Одна и без оружия
Шрифт:
Прекрасно знаю, чья эта работа. Все они и их дела предельно ясно расписаны в тетради Филатова, и теперь, как это ни парадоксально звучит, у меня больше развязаны руки, чем в то время, когда я возглавлял управление.
Сняли с должности неожиданно и быстро, сразу же после отъезда моего непосредственного начальника Николая Викторовича Дорохова. Он получил новую должность — назначен военным атташе в одну из зарубежных стран. Это было началом чистки нашего ведомства. Изгоняются старые, опытные кадры. Их места заполняются молодежью из МВД, военных училищ и академий. Представляю, как они будут работать. Да вот, взять хотя бы полковника Толстобровова. Максим Юрьевич назначен вместо меня командовать, пожалуй, самым сложным и ответственным во всей спецслужбе управлением. Был он начальником отдела в Министерстве внутренних дел. Перебросили к нам, «для наведения порядка» — так он заявил в день нашего знакомства. Дела принимать у меня не стал. Подчеркнул, что привык сам во всем разбираться и что, если я ему понадоблюсь, вызовет. Так и сказал: «вызову». Слов «приглашу», «пожалуйста», «благодарю» в его лексиконе, кажется, вовсе нет. А мог бы ввести в оборот, хотя бы по отношению ко мне, отслужившему в органах почти тридцать лет. Бог с ним. Не в этом беда, а в том, что «новая метла» с превеликим усердием пачками выметала наиболее ценных работников, державших в своих руках связи спецслужбы с различными зарубежными и российскими ведомствами, с информаторами и агентами. Пока мне неизвестно, делал ли он это под аплодисменты своих хозяев или под дождь ассигнаций, выделяемых для этой цели криминалом. Полковник так распоясался, что послал ко мне на квартиру омоновцев с обыском, наделив старшего ордером. Перерыли весь дом, ничего не нашли. Подозреваю, что искали филатовскую тетрадь. Толстобровов, видимо, забыл, с кем имеет дело. Ни один, даже самый невинный документ, если он у меня дома, не лежит на виду, и никто его с ходу не найдет. А уж отыскать материалы, собранные Андреем Петровичем, — дело полностью безнадежное. Так и ушли ни с чем. Но такого хамства по отношению к себе я не ожидал даже от этого проходимца. Обнаглел и зарвался в административном восторге. Ничего, я ему рога обломаю. Даром это не пройдет. У меня достаточно авторитета, связей и сил, чтобы справиться с отъявленным карьеристом и, конечно же, закончить дела, которые начал и частично уже раскрутил.
Первым делом необходимо добиться, чтобы «заиграли» документы следователя по особо важным делам Андрея Петровича Филатова. Думаю, нити приведут и к Толстобровову, и ему подобным. Один такой уже сидит за решеткой. Хорошо помню его фамилию — Изюмов, полковник Изюмов. Он принимал активное участие в гонениях на Генриха Николаевича. Да, на свою беду, попался на крупной взятке и загремел в тюрьму. Для выполнения моей программы есть ребята, которым я могу доверять как самому себе. Проверены на деле. Это в первую очередь Ия — юное, очаровательное создание с горячим сердцем и чистыми руками, бесстрашна и, хотя действует всегда без оружия, смертельно опасна тем, кто против нее. А Генрих! Это по-настоящему классный боец, научивший жену не только тому, что сам умеет, но и тому, чего не умеет. Он сам как-то мне сказал, что Ия намного превзошла его в мастерстве. И Павел, мой воспитанник. Этот сквозь стену пройдет, но задание выполнит. Честен и предан делу невероятно. Вот тройка, на которую я могу положиться.
Генрих меня беспокоит. Непонятно, что с ним приключилось и почему он остался у чеченцев. Мой информатор доложил, что Толстобровов замышляет против него какую-то гадость и уже наклеил на него ярлык предателя. Формально меня из-за Генриха и уволили. Но я не так глуп, чтобы не понимать, что это лишь зацепка. Корни гораздо глубже. Я стал сильно кому-то мешать.
В общем, хватит сидеть сложа руки. Пригласил к себе Ию и Павла. Должны вот-вот явиться.
Легки на помине. Однако быстро Павел обернулся. Всего час назад я передал записку, а они уже здесь. Приятно иметь дело с такими ребятами. Усадил их за стол и выложил все наши проблемы, которые не дают мне покоя в последнее время, особенно когда появилась возможность спокойно, не торопясь, поразмышлять, взвесить все обстоятельства и принять решение.
Прежде всего Ия должна немедленно выехать в Чечню. Это совпадает и с желанием одной из главных криминальных фигур — генерального директора фирмы, где Ия неплохо закрепилась. Надо выяснить, что случилось с Генрихом Николаевичем, и по возможности вернуться вместе с ним. Сообщил ей, где он находится, назвал людей, которые ей помогут добраться до мужа и возвратиться обратно. Это начальник штаба полка, обслуживающий военный аэродром, а также одно важное лицо в главном чеченском штабе, к которому можно обратиться в случае чрезвычайных обстоятельств.
