Однажды случилось

Авилов Влад

он благополучно, а главное безбедно плыл по

течению мочалкинской жизни, как должное и с

достоинством принимал заискивание односельчан и

мелкие подношения при решении различных

вопросов колхозного быта.

Перестройка смела все его жизненные

ориентиры, а когда на заборах появились первые

нелестные высказывания о его многолетней

кормилице, он тщательно завернул в целлофан свой

членский билет, зарыл в погребе и отправился

в

райцентр. Оттуда вернулся председателем сельской

администрации. Казалось, кризис преодолен, можно

снова учить людей, как надо жить, но исподволь,

незаметно пришла новая беда. Все шло к тому, что

учить скоро станет некого. Подхваченный вихрем

перемен, народ стал покидать тихие Мочалки, одни

с нетерпением желая побыстрее окунуться в разгул

демократии и базарной экономики, другие просто

избавиться от непотопляемого Лавруши.

Неясные мысли стали витать в голове

Лаврентия Петровича. Постепенно они приобретали

все более четкие очертания и, наконец, после

неоднократных консультаций с бывшими

подельниками по партии, выкристализовались в

Великую Идею. Село Мочалки с прилегающими к

нему бывшими колхозными землями было

провозглашено Независимым Европейским

демократическим государством Мочалки с

введением президентского правления. Дискуссия о

первом президенте велась достаточно остро,

сопровождалась ненормативной лексикой,

взаимными обвинениями и даже одним

мордобитием, из которого Лаврентий Петрович

вышел победителем, хотя и с расцарапанной

физиономией. Справедливость восторжествовала.

Назначение других должностных лиц прошло в

более спокойной обстановке, премьер -

министром, естественно, стал бывший председатель

колхоза, министром финансов бывший счетовод, а

вот революционные нововведения в составе

правительства, предложенные новоиспеченным

президентом, вызвали бурные споры, едва снова не

перешедшие снова в потасовку.

– Нам надо ввести должность кума, -

предложил президент.

– ??

Первым опомнился премьер - министр,

почуявший угрозу своим полномочиям.

– Как кума? Да ни в одной демократической

стране...
– начал с пафосом премьер - министр.

– Правильно, - ласково подтвердил

президент.
– А с чем мы придем в Европу?
–

будущая элита ошарашенно молчала.
– С чем?
–

Лаврентий Петрович обвел тяжелым взглядом

собравшихся.
– Не знаете? Так я вам скажу. Это

будет нашим "ноу хау".
– Взгляд его подобрел.
–

Европа еще нам спасибо скажет.

– Может все-таки лучше заместителя?
–

слабо возразил премьер.

– Отсталый ты человек, Пустобрехенко, и

мысли твои совковые, - в голосе президента

прозвенел металл, - разве таким должен быть

премьер-министр демократического государства?

– Я, что...я ничего, я думал...

– Здесь есть кому думать, - оборвал

Лаврентий Петрович. Что такое Заместитель? А

кум, это кум.

Присутствующие одобрительно загудели.

– Прошу выдвигать предложения, -

смирился с поражением премьер, - на должность

кума.

– Первого кума, - поправил президент.

Глаза не получивших еще никаких

должностей радостно заблестели.

– Правильно, - воскликнул один из них, -

разве кум должен быть один?

– Поэтому не будем торопиться с

конкретными фамилиями, тут надо крепко

подумать, - подвел итог Лаврентий Петрович.

2

Теперь для того, чтобы покинуть Мочалки,

требовался загранпаспорт, а поскольку получить

его было негде, проблема эмиграции решилась сама

собой Нашлись, правда, непонятливые, но

мгновенные репрессии к оставшимся

родственникам остудили горячие головы. Народ

притих.

Расстояние до райцентра, как

свидетельствовала табличка на выезде из села,

составляло 36 км. После принятия акта о

Независимости старая табличка с позором была

убрана, а на ее месте воздвигли массивное

металическое сооружение. Разработкой

конструкции и установкой руководил лично

Лаврентий Петрович. Внешне сооружение

напоминало унитаз с новомодным прямоугольным

бачком, несколько приподнятым над рабочей

поверхностью. Такой унитаз Лаврентий Петрович

совсем недавно установил у себя дома и очень им

гордился.

В верхней части сооружения несмываемой

краской специально приглашенный художник,

Лаврентий Петрович на этот раз не поскупился,

четкими буквами вывел

До Брюсселя З126,2 км.

До Вашингтона 9545,7 км.

Европа, мы с тобой.

На торжественном открытии Лаврентий

Петрович назвал данное событие эпохальным и

сравнил его с открытием Америки Колумбом.

– Путь к воссоединению с Европой

открыт, - сказал он.

Среди собравшихся воцарилась эйфория,

выдвигались самые грандиозные проекты, от