови. Лишённое жизни тело зависло ненадолго в воздухе и упало лицом на пыльную дорогу.
Остальные, судя по всему, решили, что пушка была стартовым пистолетом, а труп — флагом. Стоило телу женщины коснуться земли, как все они побежали.
Стоявший в самом центре офицер ТМД, тот самый, который переломал руки контрактнику, выпрямился и прицелился в одного из беглецов. Выстрелить он не успел. Медоу вырвала его манипулятор и, воспользовавшись им словно битой, снесла роботу голову.
Три единицы ОРа тут же потеряли интерес к контрактникам и повернулись к металлорукой. Та внимания не смутилась. Она бросила сломанного робота в его товарища, а сама кинулась на другого офицера ТМД. Немо до этого ни разу не видел, как бегала Медоу. Зрелище было ещё то.
Девушка подобрала ноги и встала на свои огромные руки. Механические конечности понесли её на робота со скоростью экспресс-поезда. За пару метров до цели Медоу резко рванула в воздух и пришибла противника с такой силой, что его голова оказалась глубоко внутри корпуса.
Последний из ОРа всё это время вёл огонь, но неестественный способ перемещения Медоу сбивал ему скрипты наведения. Но теперь, когда она остановилась, промахнуться он не мог.
Бутылка с водой описала широкую дугу и угодила машине в затылок. Защитный протокол вынудил машину повернуться для оценки новой угрозы. На это ушла всего доля секунды, но её хватило, чтобы Медоу одним рывком сократила расстояние между ней и роботом. Когти девушки отыскали щели в броне, и уже через мгновение внутренности робота превратились винегрет.
Прятки после такого представления стали бессмысленными, надо было срочно найти пегас Зефа. В первую очередь они направились на парковку, несмотря на все протесты Немо и его ворчание о том, что, её уже проверяли. Машина стояла в гордом одиночестве, игнорируя дорожную разметку и занимая сразу три места. Что именно в таком случае осматривали Немо с Зефом, никто сказать не мог.
Пегас был невероятным, из тех, с которыми прохожие фотографируются, проходя мимо, из тех, чьи изображения красуются на обоях и детей, и взрослых. В Полисе мусорщика бы и на пушечной выстрел к нему не подпустили. Двухдверный, с длинным капотом и отчаянно смахивающий на каплю воды, запечатлённую в момент, когда на неё дул сильный ветер. Корпус был покрыт переливающейся в свете фонарей зелёной краской, напоминавшей о первой весенней листве. Заднюю же часть автомобиля украшала аэрография бледно-фиолетовых цветов.