Я объяснил девушке, что без их с Генрихом помощи мне трудно будет припечатать «бывших», торгующих оружием, стратегическим сырьем, наркотиками направо и налево. Пора за них браться всерьез. Не уничтожим их мы, они уничтожат нас.
Я показал ребятам только что полученную газету. Большая статья называлась: «Русская и американская мафия в рядах чеченских боевиков». В центре статьи фотографии Генриха и незнакомого мне парня.
— Ты не знаешь, кто это рядом с Генрихом? — спросил я Ию и показал ей газету.
— Это Игорь, — сказала Ия, не обратив внимания на статью и заголовок. — Он мой старый приятель, был связан с преступным миром, отсидел, а сейчас подрабатывает где придется. А что, почему о них пишет газета?.. — Она замолкла на полуслове, уткнувшись в корреспонденцию. — Но это же ложь от начала до конца! — возмущенно воскликнула она. — Сейчас же позвоню редактору и выскажу все, что думаю о нем и о его газетенке. Пусть завтра же опубликует опровержение.
Я только с сожалением покачал головой:
— Какое опровержение? Если они поместили материал без фактов и элементарной проверки, то неужели ты надеешься, что будут извиняться и давать задний ход. Это социальный заказ или приличная денежная инъекция. Вот если бы туда просигналили из спецслужбы, возможно, и была бы положительная реакция. А тебя никто и слушать не станет. Нам надо действовать, Ия, тогда и разоблачим всю эту камарилью, не придется просить об опровержении, сами все сделают.
Ия поняла меня и сказала, что готова хоть сейчас ехать в Грозный. Мы договорились на утро следующего дня. Ее возьмет с собой в вертолет мой старый приятель генерал Федоров из Министерства обороны, направляющийся в Грозный по спецзаданию.
Ия по официальной версии является представителем совместной российско-американской организации, которая выясняет размеры предоставления необходимой гуманитарной помощи Чечне.
Павел тоже рвался в бой и боялся, что о нем забыли. И когда я обернулся к нему со словами: «Теперь твоя очередь получить задание», он всем своим видом показал полное внимание и повиновение.
Задача Павла тоже была не из простых. Дик звонил уже не раз и просил прислать человека, на которого он хотел бы рассчитывать в борьбе с русской мафией, все более вызывающей тревогу в США. Я распоряжался профессионалами, когда под моим началом находилось все управление, но при нынешнем моем положении это исключено. Только Павла и можно подключить. Он официально находится в зарубежной командировке и связь осуществляет только со мной. Таких, как Павел, со служебным заданием в ведомстве Толстобровова немало, и он вряд ли начнет в ближайшее время их отзывать, если вообще начнет. Причин для этого у него нет. И потом, должно же быть у него элементарное чувство самосохранения. Отзывая работника, извлекая его из сферы, в которую тот внедрился достаточно глубоко, он тем самым разрушит всю отлаженную годами систему борьбы с организованной преступностью. Так что тревожиться за Павла можно только чисто теоретически. Поэтому лучшей кандидатуры не найдешь. Кроме того, Павел уже там был, кое-что успел разнюхать, познакомился с полицейским начальством. У него в Штатах родной брат — близнец. И еще он в совершенстве владеет английским, что тоже немаловажно.
Рассказывая Павлу о предстоящей работе в США, я подчеркнул, что посылаю его в надежде на результат. Он будет представлять не генерала Рожкова, а российскую спецслужбу. Дик Робсон обеспокоен тем, что в его управлении, как ему кажется, кто-то связан с криминальными элементами вообще и русскими, в частности, что идет утечка информации о готовящихся полицейских акциях. Это дает возможность преступникам принимать меры и уходить от возмездия. Он пришел к такому выводу после допросов и расследования действий в США группы Ростислава. Там уже следствие закончено, состоялся суд, и все они получили длительные сроки заключения, а главарь — пожизненное.
Дик просил учесть одно важное обстоятельство. Поскольку он договорился с мэром города и со своим полицейским начальством о предстоящем взаимообмене полицейскими работниками США и России, то желательно, чтобы в Штаты приехали двое — муж с женой, так как в Россию в командировку уехала супружеская пара. Он имеет в виду Ию и Генриха. Тогда Дику не придется давать лишние объяснения в высших инстанциях.
Павел слушал меня все так же внимательно, но я понимал, что мои слова насчет супружеской пары он не принимает на свой счет. И только когда я прямо спросил, есть ли у него девушка, на которой он хотел бы жениться или, на худой конец, взять ее с собой на правах жены, он понял, наконец, что речь идет о нем.