Однажды ты пожалеешь
Шрифт:
Единственное, плохо то, что комнаты у меня своей нет, да даже угла. Но я уже присмотрела на авито симпатичную ширму, осталось только мать уговорить раскошелиться.
Все воскресенье мы надраивали квартиру. Отмыли так, что к вечеру всё блестело, а мы обе буквально с ног валились. Спать легли рано, даже стемнеть не успело – так сильно устали. Ну и конечно, в местный режим мы пока не вписались. В Зареченске уже глубокая ночь, а здесь ещё детское время.
Мать легла на единственную тахту, а я – на раскладушку, которую вместе со всякой бытовой мелочью
– Боишься? – произнесла в тишине мать.
– Чего? – сквозь полудрему спросила я.
– Завтрашнего дня… этой школы… новых одноклассников… ну и вообще как всё будет…
– Нет, – соврала я.
Вот зачем она это спросила? Естественно, боюсь! Само по себе попасть в чужой коллектив – довольно напряжно, а из нашей глухомани заявиться сюда, без пятидесяти километров столицу – вообще дикий стресс. Я тут посмотрела на местную молодежь, когда в ближайший магазин ходила. Почувствовала себя, как с другой планеты. Они держатся, разговаривают, одеваются совсем по-другому.
А если в новом классе принято встречать по одежке? А у меня туфли дешевые и порядком подзаношенные. Да что уж, не только туфли.
В уме я уже прокрутила несколько сценариев завтрашней встречи с одноклассниками, один хуже другого…
– Молодец, – вздохнула мать. – Мне бы твою уверенность. У меня хоть там и малыши будут, второй класс, а я боюсь...
Я промолчала, притворившись, что сплю. Совсем она меня не знает. Ну какая уверенность? Я, конечно, не истеричка, но у меня аж подсасывает под ложечкой от страха. Так тягостно и противно. Я думала, что до утра ни за что теперь не усну, но усталость и джетлаг взяли свое.
Разбудил нас телефон, выставленный на шесть утра. Обычно я поднимаюсь с постели тяжело и нехотя, но тут подскочила как ужаленная, с колотящимся сердцем. Вот и всё, осознала я только сейчас. Назад пути нет. Здравствуй, новая жизнь...
7.
– Ой, Даш, уже скоро звонок, – всполошилась мать, глядя на часы. Мы с ней едва ли бегом не бежали от остановки к школе. – Я, наверное, не успею тебя проводить. Не хочется в первый день опаздывать. Или все-таки провожу?
– Не надо, сама дойду, – поспешно заверила я, а про себя вздохнула облегченно.
Я и так вся на нервах, будто не в новый класс иду, а на заклание. Не хватало ещё, чтобы меня мама за ручку привела как в детском саду. Но оказалось, что начальные классы занимались в отдельном корпусе, который располагался за основным зданием школы. И прекрасно! Хватит мне позора в старой школе с её извечным контролем и опекой.
Сколько раз она ставила меня в неловкое положение – не счесть. Запросто подходила на перемене, когда мы с девчонками болтали, и встревала в наш разговор с какой-нибудь ерундой, типа: «Даша, ты сегодня не позавтракала. Ты здорова?». И при этом надо было обязательно потрогать лоб, и обсмотреть всю, ой да чуть ли не обнюхать. Хорошо хоть наши относились с пониманием.
А самое мое «любимое» – это когда она, опять же при бывших одноклассниках, высказала строго: «Даша, мне кажется, ты кое-что забыла». И при этом многозначительно и с укором посмотрела. Слава богу, додумалась хотя бы отозвать меня в сторону
Нет, слава богу, что теперь мы не будем пересекаться на переменах. Одной заботой меньше.
Пока она не увязалась за мной, я припустила к школе и вскоре затерялась в потоке других учеников. Забежала в фойе и… растерялась. Не ожидала, что тут будет такая сутолока.
Народ галдел, сновал беспорядочно туда-сюда, напоминая броуновское движение. У стенда с расписанием образовалась толчея. Несколько старшеклассниц облепили высокое зеркало. Две девчонки красились, стоя плотно плечом друг к другу. Остальные – человек шесть-семь – крутились рядом, переговаривались, смеялись. Видать, своей очереди на марафет ожидали.
А затем к ним подплыли ещё три девушки. Одна, яркая шатенка, сразу видно – звезда. Она и вышагивала, даже в такой суете, как по подиуму. Вторая, худющая блондинка, ей заметно подражала, а третья – высокая, крупная, с короткой стрижкой – тоже вышагивала, но только как по плацу.
Околозеркальная очередь расступилась, пропуская звезду, а тех двух, что красились, она сама изящно отодвинула. Небрежно мазнула по губам помадой. Вытянула их уточкой и засмеялась вместе с подружками. Затем тряхнула головой так, что длинные волнистые волосы всколыхнулись и красиво рассыпались по спине. Потом вся троица удалилась, к зеркалу снова прильнули девчонки и продолжили краситься.
Так странно и волнующе было наблюдать эту чужую толкотню и суматоху со стороны, зная, что я уже сегодня стану её частью. А потом прозвенел звонок, и хаос исчез. Гвалт стих, толпа рассосалась, фойе и коридоры опустели. Осталась одна я. И сразу стало легче, хоть и спросить, где находится кабинет директора или завуча, теперь не у кого.
Ничего, сама найду, решила я, гадая, куда свернуть. Из фойе шли три коридора: направо, налево и прямо. Прямой – самый широкий, его я и выбрала. Но он вёл, как оказалось, в бассейн.
Круто! Во всем Зареченске не было ни одного бассейна, а тут в обычной школе свой собственный имеется. Правда, сквозь стеклянные двери я видела только стены, облицованные синим и белым кафелем, но живо представила себе, какой он, должно быть, классный.
Затем вернулась назад, ненадолго задержалась возле зеркала, на которое тут явный спрос. По сравнению с той «звездой» выглядела я, конечно, бледно. Нет, комплексов по поводу внешности у меня нет. Во всяком случае, прежде не было. Но та девчонка казалась такой яркой и уверенной в себе…
Ну и пусть. Глядя на свое отражение, я с вызовом вскинула подбородок. Вообще-то, если б я тоже подкрасилась и надела модные шмотки, то большой вопрос, кто сиял бы ярче. Так-то глупость, конечно. Краситься мне мать все равно не разрешает, а про модные шмотки можно даже не заикаться.
Вздохнув, я отошла от зеркала и отправилась на поиски директора. На этот раз пошла направо. На первой же двустворчатой двери висела табличка Гардероб. Следующим был медпункт, дальше – лестница, затем – актовый зал, и последняя дверь, в самом конце коридора, не имела никаких опознавательных знаков.