Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Эндрю, - с упреком, сказала королева, - прекрати цитировать таблоиды.
– Ладно, я больше не буду. Хотя, я думал, что тебе нравится быть героиней таблоидов. Здоровое женское тщеславие. Тебе же интересно, разве нет?
Королева задумалась на секунду, а затем махнула рукой.
– Ладно, Эндрю. Ты выиграл. Хотя, это не тщеславие, а любопытство. И что там?
– О! Самый свежий хит, это японский иероглиф «fuku» - «удача», который ты красиво начертила фломастером на стене комнаты Танигути Назуми, подружки кэпа Балрога.
– Да!
– поддержал Маккэлх, - Это бешеный эпатаж. Боудис! Во всемирной истории ты – первая не японка, ставшая политическим идолом в Стране Восходящего Солнца!
– Стоп, парни! Стоп! Назуми - это хрупкая стеснительная девушка – хикикомори. Мы с Надзуми очень мило посидели за чаем в ее комнате. Она показала мне свою картинную галерею. Я оставила ей иероглифический автограф на память. При чем тут идолы?
– Ты знаешь, что Танигути Назуми – герой Декадной войны?
– спросил Ирсон.
– М-м… - королева задумалась, - …Я видела у нее наградной самурайский меч.
– Так, - продолжил Маккэлх, - а она говорила тебе, за что получена награда?
– Нет. А я не стала расспрашивать из чувства такта.
Петер Маккэлх и Эндрю Ирсон переглянулись и Ирсон сообщил:
– Говорят, что Танигути Назуми и кэп Балрог были операторами «шока 5 января». Так называется удар летающей атомной миной-роботом по эскадре ВМФ Японии в районе Каролинских островов. Это разумное объяснение наградного меча от Демона Войны, и почетного места среди авторов ультиматума Итосуво, премьер-министру Японии.
– …Это, - добавил Маккэлх, - неформально. А формально 7 января Итосуво, заявляя об отставке, не сказал об ультиматуме организации «Tensei-Ryu», давшей ему 50 часов на отставку под угрозой стереть центр Токио с лица земли. Но примечательно, что новый премьер-министр Окадзаки легализовал «Tensei-Ryu», считавшуюся экстремистской.
– «Tensei-Ryu»? – переспросила королева, переводя в уме, - «Реинкарнация Дракона»?
– Да, - Маккэлх кивнул, - это японская молодежно-эмигрантская организация, которая выступает против глобализации, урбанизации и криминально-финансового диктата, за интеллектуальную японскую самобытность в деревенском натуралистическом стиле.
Королева сделала глоток коктейля, и негромко постучала стаканом по столу.
– Парни! Все это чертовски интересно, но при чем тут один мой иероглиф «fuku»?
– Дело не в одном иероглифе, - ответил Ирсон, - дело в том, что Танигути Назуми тебя попросила дополнить ее приватное пространство. Это знак огромного доверия.
– Но почему? – удивилась королева.
– Сложный вопрос, Боудис. Загадочная японская душа.
– В любом случае, - заключил Маккэлх, - уже вчера на Кюсю в Фукуока весьма бойко продавались футболки с коллажем из твоего портрета и твоего иероглифа «fuku». Это верный признак, что ты вошла в число идолов, и не случайно на твоем выступлении в кампусе будут две японские TV-команды: официозная NHK и курортная «Wo-Jomo».
– Черт! Еще и японская политика… Ладно, парни. А какая самая плохая новость?
– Самая плохая, - ответил Ирсон, - что будет TV-команда Джефа Риппа из «KP».
– М-м… Это тот знаменитый моральный урод, которого называют «имидж-киллер»?
– К сожалению, да, Боудис.
– Вот, дерьмо, - грустно сказала она, - только этого дрянного таблоида «Klaxon-Post» с Джефом Риппом мне здесь не хватало для полного счастья.
– В этом, - заметил Маккэлх, - есть и некоторый плюс. Незийский формат таких пресс-конференций не дает никакой форы репортеру, задающему вопросы. Понимаешь?
– Пока не очень, - призналась королева.
– Это довольно просто, - сказал он, - если в США или Британии этот урод Рипп мог бы швырять в тебя гнилыми помидорами, а ты не могла бы ответить ему тем же, и только закрывала бы голову руками, то тут ты можешь швырнуть полновесную бочку тухлой селедки прямо в его свинскую морду. Незийская публика нормально это воспримет. А главный трюк в том, что Рипп не знает этих местных традиций. Редакция «KP» подала заявку на аккредитацию здесь, предполагая, что будет отказ, очередное основание для публикации: «Меганезия - гнездо фашизма». KP попалась на пропаганду CNN. Ведь на самом деле, нези практически никаким СМИ не отказывают в аккредитации. Теперь, в результате, «Klaxon-Post» во главе с Риппом приехали играть, не зная правил. Точнее, приехали, зная только одну сторону здешней свободы СМИ, но не зная другую.
– Это абсолютно точно!
– поддержал Ирсон, - Задумайся, Боудис! У тебя сегодня шанс совершить подвиг: публично утопить Джефа Риппа. И твоя слава сравняется со славой Геркулеса, который в один день смыл в море все дерьмо из Авгиевых конюшен!
– Понятно… - произнесла Боудис, - …Тогда, парни, давайте сюда все, что есть на этого долбанного Риппа. Я уверена, что вы уже собрали нужное количество тухлой селедки.
– Да!
– Маккэлх широко улыбнулся, - Мы даже нашли, кто будет метать эту селедку.
– Мы сейчас все объясним по порядку, - добавил Ирсон.
…
1 июня 15:00. Новый кампус университета Лантона на моту Катава.
Как уже говорилось, новый кампус был построен стремительно - методом выдувания гигантских пузырей (своеобразных фигурных полых холмов из вспененного силикатно-пластикового композита). Снаружи вид у этого был сюрреалистически-инопланетный. Напрашивалось сравнение с замерзшим разноцветным грязевым гейзером на какой-то планете со слабой гравитацией (а как еще объяснить циклопический размер пузырей). Изнутри помещения тоже были не совсем привычные: плавные линии стен и потолка сливались без каких-либо намеков на углы. Для единства стиля окна и двери имели тут круглую или овальную форму, и даже мебель напоминала яркие разноцветные пузыри, только сплющенные – чтобы выполнять функции столов и кресел.