Однажды в будущее
Шрифт:
— Меня интересуют взаимоотношения в вашем Совете. Поскольку, ты, говоришь одно, а другие...
— Ясно, — махнул ладонью Шторм, прерывая Сергея. Взмах получился резкий, торопливый, будто Мир нервничал. — Слушай...
Когда-то на Земле было сформировано Правительство. В него входило несколько десятков человек, представляющих разные континенты. Очень часто во время совещаний возникали вопросы, требующие экспертной оценки высококвалифицированных специалистов. Их приглашали, выслушивали, но решение принимали, зачастую, на уровне интуиции, что
Допустим, нужно поставить промышленное производство планетолётов. Собирается Совет Академий, и каждая высказывает своё мнение на размещение производства, расход энергии, поставку необходимых ресурсов, постройку жилого комплекса и подвод коммуникаций. Да, возникают дискуссии, но тут же — на месте, ищут компромисс. В итоге находят самое оптимальное решение. Причём, очень быстро. Утверждается техническое задание, проект и все приступают к труду.
Академия Стратегических разработок относительно молода. Основная её задача — это разработка направления, в котором будет двигаться вся Земля. Дополнительно — анализ существующей деятельности и совершенствование методов устранения недостатков. Стратегических направлений может быть несколько...
— Около пятисот лет назад Совет Академий принял решение, что землянам пора отрываться от своей колыбели, и покорять космические просторы, — Шторм задумчиво улыбнулся, будто вспомнил что-то приятное из далёкого детства. — В связи с этим Академия Медицины получила задачу по увеличению естественного продления жизнедеятельности человека. Сам понимаешь, что звездолёт, даже до созвездия Альфа Центавры летит со световой скоростью почти пять лет, с учётом разгона и торможения. Скорости света мы не достигнем в ближайшую тысячу лет, а вот скорости в шестьдесят тысяч километров в секунду — можем с учётом наших технологий. И полёт продлевается до двадцати пяти лет. Это только в один конец.
— Ух ты! — не удержался Кравцов, далёкий от понимания космических масштабов.
— Да. И профессор Академии Медицины Лира Мун за последние двадцать лет разработала оригинальные методики продления жизнедеятельности. Причем методы совершенно естественные для человеческого организма. Да, не обошлось без некоторой селекции в области растениеводства, земледелия, очистки воздуха и прочих, но проведённые опыты показывают невероятную динамику в улучшении обмена веществ и замедления старения клеток и плазмы. Понятно, что мнение Лиры Мун в этой области весьма авторитетно.
— Да, это понятно, — согласился Кравцов. — И теперь к её мнению прислушивается Совет Академий?
— Верно, — кивнул Шторм. — Поскольку происшествие на установке временного перехода — событие планетарного масштаба, то был созван Совет, на котором каждая Академия высказала свою точку зрения. С мнением Академии Медицины согласилась Академия Археологии,
Догадливый Кравцов тут же задал вопрос:
— А кто от вашей Академии курирует труды профессора Лиры Мун? Я так понимаю, что её труд — это некая стратегическая разработка. И в вашей системе существует кураторство.
— Да. Её разработки курирует Тон Хэлп — мой коллега, и профессор логического анализа. А вот он... как раз и исчез.
— Опа! — подскочил со стула Кравцов. — Его тело до сих пор не найдено? И кто занимается поисками?!
Шторм же отреагировал спокойно на восклицания Сергея.
— Никто не занимается. Сигнал с его коммуникатора пропал в десяти километрах от берега Чёрного моря. Спасатели опускались на дно, и осмотрели его в радиусе двух километрах от точки, гдепропал сигнал. Никого не нашли. Глубина там сто двадцать метров...
— Погоди, погоди, — поднял ладонь Кравцов. — Ты хочешь сказать, что профессор одной из значимых Академий полез в Чёрное море и там пропал каким-то образом? А что он там делал?!
— Не знаю, — повёл плечом Шторм. — Может быть, отдыхал. А может быть, проводил какие-то индивидуальные эксперименты.
— Ага, — усмехнулся Сергей. — Скажи ещё, что рыбок с руки кормил.
— Вполне возможно, — невозмутимо среагировал Мир. — В море много дельфинов. Они не боятся людей и охотно плавают с ними.
Кравцов с недоумением упал задом на стул. Происходящее начинало его раздражать, если не сказать больше — бесить. Шторм же глядел на него внимательно и с готовностью отвечать на вопросы.
— Мир, ты узнал, что за эксперимент проводили на установке в тот злополучный день?
— Да, — Шторм быстро активировал изображение на «доске» Кравцова. — Вот этот предмет был найден на раскопках три года назад.
Изображение явило взору Сергея отлитого из желтого металла сидящего льва. Лев, открыв пасть, смотрел вверх.
— Это кусок барельефа из золота, — пояснил Шторм. — Профессора Академии Археологии считают, что целый барельеф был установлен на что-то очень важное. То, что стояло, где-то скрытое от всеобщего внимания.
— Например, в сейфе, — тут же предположил Сергей, но посчитал, что детали нужно уточнить. — А где откопали сей артефакт?
— Раскопки велись на юге Сибири. Были найдены записи, что в ваше время там нашли скифские захоронения, но в силу каких-то причин результаты тех исследований не были опубликованы в широком доступе, — Шторм слегка нахмурился. — Я знаю, что в вашем мире было принято... засекречивать исследования. И, признаться, я не понимаю, по каким причинам это делалось.
— Я тоже многого не понимаю, что делается в вашем мире, — хмуро ответил Кравцов.
— Например? — встрепенулся Мир, будто слова Сергея его обидели.
— Например, что толку в этом куске барельефа, если из-за него гибнут люди. Это просто кусок золота... Я так понимаю, что сам артефакт так и не найден? Он пропал с установки после эксперимента?
Тут Шторм настороженно задумался, потом радостно выпучил глаза.
— Мы можем это выяснить! На установке осталась диаграмма изменения концентрации временных полей. Она автоматически передаётся в накопитель информации при работе генераторов! А доступ к этому накопителю...