Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– То-то и оно, что теоретически, - пробурчала креолка-панк, - а практически хорошо бы поработать еще. Ну, типа, одного претендента зачистили, который был герцог, лучше и второго, как его там? Мусаффар, шейх бла-бла-бла, какой-то исламской секты.
– Так!
– грозно рявкнул Бокасса, заглядывая в кабину, - Сента младший инструктор! Ты прекращай подстрекательство к нецелесообразному расходу из общественной кассы! В политической обстановке разберись сперва! Шахзар-Имран Мусаффар, шейх тариката Табрисийа, в конце апреля сказал толпе TV-репортерам, что даже во сне
– Он врет, - лаконично припечатала Хрю Малколм.
– Он врет, - согласился Бокасса, - выяснено, что он даже выдал аванс по этой сделке Фергюсу Уолсоллу, сопредседателю комитета Палаты Лордов по СМИ и электросвязи, обеспечив его людям выгодный строительный подряд в Ахмадабаде.
– Этот Фергюс Уолсолл, - заметила Хрю, - еще и главный Мастер Ложи. Его надо бы зачистить просто ради санитарии на планете. Такое мое мнение.
Бокасса досадливо махнул рукой.
– Оставь в покое планетарный масштаб. А этого Уолсолла скоро сожрут свои же.
– Как это, нах?
– удивилась 15-летняя креолка-панк.
– Так это, нах, - весело передразнил Бокасса, - я тебе потом объясню. Простая логика. Давайте вернемся к шейху Мусаффару. Он желал купить баронство Шеппи, но когда конфликт слишком разросся, у шейха резко пропало это желание. Опять же, простая логика. Ему безопаснее купить какое-нибудь из титульных поместий, которые будут продаваться из-за гибели Дарнуэлла, герцога Глостерского, и распада бизнеса Ложи. Поэтому шейх не полезет на рожон, а нам не надо тратить ресурсы на его зачистку.
– Бокасса, - вмешалась Чанди, - ты правда думаешь, что бизнес Ложи распадется?
– Да. На самом деле, до меня дошло минуту назад. Я здоровался с комэском Махно, и первое, что он сказал после «aloha», было: «пора заняться дележом кладов Ложи».
– Хм… - Чанди на секунду задумалась.
– …Наверное, Махно мог так пошутить.
– Нет, это не шутка. Это снова логика. Ведь когда Уолсолл будет сожран…
– …О, черт! Ну, конечно! Я уже поняла, можно не объяснять.
– Вы такие офигенные политологи, - проворчала Хрю, - ладно, Бокасса! Сейчас сюда подкатит Оэауа Татокиа на экраноплане, и мы железно намерены вытащить Чанди на экскурсию по обновленной лагуне Лвайра. Ты не будешь возражать, правда?
– Ну, - сказал он, - если Чанди согласна, и если это не больше, чем на два часа.
– Я согласна, - сообщила Чанди, - а почему лимит именно два часа?
– Потому, что ты хочешь встретиться тет-а-тет с Накамурой Иори, а он готов к такой встрече через два часа. Как ты заметила, в данный момент он работает с файлами, и кормит ламантина морковкой. Таков его собственный метод поддержания тонуса при кабинетной работе. Хотя, веранда панк-гнезда - не кабинет.
Чанди Кестенвэл бросила взгляд в сторону японца в шортах и вьетнамской шляпе.
– Э-э… Неужели тот японский дядька и есть атомный координатор Накамура?!
– Да, - подтвердил Бокасса, - я думал, ты его узнала.
– Нет, я думала, это просто турист. Типичный японский горожанин в отпуске. Какой-нибудь бухгалтер из концерна «Toyota» со стажем четверть века.
– Ха-ха, блин!
– развеселилась Хрю, – В точку! Только не из «Toyota», а из «Fuji».
– Э… Хрю, я не поняла. В чем шутка?
– Чанди, - удивился Бокасса, - ты не знала, что Накамура был бухгалтером в «Fuji»?
– О, черт! Я читала такое в газетах, но думала, это просто газетная утка.
– Ни фига не утка!
– объявила Хрю, - Реально: Накамура - бухгалтер, в этом и ужас.
– Ну, ладно, - Бокасса глянул на часы, - девчонки, езжайте на экскурсию, а я как раз пообщаюсь с боевыми товарищами. Встретимся здесь же через два часа.
…
Через несколько минут. Радиорубка фрегата-тримарана «Мозамбик-43».
В исходном исполнении (на момент покупки) эта радиорубка была набита устаревшим оборудованием, но за неделю обкатки приобрела постмодернистский вид, и название «радиорубка» сохранилось за ней только в силу консерватизма флотской лексики. По существу, это был маленький компьютерный класс с десятком плоских мониторов на стенах, и одним голографическим объемным монитором над круглым столом в центре. Круглый стол как раз был выбран для маленького совещания на четверых:
Старшим из них по возрасту был Гесс Фойш (40 с плюсом), основательный самоанский германец, шеф-полковник INDEMI.
Следующий (примерно 35 лет) Улат Махно, загорелый крепкий дядька среднего роста и славянской внешности, командир авиа-эскадры быстрого реагирования.
Третьим оказывался 30-летний карибский негр Бокасса, капитан-инженер диверсионно-технической спецслужбы «Creatori».
Самой младшей была 26-летняя каролинская креолка Джой Прест Норна, координатор технического развития Меганезии (можно сказать, что вторая по значимости персона в конкурсном правительстве страны).
Именно Норна открыла это совещание, причем оригинально и ярко: ткнула кнопку на боковой грани стола, и над крышкой стола появилась объемная картинка. По первому мимолетному впечатлению, это был фантастический головоногий моллюск с круглым зелено-голубым телом и множеством разноцветных щупалец. Некоторые щупальца по странному капризу художника были петлеобразными: выходили из одной точки тела моллюска, и входили в другую. Другие же щупальца были обычными, и их свободные хвосты слегка подрагивали, будто в поисках добычи.