Однажды на севере
Шрифт:
Ли ждал вопроса. Мисс, казалось, думала, как лучше сформулировать его. Она сложила руки перед ртом и пристально смотрела на пол. Наконец, после некоторой паузы, она заговорила:
— Есть кое-что, что меня попросили сделать, и я боюсь сказать «да», если лучше было бы сказать «нет». Я имею в виду, лучше не для меня, а для… для человека, который попросил меня. Я не очень опытна в таких вопросах, мистер Скорсби. Я полагаю, что немногие знали, как поступить, до того, как это случилось. Я тут совсем одна и мне не у кого больше попросить совета. Я не знаю, что мне делать. Мне так жаль беспокоить вас.
— Не стоит извиняться, мисс Ланд. Я не знаю, смогу ли дать вам мудрый совет, но попытаюсь. Мне кажется, что тот человек, который попросил вас, надеется, что вы сделаете это, иначе не стал бы просить. И... и мне кажется, что ему лучше знать, что для него лучше. Я не думаю, что вы должны волновать себя по поводу какого-то особого ответа, но этот ответ должен удовлетворить и вашим личным предпочтениям. Учесть свои собственные интересы вовсе не постыдно. Куда более постыдно сделать то, что, как вы думаете, правильно для кого-то ещё, но неправильно для вас. Это о чести, не так ли?
— Да, именно об этом.
— В этом вопросе обычно очень сложно разобраться.
— Именно поэтому я попросила вашего совета.
— Ну, мисс Ланд, если вы хотите это сделать...
— Очень хочу.
—И это никому не повредит…
— Я думала, что это могло бы повредить... человеку, который попросил меня.
— Вы должны позволить ему самому решить это.
— Да, это так. Определенно.
— Тогда с вашей стороны честью было бы сделать это.
Она все еще стояла неподвижно, эта высокая костистая застенчивая девушка в длинной белой рубашке и с босыми ногами, ее лицо выглядело таким незащищенным, почти голым, на нем ясно читались интеллект, честность, застенчивость, храбрость и надежда. Смешение этих чувств так тронуло сердце Ли, что он чуть не влюбился в неё. Он видел, что её мягкие руки держали деймона на груди. И видел также изящество, медленно преодолевающее неуклюжесть молодого тела — поскольку она была еще молода. Ли думал, каким счастливым она сделает любого мужчину, который получит ее согласие; думал, что если бы хоть раз в своей жизни он удостоился чести держать это сокровище в руках, то никогда не стал бы обращать внимание на такую пресную куклу как Полякова.
Внезапно она протянула Ли руку. Он встал и пожал её.
— Я так благодарна вам, — сказала мисс Ланд.
— Рад помочь, мисс, и желаю вам всего хорошего, — ответил Ли. — Я действительно надеюсь, что вы сможете прекратить волноваться об этом.
Несколько холодных секунд спустя он был на своей собственной кровати, с Эстер около него на подушке.
— Ну, Эстер, — сказал он, — что это было?
— А ты не знаешь? Конечно же, ей предложили брак, ты, крупный дурак.
— Действительно? Кроме шуток! Каково! И что же я посоветовал ей сделать?
— Согласиться, конечно.
— Вот черт, — сказал Ли. — Надеюсь, что правильно разобрался во всем.
Следующим утром Ли спустился к завтраку из сального сыра и солёной рыбы, в ходе которого каждый из джентльменов предпринимал большие усилия, чтобы привлечь внимание очаровательного библиотекаря, на что она ответила молчаливым презрением. Ни она, ни Ли ничем не выдали события прошлой ночи.
— Холодная девушка, наша мисс Ланд, — сказал фотограф, когда библиотекарь уехала. — Она очень требовательна к высоким стандартам беседы.
— У нее есть возлюбленный в офисе таможни, — сказал Васильев. — Я видел их вчера вечером после встречи. Что произошло с вами, мистер Скорсби? Вы были вовлечены в водоворот политики?
— Полагаю что да, в течение минуты, — ответил Ли. — А после я пришел в себя. Этот Поляков — бесспорно, недобрый человек. Он собирается победить на этих выборах?
— О, да. Его единственный противник — нынешний мэр, ленивый и трусливый человек. Да, Поляков победит, и займет довольно неплохое место, чтобы получить предложение вернуться в Сенат в Новгороде. К сожалению, я почти уверен, что в недалеком будущем увижу его там.
— Вы знаете, я только что вспомнил кое-что, — проговорил Ли. — Он упоминал ситуацию в гавани, которая нуждалась... чем бы это ни было, он сказал... решение. Это могло быть бизнесом капитана, который не может получить свой груз? Вы знаете что-нибудь об этом?
— Ну, я не знаю точно, что происходит там, но без сомнения наши старые друзья Ларсен Мангэнез имеют к этому отношение. Таким образом, у Полякова есть связи и там тоже, так? Я уверен, что он завладеет этой компанией.
— Все это так, — сказал Ли, — А теперь не будете ли вы так любезны немного сделать для меня?
Эстер довольно сильно укусила его за запястье. Ли укоризненно взглянул на нее.
— Никаких пари, — сказала она.
— Какой позор! — воскликнул он. — Я собирался намекнуть господину Васильеву, что он мог бы предпринять небольшое путешествие вниз к гавани, чтобы посмотреть, что там происходит. Пари! Эстер, Эстер.
— К сожалению, у меня другие планы, — сказал Васильев. — Я должен сегодня осмотреть условия труда на кожевенном заводе, а затем буду занят приготовлениями к отъезду.
— Ну, наслаждайтесь осмотром, сэр. И если я не увижу вас перед отъездом, то скажу нашему справедливому компаньону, что вы увезли своё разбитое сердце к медсестре.
Было ветреное утро с небольшой примесью дождя, прерывающегося ярким солнечным светом. Большие белые облака спешили через блестящее синее небо.
— Симпатичная погода, — сказал Ли, направляясь к гавани. — Все же еще рано быть здесь, на земле.
— Если ты не будешь ступать осторожнее, то вскоре окажешься под ней, — съязвила Эстер.
Ли присел на причальную тумбу у самого края воды и надвинул шляпу ближе к глазам, потому что яркий свет от воды был удивителен. Он достал свой маленький бинокль и осмотрел бассейн. Большой паровой подъемный кран на правом причале закончил с новой мачтой баркаса и сейчас был занят разгрузкой угля с танкера на поезд. Что касается судов слева, тот, который загружал рыбий жир, покончил с этим и теперь загружал что-то, издали напоминавшее связки кожи, а другое судно теперь поднялось гораздо выше в воде из-за того, что весь груз древесины был разгружен. Ее палубы были пусты, а команда занималась вычищением и покраской. Единственным новым кораблем в поле зрения было судно-экскаватор, работающее около входа в гавань, старательно поднимая кучи песка и грязи и сбрасывая их в баржу рядом.
На шхуне ничего не изменилось. Она по-прежнему неподвижно и тихо стояла на якоре в гавани. На углу склада, вдоль причала, находилась группа мужчин, и Ли собирался направить бинокль на них, когда резкий голос одернул его:
— На что вы смотрите?
Ли аккуратно опустил бинокль и не спеша обернулся. Эстер придвинулась немного поближе. Мужчина, стоящий позади, был рыжеволосым голландцем, которому аэронавт помог в баре накануне.
— Капитан Ван Бреда? — сказал Ли, медленно поднимаясь и снимая шляпу.