Одна тень на двоих
Шрифт:
Марта быстро и бесшумно вздохнула. Почему гостей встречает только одна пара? Где же вторая — чуть моложе, но столь же совершенная? Он — знаменитый архитектор, она — сногсшибательная красавица, его невеста.
— …специально для сегодняшних гостей.
Марта поняла, что ей предлагают книгу, и машинально протянула руку.
Книга была прохладная, увесистая, лаковая.
Нужно немедленно уехать. Выпить стакан сока и уехать. Хорошо бы еще съесть какой-нибудь бутерброд, но до еды далеко. Гости все прибывают, появились телевизионные камеры, со
Марта пошла вдоль правой стены — ей показалось, что так она быстрее проберется к выходу. Пусть это малодушие, но она все равно уедет. Ей здесь не место. Она приедет домой, поест и примется жалеть себя и ругать одновременно.
Небольшая толпа смокингов и вечерних платьев толпилась вокруг пожилой женщины странного вида. На ней был бордовый брючный костюм, а физиономия сплюснута книзу, как на карикатуре. Она курила длинную коричневую сигарету, очень не шедшую ей, стряхивала пепел на ковер и говорила во весь голос.
Знаменская, подойдя поближе, узнала Марта, знаменитый кардиохирург.
Академик, профессор, директор, лауреат. Данилов говорил о ней, что она потрясающая бабка.
Марта улыбнулась. В этой чужой толпе Знаменская была как будто приветом от Данилова.
Он увидел ее, когда она была уже почти у двери. Ей оставался только один шаг.
Он сунул стакан в руку удивившемуся Грозовскому и перехватил Марту.
— Добрый вечер.
Марта вздрогнула и уставилась на него, как будто увидела впервые.
— Добрый вечер.
— Откуда ты взялась?
— Приехала из Кратова.
— Тебя тоже пригласили?!
Тон был такой, что она немедленно и страшно оскорбилась.
— Нет, конечно, не переживай. Но я не лезла в окно в сортире. Пригласили маму, а она отдала приглашение мне.
— Надежду Степановну? — уточнил Данилов. Он был так рад, что не знал толком, что говорить.
Он давным-давно ничему и никому так не радовался.
— Данилов, у меня одна-единственная мать, и ее действительно зовут Надежда Степановна.
Больше говорить было нечего, и они замолчали. Марта смотрела поверх его плеча на гостей.
— Я так рад тебя видеть, — признался Данилов.
— Мог бы позвонить.
— Ты тоже могла бы.
— Я и так все время звоню. Не хочу надоедать.
— Ты мне не надоедаешь.
— Вот взял бы, да и позвонил.
— Марта, я не мог. Что-то странное происходит, а я никак не могу разобраться.
Марта повернула голову и внимательно посмотрела ему в лицо.
— Это ты о чем, Данилов? О разбойном нападении? Ты что-то узнал, да? Что? Кто это?
— Я еще ничего не узнал. Я… потом тебе расскажу.
— Точно расскажешь? — спросила
Ей уже не хотелось на него сердиться. Какое счастье, что он здесь!
Теперь можно ничего не опасаться, никуда не спешить и ни из-за чего не беспокоиться. Правда, где-то поблизости красавица Лида. Где же?
— Ты поздоровалась с моими родителями?
— Конечно. Только они меня не узнали, а напоминать я не стала. Я их боюсь страшно.
— Я сам их боюсь, — пробормотал Данилов и улыбнулся в ее серые глаза. — Как ты себя чувствуешь?
— Я чувствую себя жирной коровой, — пожаловалась Марта. — Почему-то мне кажется, что мне малы все брюки. Может, я просто так растолстела, а ребенок тут ни при чем? Ему еще рано расти! Его еще не должно быть видно. Ты что? Смеешься?
— Я не смеюсь, — возразил Данилов. Удивительно, как быстро в ее присутствии жизнь становилась похожей на нормальную, человеческую. — Вон там Знаменская выступает, слышишь? Пойдем, я тебя с ней познакомлю, и она тебя устроит рожать в ЦКБ. Бесплатно, раз уж ты не хочешь взять у меня деньги.
— Мне не надо в ЦКБ. Мне надо в районный роддом. Только кретины платят деньги за понты и блатных врачей, которые ничего не могут.
— За какие понты? — не понял Данилов.
— За фикус в коридоре и турецкий ковер на лестнице. Данилов, ты что? Тупой? Мне нужен нормальный, опытный, практикующий врач, у которого каждый день кто-нибудь рожает. — Марта быстро посмотрела по сторонам, не слышит ли кто, о чем они говорят. — Я и без фикуса обойдусь, мне лишь бы ребенка не уморили, а этих, которые в ЦКБ и у которых три богатых клиента в месяц, мне не надо, боже избави! Ты что? Не слушаешь?
Конечно, он не слушал. Он смотрел на нее — и не слушал.
Как бы ему заманить ее ночевать? Пообещать, что все расскажет, но только дома?
— Данилов, что ты молчишь?
— Ты собиралась уезжать?
— Я думала, что тебя нет, — призналась Марта, — и никак не могла понять, зачем же я-то приперлась!
— Подожди меня минут пятнадцать. Сейчас начнется торжественная часть, и можно будет незаметно уехать. Ты собираешься вернуться в Кратово или… останешься? — Ему показалось, что вопрос прозвучал как-то на редкость пошло, оскорбительно даже.
— А Лида? — спросила Марта. — Она не обидится?
— Нет, — сказал Данилов довольно сердито, — собственно говоря, это совсем не твое дело. С Лидой я сам все улажу.
— Тогда останусь, — решила Марта.
Разве она могла уехать, когда он сказал — оставайся?!
— Через пятнадцать минут. Постарайся никуда не исчезать. Если хочешь, можешь уехать прямо сейчас, у тебя же есть ключи. А я подъеду.
— Данилов, — спросила Марта язвительно, — с чего ты взял, что я хочу немедленно мчаться в твою квартиру? Может, я хочу побыть на приеме, в обществе приятных и умных людей? Может, я хочу съесть немного холодных устриц или что предполагается на фуршете? Может, я хочу провести вечер здесь, а не возле твоей посудомоечной машины?