Однажды в далекой-далекой галактике
Шрифт:
— Что вы имеете в виду? — Амбер держалась великолепно, и по ней нельзя было заметить, что девушка находится в смертельной опасности: надменно вздернутый подбородок, пылающие презрением дерзкие глаза, вызывающе выпрямленная фигурка — она, как могла, старалась не проявлять слабости и не давать себя запугать. — О каких исследованиях идет речь?
Роугг на мгновенье посмотрел вверх, словно прикидывая где можно ее использовать, затем ответил:
— Я не мог не заметить, что недавно у вас был секс с командором Суини…
— Это не ваше дело, — взорвался Тобаяс, и одновременно с ним возмутилась и Амбер:
— Вас это не
— Я потрясен. Какая бурная реакция. Уж не пара ли вы? — глаза Келмана испытующее посмотрели сначала на Тобаяса, но тот ответил взглядом "Пошел в жопу, мудак", затем на Амбер и, вот она, не выдержав, вздрогнула и отвела взгляд. — Впрочем, сам секс, первобытный и примитивный, меня не интересует. Меня больше интересуют результаты. Процесс размножения — удивительная вещь, знаете ли. И я собираюсь взять его под свой контроль.
Его глаза вдохновенно вспыхнули, и он сообщил:
— Вы меня убедили. Я оставлю вас для опытов. Я еще не пытался оплодотворить вэйли. В ДНК вашего вида тысячелетиями вмешивались на генном уровне, изменяя ее и селективно отбирая индивидов, обладающих определенными характеристиками. Благодаря этому, госпожа де Сантис, ваша ДНК очень пластична, вы подходите в партнеры для размножения практически всем расам даже больше, чем, например, делфы или сэйтоу, и из этого действительно что-то может получиться.
Келман нажал на кнопку, и в кабинете появилась миловидная сэйтоу высокого роста, без каких-либо признаков возраста.
— Покажите госпоже де Сантис ее апартаменты, — приказал роугг, и вошедшая женщина, мягко, но, твердо взяв Амбер под локоток, вывела ее из кабинета.
— Тобаяс, — воскликнула вэйли, постоянно оглядываясь назад, пока двери за нею не закрылись, отрезав эсгеров от мира вне кабинета.
Немного побарабанив пальцами по столу, словно решая, что же делать с двумя другими пленниками, Келман собрался было что-то нажать у себя на столе, но тут в кабинет вошел тот самый нойт, которого они видели, в отсеке.
— Разгрузка закончена, сэр, — с немалым почтением, доложил вошедший. — Обнаружены две мужские особи и пять женских — они доставлены в госпиталь.
— Прекрасно. От остальных избавитесь обычным способом, — подчиненный вышел, а Келман продолжал своим бесстрастным тоном: — Капитан, командор, я хочу чтобы вы поняли: абсолютно все, что попадает мне в руки, я превращаю в ресурс. И вы, как бы вам это не нравилось, тоже послужите ресурсом для достижения моей цели. Живыми вы будете или мертвыми — не важно.
— Да что вам нужно, в конце концов? Зачем все это? — спросил Тобаяс, пытаясь понять, с кем имеет дело. — Я слышал о маньяках, пытавшихся поработить содружество, и о безумных гениях, считавших, что они способны сотворить новую расу или повернуть время вспять, и это полностью оправдывает все совершенные для высшей цели злодеяния. А вы кто? Почему вы убиваете невинных? Что движет вами? Жажда наживы? — он поджал губы и продолжил, рассуждать: — Нет. Это банально. Да и слишком замысловатая схема выбрана вами для этого. Нет, те, кто ищет обогащения обычно идут к цели более легким путем. Тогда что вы хотите? Славы? В таком случае вы бы не прикладывали столько усилий, чтобы держаться в тени. Власти? Это более вероятно, но я пока не вижу, как бы вы ее получили… Впрочем, мне пока многое не известно. Может вы просто сумасшедший? Может, в ваших действиях нет никакой системы или плана, а
— Кем бы вы ни были, — вступил в разговор капитан Лиланд, — зарубите себе на носу — вы не останетесь безнаказанным.
Прежде чем ответить, роугг наклонился вперед и оперся руками о стол, сцепив их в замок:
— Я не чудовище и не маньяк, — его бесцветный голос снова перестал выдавать эмоции владельца. — Я — ученый и под моим началом находится множество таких же ученых, как и я. Не стоит приписывать мне то, чего нет. Я не проявлял жестокости ни к вам, ни к тем, кто умер на корабле. Их смерть была быстрой, и насколько это было возможно — безболезненной. Вы считаете меня сумасшедшим? С вашей точки зрения я могу таким казаться. Наверное, вы обратили внимание на некоторые особенности этого места? Насколько оно технологически отличается от всего, что вы раньше видели.
От Тобаяса не укрылось, как Келман старательно подбирает слова, будто пытается младенцу объяснить принцип работы квантового поля или как работает звездолет. Иронично изогнув бровь, командор дал понять собеседнику, что ничего из увиденного его не удивило и не привело в замешательство:
— Да, я обратил внимание на искусственную гравитацию, контролируемую вами, и эти защитные экраны. Обычный силовой заслон непрозрачен в одном направлении и не является преградой для материи; ваши же экраны прозрачны с обеих сторон и обладают защитными свойствами большими, чем просто непроницаемость. Каким образом вы этого добились?
Роугг усмехнулся, но не стал выкладывать все карты на стол:
— Вам такие технологии пока недоступны, даже если бы я и попытался объяснить. Вы обратили внимание на два самых незначительных наших достижения; поверьте, их гораздо больше, — в том, как он это произносил, ощущаясь не гордость, а скорее мальчишеское желание похвастаться. — Мы пользуемся такими технологиями, которые вам и не снились. Вы спрашивали, чего я хочу? Что мною движет? Все просто. Вы правы, в том, что я хочу власти. Она у меня уже есть. Но власть, как наркотик. Всегда нужна очередная доза. Однако есть и то, чего я хочу больше — мне нужны бессмертие и потомство.
— Зачем вам наследники, если вы планируете жить вечно? — спросил Лиланд.
— Кто говорил о наследниках? — тонко улыбнулся Келман. — Я говорил о потомстве. О миллионах таких же сильных, умных и выносливых созданий, как и я. Улучшенная, усовершенствованная версия того, что создала вселенная.
Тобаяс ничего не ответил. Он лишь покачал головой. Значит, еще один сумасшедший ученый на его голову. Интересно, откуда у них всегда столько денег? Нет, ну этот награбил. А другие? Сколько бы Тобаясу их не встречались, то всегда при дорогом оборудовании, самом современном и передовом; к его услугам любые материалы, даже если их крупицы во вселенной и лучшие специалисты в любых отраслях. Твори-вытворяй, пока не затошнит от большого количества возможностей. Когда-то от такой безнаказанности и вседозволенности миллиарды живых существ превратились в озверевших мутантов, которые хотели только жрать и размножаться. Если один обращенный оказывался на корабле, то заразу в итоге подхватывали почти все. Самые сильные выживали, а остальные были либо съедены, либо затраханы насмерть. Безумие, которое выжившие особи приобретали вместе с вирусом, было неизлечимо.