Одна ночь в Санта-Монике
Шрифт:
— После того, как я перестал играть в группе, а мест для татуировок больше стало, мне нужно было чем-то шокировать публику.
Я смеюсь, обхожу его вокруг, нахожу надпись «Ford VelociRaptor». Да, Форд умеют делать эпатажные автомобили. Во время своего обхода я нахожу два байка, на сколько я могу судить, это Харлей Дэвидсон.
— Они стоят со времен нашей безбашенной жизни, — рассказывает Аарон, когда я задерживаюсь у мотоциклов, — мы не катали, наверное, уже лет пять, может, меньше. И расстаться с ними тоже не можем. Вот и весь наш автомотопарк.
— Я в шоке.
— Да, мы любим хорошие машины.
— Я в шоке, что вы все это время возили меня на старой колымаге!
— Не
— Вот именно, давай сюда ключи!
— Это корпоративная машина, — Аарон отступает.
— Это наглая ложь! — я настроена серьезно. — Давай ключи, и я вернусь к ужину.
Аарон широко улыбается и находит для меня ключ.
— Будь осторожна.
— Волнуешься за машину?
— Волнуюсь за тебя, — он меня целует, — ужин в семь.
Я киваю и окрыленная бегу к машине. Не знаю, чему я больше всего рада, тому, что наконец связь между нами восстановлена, или тому, что сейчас сяду за руль Теслы… Педаль газа плавно проваливается, и машина не едет а скользит по дороге. Кажется, у Аарона и Оуэна только что появился сильный конкурент)
* * *
Оуэн спит, когда я вхожу в палату, а мне так не терпелось поговорить с ним. Хотя это к лучшему, я не знаю, что сказать… Лучший ли это вариант… Может проще отложить все разговоры на потом? Не сразу я замечаю, что в кресле сидит брат. Он сидит в задумчивости, не отводя взгляда от Оуэна.
— С тобой все в порядке?
— Да, мы беседовали, а потом он заснул. Он быстро устает, — отвечает брат.
— Да, но врач сказал, что это нормально.
Грегори кивает в ответ, потом тянет ко мне руку.
— Помоги мне встать, и пойдем поговорим.
Сегодня они все дружно сговорились? Не удивлюсь, что он уже в курсе наших планов. Это мужской заговор, и я протестую!
В его палате приоткрыто окно, слышен шум машин, издалека приближается рев сирены. Каждый раз от этого звука мне становится дурно, потому что это возвращает в тот день. На столе у кровати брата стоит букет от коллег, цветы уже пожухли, стоило бы принести новые, а эти выбросить. Помогаю Грегу забраться на кровать. Он был бы рад поскорее вернуться на работу, а не лежать целыми днями здесь, но когда он узнал, сколько бумажной работы его ждет после завершения дела, решил, что не будет торопиться и отгуляет все положенные ему выходные дни. «Рихтман справится, — говорил брат и злобно посмеивался, — правда, ему придется жить на работе, но он справится».
Я сажусь на край кровати, мне хочется покончить со всем поскорее. К счастью, брат не церемонится, не ходит вокруг да около.
— Оуэн просил твоей руки.
— И?
— Я сказал, что не отдам тебя калеке.
От возмущения раскрываю рот, но брат ухмыляется и быстро продолжает, пока я не наговорила лишнего.
— Я имел ввиду, что ему нужно прийти в форму, если он хочет на тебе жениться.
Спасибо за эти эмоциональные качели.
— Я пока ни за кого замуж не собираюсь выходить. И как мне сказали, меня еще никто не звал.
— Я в курсе, что они решили, и про переезд и про вас, — он будто не обращает внимания на мои слова. — На счет предложения, я не дал Оуэну своего одобрения, потому что я не тот человек, у которого он должен просить твоей руки. У тебя есть отец.
— Это папа не тот человек. Ты для меня всегда больше значил.
— Не говори так.
— Это правда, отец всегда пил, с самого моего рождения, я не помню его другим. Ты всегда за мной подглядывал, помогал,
Мне хочется его обнять покрепче, но ему это еще доставляет боль. Думаю, и этот разговор ему тоже причиняет боль, это все против его убеждений и вне границ его понимания, но он старается принять нас.
— Они заботятся о тебе, наверное, этого достаточно, чтобы им доверять. Но если они тебя обидят, я подброшу им наркотики и упеку их пожизненно в тюрьму.
Я смеюсь от безумства этой затеи, но Грегори выглядит серьезным.
— Хорошо, я им передам.
— Не стоит, они в курсе.
Не думала, что разговоры могут забирать так много сил. Поэтому когда я вновь добираюсь до палаты Оуэна, мне не хочется больше ни о чем говорить, к счастью, он будто угадывает это. В наших отношениях хорошо то, что мы понимаем друг друга без слов — та самая телепатическая связь. Сегодня нам можно ни о чем больше не говорить и наслаждаться друг другом. А завтра… будет просто завтра.
* * *
— На самом деле, мы выбрали меня на роль твоего жениха, потому что в смокинге моих татуировок вообще не будет видно. А если снять пирсинг и надеть очки, я выгляжу как рядовой менеджер, — смеется Оуэн и пытается завязать галстук. Белая рубашка и черные брюки на самом деле полностью скрыли его татуировки. Очки в тонкой оправе дополнили образ, хотя следы от проколов на ушах создают намек на то, что он — плохой парень. Ни бабуля, ни отец не обратят на эту деталь внимания, но тетя может начать задавать вопросы.
— Если у тебя получится завязать галстук, то ты будешь выглядеть, как чертов миллиардер, — подкалывает его Аарон, ему свои тату прятать не приходится, он надел черное поло и темные брюки. Сегодня на ужине в честь Дня благодарения, я познакомлю семью с Оуэном, Аарон будет представлен в качестве единственного родственника Оуэна. В качестве поддержки я беру с собой Веронику, к тому же ей не с кем праздновать, не хочу ее оставлять одну.
— У нас же сегодня не свадьба, можно я не буду надевать галстук?
— Бабуленька очень любит галстуки.
— Дай сюда, я тебе помогу, — Аарон берет дело в свои руки.
Прошло больше трех месяцев, прежде чем врач полностью выписал Оуэна, теперь никакой физиотерапии и бесконечных обследований. Да, пока что ему нельзя активно заниматься спортом и лучше поберечься. Мы с Аароном не даем ему вернуться к работе. Сначала мы все были заняты покупкой дома. От своих планов они не отказались, продали роскошный особняк, с которыми у нас всех связано столько воспоминаний, но новый таунхаус оказался даже лучше, я влюбилась в него сразу, как увидела. Аарону удалось найти достойную замену, мы не лишились выхода к пляжу и вида из окна. Океан и закат по вечерам — за это мы любим Санта-Монику. А еще инженер с отличной строительной бригадой воплотили в жизнь все наши планы. Снаружи дома казались совершенно чужими, наши владения разделяет белый заборчик. Возле дома Аарона припаркован его брутальный Форд, который привлекает внимание абсолютно всех соседей. Это именно то, чего он добивался. У нашего дома две машины: желтый спорткар и моя Тесла. (Да, я отобрала у них электромобиль, чему несказанно рада). Все выглядит так, будто мы правда соседи, с очень разными вкусами, но внутри у нас одна огромная спальня, в центре которой королевских размеров кровать. И мы никогда не приглашаем соседей на экскурсию.