Однажды на Небе. Наши дни
Шрифт:
– Ну, нравится ей быть на картине, – весело сказал он и быстро добавил птичку на холст, пояснив, - причем нравится быть одной. Как-то раз я изобразил целую стаю этих птиц, думая, что она даст мне перьев побольше, но на утро перед картиной снова лежало только одно перо.
Пока его друзья смеялись над этой новостью, Блос убрал свои краски и сел рядом с ними.
– А ты знаешь, – спросил его Мэти, – что у наших друзей Ниаза, Саина и Асли, их подопечные сейчас ищут затонувший корабль где-то на дальних рифах Австралии?
– Вот
– Такое на земле не часто встретишь. Уверен, что эта поездка пойдет им на пользу. В таких удаленных местах люди всегда лучше слышат голос Отца в своем сердце.
– Ох, как же я рад за них! – улыбнулся ангел Анри и тут же погрустнел. – А вот я со своим, что только не делаю, но у него все одно и то же, - компьютер с утра до вечера и все мысли только о деньгах. Что не удивительно – ведь только это перед его глазами и крутится целыми днями. Даже в отпуск-то его раз в год и то с трудом отправляю.
– Да, трудно Отцу сегодня достучатся до людей, если они не отрываются от своих экранов, – согласился с ним Блос. – И ладно бы, если бы там что доброе показывали или полезное, а то в основном только плохие новости, да реклама всякой ерунды.
– Ничего, буду пытаться и дальше тянуть его – сказал Анри. – Он ведь в душе хороший и добрый, только вот понять ничего не может в этой жизни, а ему уже под пятьдесят. Лет через двадцать все равно все оставлять придется. А он все равно в основном только о вещах и думает. О душе же почти не вспоминает. Так жалко его...
У Анри на глазах выступили слезы.
– Не грусти, друг, – обнял его Блос. – Может Отец что-нибудь тебе еще подскажет. Пробуй и дальше его будить.
– Да, Анри, – тоже с грустью сказал ему ангел Мэти. – Что поделаешь, такие сейчас времена. Отец дал людям право самим выбирать себе ту жизнь, какая им нравится. Мы лишь можем подсказывать им.
– Знаю, дорогой Мэти, - ответил Анри. – Только так хочется, чтобы он был счастлив. А там где он все время сидит, счастья не бывает.
– Ладно, друг, хватит о грустном. Время идет, и Отец не спит. Что можно, Он придумает, - Блос встал со своего места. – А давайте-ка полетим в гости к Ниазу и Саину, да поплаваем с ними в море? А то давно я что-то уже на том подводном гейзере не катался.
Ангелы вновь заулыбались и вскоре взмахнули своими крыльями.
* * *
Вторая бутылка на столе уже близилась к концу, когда Майк и Джош что-то начали понимать. Боб же пил сегодня пиво и философскими вопросами этим вечером особо не интересовался.
– Необычная вы страна, – задумчиво сказал Майк. – Многое у вас не как у всех.
– Есть немного, – согласился с ним Егор. – Иногда я сам ничего понять не могу. Ну, сегодня, если честно говорить, в России как-то скучно, а вот раньше… Раньше на Руси все было по другому.
– А что было раньше?
– Раньше в России в цене была честь. А у женщин тогда были даже институты благородных девиц.
– А сейчас? – спросил его Джош.
– А сейчас в России просто рынок, – грустно ответил Егор. – И слово честь там сильно измельчало. А многими сегодня оно вообще воспринимается как ненужная странность, мешающая зарабатывать хорошие деньги.
– Это не только в России, – отозвался Майк. – Думаю, сегодня это можно во всех странах встретить. Но ведь деньги и вправду нужно зарабатывать?
– Бесспорно, – ответил ему Егор и вдруг улыбнулся. – Но здесь есть один интересный момент. У нас в русском языке, человека у которого много денег, называют богатым. А самое забавное в этом то, что корень в слове «богатый», не деньги, а Бог.
Здесь Егору понадобилось целых пять минут, чтобы правильно перевести эту мысль друзьям. Джош после этого сразу же потянулся за бутылкой.
– Ты знаешь, Егор! С вашим русским языком мы тут совсем сопьемся, – смеясь, сказал Майк. – Но, а если честно, то это ужасно интересное слово.
– Мне и самому это интересно, – ответил Егор. – Думаю, наши предки гораздо лучше нас знали о настоящем богатстве, только вот не дошло это до нас.
– Богатый и Бог! – вдруг как-то медленно сказал Майк, как будто пытался что-то при этом вспомнить, – где-то я уже…Подождите!
Майк быстро вскочил со стула и метнулся в сторону своей каюты. Через минуту он вернулся с бумажным американским долларом в руках. Друзья с интересом смотрели на него.
– Видите что здесь написано? – спросил он, показывая при этом надпись на хорошо знакомой всем купюре.
– In God we trust, - прочитал Джош надпись, на которую раньше не обращал особого внимания. Она переводилась на русский язык, как «в Бога мы верим», – Ммм… А ведь снова богатство и Бог, господа. Однако!
– И деньги, на которой есть такая надпись, сегодня самые ходовые в мире, - медленно вторил ему Егор, - информация для размышления, однако.
– Думаю дело не только в деньгах, – вмешался Майк, - Вряд ли Богу нужна надпись без ее содержания. А Америка и на самом деле уже очень давно страна с честными выборами и полными свободами для всех своих граждан. А ведь это-то все как раз Его принципы.
– Богатый и Бог… Думаю, Егор прав и наши предки знали куда больше нас о настоящем богатстве, - сказал Джош, и вдруг сменил тему, – А ты веришь в Бога, Егор?
– Верю, но толком не знаю в Какого, - отозвался Егор. – Я с детства не сомневался в том, что в этом мире есть что-то большее и всегда к этому тянулся. Иногда люблю постоять один в каком-нибудь старом храме. На Руси их много. Там всегда чувствуешь что-то необычное, что-то, что стоит над временем. Точнее сказать об этом не могу. Еще пробовал пару раз сходить на службы, что там идут. Но мало что понял - там много говорят на старорусском языке, а для меня он чуть понятнее китайского.