Одиссея поневоле(Необыкновенные приключения индейца Диего на островах моря-океана и в королевствах Кастильском и Арагонском)
Шрифт:
И вот заполоскались на ветру паруса, «Нинья» поворачивается кормой к берегу, а Диего ведет к тольдилье четырех карибов. Карибы бегут за ним вприпрыжку. Как же не побежать, когда этот глупец предлагает там, у той пристройки, обменять большой нож из твердого и светлого металла на колчан со стрелами…
Колчан катится по палубе, его подхватывает боцман. Карибы лежат у самой тольдильи, они связаны по рукам и ногам. Туча стрел летит на корабль, но они не в силах поразить вероломных похитителей. «Нинья» стремглав несется в открытое море. На ней теперь десять пленников.
Курс северо-восток — четверть к востоку
Великий жрец Гуаяра, наслаждаясь радостями медового месяца, давным-давно позабыл о последних уроках, данных накануне пришествия белокрылых каноэ сыну младшего брата Гуабины.
А ведь отнюдь не исключено, что именно благодаря Гуаяре адмирал покинул Эспаньолу, повел корабли единственно верным курсом. Северо-восток, четверть к востоку — NOtO. На первый взгляд очень странный курс. Ведь, следуя им, великий мореплаватель, казалось бы, должен был привести свои корабли не в Кастилию, а к берегам Ирландии.
Северо-восток? А почему не восток? Прямой, как стрела, путь от Эспаньолы к Канарским островам — именно путь восточный, тот путь, которым адмирал пришел в Новый Свет.
Однако в море-океане прямая не всегда кратчайшее расстояние между двумя точками. Течения и ветры не подчиняются эвклидовым аксиомам.
В XVI веке некоторые капитаны, покидая Антильские острова, принимали восточный курс, им казалось, что прямая дорога в Кастилию самая удобная и быстрая. Но восточные пассаты дули в нос кораблям, а пассатные течения неуклонно относили суда к западу.
Между тем, следуя к северо-востоку, мореплаватели попадали в попутную струю Гольфстрима, и паруса их кораблей надували западные и юго-западные ветры.
Колумбоведы и сейчас ведут ожесточенные споры. Одни считают, что адмирал совершенно случайно избрал курс NOtO. Другие полагают, что кое-что адмиралу было известно о ветрах и течениях в северной Атлантике. Вполне вероятно. Адмирал плавал и к берегам Англии, и, возможно, даже к Исландии. Он почти шесть лет провел на островах Порту-Санту и Мадейре — португальских форпостах в море-океане, лежащих в скрещении главных морских дорог Атлантики.
Но ведь не только Гуаяре, но и многим его землякам было известно: если каноэ судьба относит в сторону между полночью и восходом, оно никогда не возвращается восвояси. Могучие течения и ветры увлекают его в направлении восхода.
Когда «Нинья» и «Пинта» покинули Залив Стрел, на обоих кораблях шли горячие споры. Куда идти — на восток или на северо-восток? И право же, ученик Гуаяры мог дать адмиралу весьма полезный совет. Мог и не дать. Но несомненно, сам адмирал выспрашивал и Диего, и кузена Гуаканагари Гуакагану, и пленных карибов о ветрах и течениях в водах их родных островов. И сравнивал их сведения с знакомой картиной восточной Атлантики.
Так или иначе корабли приняли верный курс.
В январе бог Ураганов тих и благодушен. Он отдыхает после осенних оргий. В двадцатых широтах северного полушария январь и февраль — ранняя весна, ясная и теплая. Часто дуют ласковые восточные пассаты, ветры утренней свежести. Правда, кораблям, идущим из Нового Света в Старый, они не слишком выгодны. Приходится держать очень круто к этим ветрам на северо-северо-восток. Но недаром «Нинью» и «Пинту» строили лучшие корабелы Андалузии. В крутой бейдевинд — курс, при котором судно идет под самым острым углом против ветра, оба корабля шли под углом в пять румбов (56°).
Разумеется, если бы пассаты держались на всем пути к Европе, крутой бейдевинд завел бы адмирала в гренландские воды. Но на тридцать второй — тридцать третьей параллели «Нинья» и «Пинта» пересекли северные рубежи полосы пассатов, вступили в пояс устойчивых западных ветров и, словно гончие псы, понеслись прямо на восток.
Диего отлично усвоил уроки дона Луиса. Он уже знал — океан широк и просторен. И все же он и представить себе не мог, как необъятна эта водная пустыня. День, два, три, десять дней, целую луну идет белокрылый корабль по морю, а ему, этому морю, этой Большой Соленой Воде, конца нет. И сегодня, и завтра глаз видит лишь зеленоватые волны и небо, которое на горизонте сливается с бескрайной океанской гладью.
Невидимые утии вонзают свои коготки в самое сердце. О Мабуйя! Как же далека от Острова Людей Страна Восхода — Кастилия. Вечность отделяет ее от родной земли. Соленая и равнодушная вечность, перед ней ты — жалкая песчинка, и она несет тебя туда, откуда возврата быть не может.
Но Диего успел пройти краткий курс науки, которую бледнолицые называли географией. Его же землякам ничего неведомо было о необъятности моря-океана. И с тихим ужасом они плыли в неведомую Страну Восхода. Большая Соленая Вода убивала их души, гасила надежды на возвращение в родные края.
Им было очень плохо. Жить невозможно, когда день и ночь тебя укачивает зыбкое море. Из-под тебя уходит деревянная корабельная земля, от тебя бежит все, что к ней не прибито намертво, злые духи выворачивают наизнанку твои внутренности, желудок извергает пищу, голова кружится и в глазах муть и туман.
«Нинья» вышла из Пал оса с командой из двадцати двух человек. Команда ворчала: слишком много людей для такой скорлупки. А теперь, на обратном пути, эта посудинка вместила в себя тридцать пять живых душ. А длина ее восемнадцать, ширина девять шагов. Стало быть, на каждую душу приходится четыре с половиной квадратных шага.
Спать негде. Продавленные тощие тюфяки достаются лишь людям, отбывшим вахту. И всего лишь на четыре часа. И как уснешь на этом ложе, если бодрствующие наступают на бороду — ведь тюфяки валяются на самых бойких местах и обойти их нельзя. Правда, индейцам лучше: Гуаканагари, да пребудет с ним мир, подарил Сеньорадмиралу десятка полтора гамаков. Бледнолицые спать в гамаках не умеют, и поэтому этот дар великого касика достался пленникам. Но не так просто найти гамакам место, приходится их привязывать к вантам, а ванты капризны, они то натягиваются, то провисают, и гамак пляшет, словно жрец, одержимый темными духами, и норовит выбросить тебя на палубу. И тем не менее кое-как в гамаке можно выспаться.