Одна беременность на двоих
Шрифт:
Спасибо, ребята, за спасённый праздник, хотелось крикнуть Бьянке и её парню. От переполнявшей меня ненависти к стоящей рядом Терри у меня, кажется, дрожали руки. Аманда улыбалась как ни в чем ни бывало. Логан вёл себя заправским фотографом, только лишь не выпускал полетать птичку, хотя я и заметила зависшую в воздухе колибри.
Мне уже хотелось, чтобы все разошлись. Или хотя бы Терри вдруг решила вернуться в свой Лос-Анджелес прямо сейчас. Я знала лишь о завтрашних планах Логана и Бьянки. Они сняли мотель и приглашали завтра проехаться к океану для продолжения фото-сессии. Я не успела переговорить с Амандой, но была уверена,
Сейчас же настало время предложить гостям торт, чтобы те взглянули на часы. Стрелки двигались к пяти. Отец обещал вернуться к шести. Я раздала опросник для заключительного конкурса. Все должны были описать своих отцов, а потом каждый вытаскивал палочку с номером и отдавал мне ответ на определённый вопрос. В итоге я встала подле Аманды, Бьянка включила видеокамеру, и я громогласно зачитала анкету сына Аманды.
— Любимый вид спорта: волейбол. Любимое блюдо: суши. Любимый напиток: Лонг Айленд Айс Ти. Любимый цвет: оранжевый. Любимый предмет в школе: математика. Первая машина будет Субару. Закончит Стэнфорд по специальности компьютерные системы и сети. Своё двадцатиоднолетние отметит женитьбой. У него будет трое детей.
Я раздала гостям пакетики с шоколадом, нарочно уронив один к ногам Терри, заставив ту поднять его самой. Не знаю, какой выдержкой надо обладать, продолжая сиять белозубой улыбкой после чуть не сорванного праздника! Она уходила к машине гордой походкой львицы, а я мечтала, чтобы эта идиотка оступилась. Однако Терри спокойно села в машину.
— Спасибо за праздник, — произнесла Аманда едва слышно, нервно собирая в коробку оставшиеся на блюде суши.
Я не успела подумать, присутствует ли во фразе сарказм, потому что Аманда присела на стул и ухватилась за спину.
— У меня было чувство, будто стою на шпильках.
Когда? Она просидела почти весь праздник.
— Хочешь прилечь?
— Нет, — Аманда поспешно убрала суши в холодильник. — Я должна дождаться твоего отца и поблагодарить. Он отвёл меня к великолепному мастеру. И, — в её глазах вспыхнул коварный огонёк. — Я заставила его покраситься. Вот увидишь, он скинул лет пять.
Заскрипела гаражная дверь, но отец так и не вошёл в дом. В окно мы увидели, как собака наматывает круги вокруг дерева. Я выглянула во двор. Отец пылесосил машину — наверное, от шерсти.
— Джим, я ведь просила не делать этого!
Когда Аманда выскочила в гараж, я заметила, что под приподнятой машиной стоит ведро.
— Я сменила бы масло на станции!
— А я сказал, что сделаю это сам, — в очередной раз проявил упрямство отец.
— И как мне его отблагодарить? — спросила Аманда шёпотом, возвращаясь в дом.
— Да он не ждёт никакой благодарности. Ты же сама сказала, что ему скучно. Я сейчас принесу свои рисунки, если у тебя остались силы.
В гараже я достала с полки канистры для старого масла и отнесла отцу, затем полезла по лестнице на антресоли и отыскала мамину коробку, содержимого которой я никогда не видела. Отец собирал её сам. В ней не оказалось ничего маминого. Лишь пара наших погремушек, соска, три шапочки, которые надевают на новорожденных, бирки с именами, карточки, оповещающие о рождении ребёнка, поздравительные открытки. Папка с моими рисунками покоилась на самом дне. Я не могла вывалить детские вещи на пол гаража, потому вернулась со всем добром на кухню. Глаза Аманды вспыхнули.
— Эврика! Мы возьмём твою детскую фотографию, поместим на рисунок и добавим одну из этих вещей. Двенадцать щелчков затвора фотоаппарата, и календарь готов!
Я была несказанно рада, что за меня всё решили. Оставалось приготовить на рабочем столе подходящий фон и дождаться утра. Аманда между тем собралась вынести в мусорный бак мешок с использованными тарелками. Я перехватила его и вышла в гараж. Отец тут же попросил меня подать новое машинное масло, дотянуться до которого не составляло для него никакого труда. Я почувствовала спиной неприятный холодок. Он собирался что-то сказать. Причём, это не должно было достигнуть ушей Аманды.
— Ты знаешь, почему твоя подруга не пригласила мать?
Я ожидала другого вопроса, но и этот не стал для меня неожиданным. Однако я пожала плечами и небрежно ответила:
— Ей далеко ехать. К тому же мы планировали собраться только друзьями.
Такой ответ должен был удовлетворить отца, но лицо его недовольно потемнело. Хотя это мог быть эффект сумерек и тёмных волос. Я испугалась дополнительных расспросов, но он промолчал. Надолго ли? Возможно, отец узнал что-то от матери Аманды, о чём не догадываемся даже мы. Вернее — я.
Глава пятьдесят четвёртая "Полные руки ракушек"
Прекрасное настроение воскресного утра передалось и океану. Волны лениво набегали на берег и даже особо не шумели. Вода оставалась ледяной, и я безумно жалела Логана, который забрался с фотоаппаратом по колено и уже до головы промок от брызг. Я жмурилась на солнце и куталась в тёплую кофту, стараясь не глядеть в сторону серфингистов, боясь растерять последние остатки тепла. На Аманду я тоже смотрела редко, потому что тогда в поле зрения попадал отец, сидящий на краю полотенца, держа за ошейник рвущуюся к чайкам собаку. Он улыбался и, кажется, не планировал портить вылазку к океану неприятным разговором. Однако посеянная отцом тревога дала всходы — раз миссис О’Коннер говорила о квартире с дочерью, то явно успела обсудить план действий с отцом.
Бьянка насобирала ракушек и теперь, рассыпав улов по полотенцу, которым поделилась со мной, выискивала целые, планируя дома сделать ожерелье. Я всё ждала от неё хоть какого-то комментария о празднике. Молчание казалось приговором моей дури, и когда отец пригласил прогуляться, я радостно побежала, даже понимая, что прогулка может оказаться всего лишь предлогом остаться наедине. Я старалась не идти с ним вровень, делая вид, что отыскиваю ракушки. Над коричневыми кучами водорослей витала мошкара и кислый запах гнили. Переступая их, я сглатывала непроизвольный ком отвращения. Когда же их уберут! Раньше индейцы собирали их в пищу, и пляжи в доамериканскую эпоху всегда были чистыми.
Я нагнулась, чтобы выковырять из песка очередную ракушку.
— Кейти!
Я вся сжалась. Таким тоном отец отчитывал меня за забытые домашки. Я выпрямилась и наткнулась на его колючий взгляд. От улыбки не осталось и следа. Её смыло набежавшей волной. Серое лицо не соответствовало даже серьёзности разговора о квартире. Мои уши непроизвольно запылали, хотя я не знала причину отцовского гнева. Мы ничего не разбили. Дома даже стало чище, чем перед днём Благодарения. Я сделала шаг назад в сторону ребят, словно могла убежать от разговора.