Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Тогда, - сказал Накамура, - я должен спросить у вас: чего вы хотели бы достичь?
– Иори-сан, тут я в сомнениях. Мне хотелось бы продолжить работу с ламантинами, дельфинами, возможно еще с другими морскими млекопитающими. Но… Я не знаю принципы… Обычаи… Неписаные правила здешнего крупного бизнеса. Да, я забыла сказать: мне нет пути назад в Британию. Там элита возненавидела меня навсегда.
Топ-координатор медленно сложил ладони перед собой.
– Да, Чанди-сан. Я понимаю, о чем вы
– Я готова, Иори-сан, и внимательно слушаю.
– Тогда, - сказал он, - начнем с того, что такое крупный бизнес в странах, называемых цивилизованными, и что такое крупный бизнес здесь, в Меганезии. Экономика в тех странах стала финансовой. Большие фирмы оторвались от материального мира. Они перестали делать деньги из производства, и делают деньги из денег. Они работают в виртуальном мире, который состоит не из вещества и энергии, а из полу-абстрактных показателей финансового отчета по стандарту GAAP, из инвестиционных индексов и кредитных рейтингов, и из паблисити, влияющего на показатели будущих отчетов.
– Простите, Иори-сан, но я изучала экономику в хорошей школе, и… И…
– И?..
– доброжелательно подбодрил он.
– …И, - договорила она, - когда вы говорите о показателях финотчета, что они «полу-абстрактные», я не могу согласиться. Ведь в финотчете отражаются не абстрактные, а конкретные факты: закупки, издержки, производство, выручка, не так ли?
– Начнем с выручки, - предложил Накамура, - в какой момент и в каком объеме надо отражать выручку в финотчете согласно GAAP?
Чанди Кестенвэл отлично училась в колледже, так что ответила моментально и точно. Сначала она рассказала, что простой естественный метод (по приходу денег в кассу) применяется только на малых предприятиях. На больших предприятиях применяется метод «по начислению» - в GAAP есть алгоритм из трех шагов по пяти факторам. Но продвинутые методы сбыта, применяемые ФПГ (комиссионный лизинг через дилера, например) требуют более сложного алгоритма. На этой стадии рассказа, Чанди сама поняла то, о чем не задумывалась раньше: показатели финотчета по GAAP и правда являются абстракцией, по крайней мере, наполовину (а возможно даже больше).
– Вы правы, Иори-сан, - нехотя согласилась она.
– Да, Чанди-сан, - он улыбнулся, - я 4 года работал клерком и 26 лет – бухгалтером в филиале одной типичной ФПГ в Японии. Странно, если бы я ошибался в таких делах. Теперь я поясню, почему заговорил об этом…
С этими словами, Накамура встал с татами и подошел к электронной доске на стене, захватив по дороге световое перо-стилос. Быстро начертив несколько пиктограмм, и несколько фраз, он повернулся к юной собеседнице.
… - Вы видите тут аббревиатуру ФПГ, и расшифровку; «Финансово-Промышленная Группа». Слово «Финансово» не случайно поставлено первым. Вот как это работает. Верхушка успешного ФПГ имеет доступ к бескрайним ресурсам денежной эмиссии государства, и получает деньги оттуда. Часть этих денег присваивается в верхушке, а другая часть транслируются вниз, в производство, транспорт, и систему продаж. Там, внизу, все как-то крутится, а наверх уходят финотчеты. На основании финотчетов и паблисити, у ФПГ создается имидж «успешного». А полу-абстрактная «успешность» означает доступ к эмиссионным денежным ресурсам государства. Цикл замыкается!
Накамура плавным движением поставил жирную точку на электронной доске. Чанди утвердительно кивнула.
– Да, Иори-сан, я поняла. В ФПГ весь материальный цикл - это как древнеегипетские рудники, где рабы добывают что-то нужное. Никому наверху толком не видно, как в рудниках все это происходит. Рудники лежат под толстым слоем младшей жреческой касты, или, в современном варианте – под слоем офисного планктона. Только когда в рудниках, вследствие этого невнимания, происходит что-то катастрофическое, вроде восстания рабов или взрыва рудничного газа, какой-то кризис, или супер-кризис, или гипер-кризис, когда машинка заклинивает, тогда верхушка спохватывается, начинает судорожно выяснять: что там, в рудниках? Но это уже о другом.
– Очень верно и очень поэтично, - оценил топ-координатор и поклонился.
– Спасибо, Иори-сан. А теперь может быть, вы скажете, в чем отличие Меганезии?
– Да, Чанди-сан. В Меганезии нет государства, денежной эмиссии, банков, кредитно-финансовой системы. Нет собственности на воду и землю. Нет лицензий и копирайта. Нет PR-инструментов паблисити в «западном» понимании. Нет доминантных СМИ, формирующих инфосферу. Нет статусных товаров, и нет самой пирамиды статусов. Теперь, Чанди-сан, задайте вопрос, который, вероятно, вертится у вас на языке.
– Да, Иори-сан. Вы правы. У меня на языке вертится вопрос: что делают в Меганезии индивиды, располагающие суммами порядка ста миллионов долларов и более?
Топ-координатор еще раз поклонился, и одним движением стер примерно половину пиктограмм и линий, нарисованных на электронной доске. А затем, он очень быстро нарисовал на освободившемся месте другие пиктограммы и линии.
– Вот, Чанди-сан, так это выглядит в Меганезии. Здесь я изобразил, что происходит с производственным бизнесом, дорастающим до критического уровня. На западе такой бизнес превратился бы в ФПГ. В Меганезии он превращается в группу-вектор. Такое рабочее название. Группа-вектор это такой бизнес, который производит не обычную продукцию, а новые концепции. Абсолютно новые. Порой это приводит к рождению монополий, и тогда срабатывает Хартия. Хотя, пока было только два таких случая.
– Иори-сан, наверное, я лучше поняла бы вашу мысль на примерах.
– Да. Я приведу эти два случая, как примеры. Первый пример: плавбаза Р'лйех. Она дрейфует на полпути между Полинезией и Землей Эллсуорта, это ключ к побережью Антарктиды. Второй пример: специализированная сепаратная подсеть «Ауробиндо», работающая в свободно-пиратской сети OYO, и организующая полиметаллические расчеты. Это аналог Web-money, но для обращения металлических весовых денег.
– Значит, - произнесла Чанди Кестенвэл, - эти два проекта, плавбаза Р'лйех и подсеть «Ауробиндо», были креатурой здешнего крупного бизнеса, и доросли до монополии, поэтому были национализированы согласно Хартии. Это так?