Одна на миллион
Шрифт:
Никита опустил взгляд в кружку. Спустя ещё мгновение прильнул к ней губами и сделал глоток, затем ещё один. Чай был ещё горячим, но Никита даже не поморщился. Когда пауза показалась мне совсем затянувшейся, я поднялась, схватив со стола свою чашку, и встала у раковины, принимаясь тщательно отмывать её от несуществующей грязи в попытке скрыть внезапно появившуюся обиду. Мне казалось, что он обязан был понять истинную причину моего беспокойства, должен был разглядеть за теми словами, которые я сказала, те, которые так и не слетели с моих губ. Мне хотелось, чтобы он спросил меня, люблю ли я его, а я бы ответила, что не признаю любовь единственной существующей
“Я смотрю на тебя — и я дома”, — сказала бы я.
“Я ненавижу всех, но ненавидеть тебя я просто не могу себе позволить”, — сказала бы я.
“Я чувствую, что могу перейти море, когда ты стоишь рядом и держишь меня за руку”, — сказала бы я.
“И если это и есть та самая хвалёная любовь”, — воскликнула бы я, — “То да, я люблю тебя! Я, чёрт возьми, тебя люблю …”.
Если бы он спросил, я бы не побоялась сказать всё это.
Но он не спросил. Вместо этого Никита подошёл ко мне, поставил свою кружку в раковину и стоял рядом, облокотившись бедром о кухонную тумбу, всё то время, пока я мыла посуду.
— Я бы сделала то же самое, если бы у меня был шанс всё исправить, — произнесла я, выключая воду.
— Я знаю, — отозвался Никита. — Прости меня.
Я тихонько застонала — он извинялся передо мной за то, что я повела себя неправильно.
— Если бы они избили тебя, — зачем—то добавил он. — Я поступил бы также.
На мгновение я задумалась, представив, как Никита с Яном вламываются в дом Димы Лаврова и избивают его его же спортивными трофеями.
— Нет, — я покачала головой. — Ты слишком невинен для этого.
— Всегда есть возможность того, что я не такой, каким пытаюсь казаться.
Я развернулась к Никите и наклонилась к его лицу так близко, что мы начали дышать одним воздухом, и томным голосом, которым обычно разговаривают шикарные женщины в голливудских фильмах, зашептала:
— Ты можешь обманывать себя, но меня тебе не обмануть.
Губы Никиты растянулись в улыбке. Я успела подметить большую веснушку во внутреннем уголке его правого глаза, прежде чем он поцеловал меня. Дождь за окном громко барабанил по подоконнику. Где—то вдалеке ударил разряд грома. Ладонь Никитиной здоровой руки легла на мою талию в то место, где просто другу трогать уже не положено. Моё сердце пропустило несколько ударов, когда он на мгновение оторвался от моих губ, чтобы оставить поцелуи на подбородке и скуле.
— Давай не пойдём никуда, — прошептала я с закрытыми глазами.
— Ммм?
— Завтра, — пояснила я. — Никакого последнего звонка, никаких одноклассников, никаких учителей, никаких глупых танцев и идиотских прощальных речей. Только ты, я, сладкий попкорн, марафон “Звёздных войн” и “Революция”.
Никита не отвечал, и я открыла глаза. Он отстранился, фокусируя взгляд на моём лице.
— А как же выборы? — спросил он. — И мои звёзды? Я же так долго над ними работал … Для тебя, между прочим.
Я не могла понять по его тону, нравится ли ему моё предложение или нет.
— Я их уже видела, а другие всё равно не оценят, поверь мне, — понизила голос я. — И мне всё равно, выиграем мы или нет. Я хочу, чтобы корона досталась Кате и Стасу. Они заслужили это.
— А мы? Мы не заслужили? — не унимался Никита.
— Нет, — честно ответила я, а затем уточнила, поймав на себе его вопросительный взгляд: — Пока нет. Подожди
Никита продолжал молчать. Я вздохнула и устало потёрла глаза.
— Если ты хочешь, мы пойдём, я не навязываюсь. Только скажи уже что—нибудь связное, а то твоё лицо вводит меня в заблуждение!
Никита вдруг расслабился: его плечи опустились, уголки губ дёрнулись в лёгкой улыбке, один глаз прищурился.
— Нет, — отозвался он. — Не хочу. Просто задумался о перспективе провести с тобой ещё несколько лет.
— И? — поинтересовалась я.
— И она меня радует.
Комментарий к Глава 17
https://vk.com/club75865569 <3
Скорее всего, остались крохи - одна или две главы, не больше :)
========== Глава 18 ==========
Мы проиграли. Варя позвонила нам без пяти два и под громкие крики и аплодисменты на том конце провода грустно сообщила, что Катя и Стас обогнали нас на крошечные три голоса. Но я была этому рада, и даже позволила себе протянуть “Это же здорово!” прямо в ухо Никите, который в это время стоял рядом и подслушивал наш разговор. Он заявил, что я не понимаю сам смысл конкурсов, если радуюсь тому, что победили наши соперники, и ушёл обратно в гостиную, оставляя меня одну в коридоре. Варя ещё пару минут отчитывалась передо мной о последнем звонке, клятвенно уверяя, что ничего интересного мы не пропустили и вообще все правильно сделали, что не пошли, но по её срывающемуся радостному голосу я слышала, что сама она хотела поскорее завершить разговор и вернуться к веселью со своими теперь уже бывшими одноклассниками. И я не винила ее в этом и даже наоборот была рада, что ей там хорошо, и лишь попросила её повеселить за нас Сёму и Яна, но Варя ответила, что они сами не позволяют ей скучать.
— Кажется, наши друзья стали друзьями, — сообщила я Никите, когда вернулась к нему в гостиную.
— Круто! — присвистнул он и отсалютовал мне кружкой с чаем, словно решил выпить за это радостное событие.
Никита провёл у меня целый день. Мы пытались приготовить пасту с томатами, рецепт которой с телевизора нам надиктовывала тощая блондинка в белом поварском костюме, и я говорила, что с такой фигурой она, наверное, не то, что не ест эти макароны, но даже не нюхает их, пока готовит, а Никита не слушал меня, зажимая спагетти в ямке между верхней губой и носом, изображая усы, отчего я громко смеялась, так, что начинало колоть в боку. В итоге всё блюдо пришлось выкинуть: мы переварили и пересолили макароны, а томатная паста и вовсе оказалась слишком жидкой и лишь добавила нашему кулинарному провалу ещё худший вид, — и вместо этого сделали огромное количество бутербродов с сыром и колбасой. Системные требования “Революции” оказались несовместимы с параметрами моего компьютера, что жутко расстроило Никиту, но потом я дала добро на просмотр “Звёздных войн”, и он тут же забыл о грусти.
Вечером, спустя несколько часов непрерывного просмотра космической фантастики и шквала моих вопросов, которые во время просмотра обрушились на Никиту словно снег в середине июня, он лежал на диване головой на подлокотнике, а я сидела с другого его края, и он положил свои ноги в цветастых полосатых носках мне на колени. Я листала старую газету, на которую у меня совсем не хватило времени на прошлой неделе, а Никита переключал каналы с такой скоростью, что до меня не доносились даже обрывки слов.