Однажды в Голливуде
Шрифт:
— О да, приятель, — говорит Рик. — Прости, что вспылил, а от ебучего плаката с «Восстанием команчей» избавишься, когда будет время.
Клифф жестом показывает «понял», затем спрашивает:
— Еще что-нибудь?
Рик отмахивается:
— Не-не-не. Мне до завтра нужно выучить целую тучу реплик.
— Хочешь, я с тобой порепетирую?
— Не, не парься. Я на магнитофон запишу.
— Хорошо, — говорит Клифф. — Если я не нужен, поеду домой, брошу кости на диван.
— Не, не нужен, все нормально, — говорит Рик.
Клифф начинает пятиться, надеясь убраться прежде, чем Рик передумает.
— Ладно, выезжаем завтра утром, в семь пятнадцать.
— Понял, в семь пятнадцать.
— Это значит, что в семь пятнадцать мы уже на улице, в машине, — уточняет Клифф.
— Понял, семь пятнадцать, на улице, в машине. До завтра, старик.
Рик закрывает дверь. Клифф шагает к машине, припаркованной рядом с «кадиллаком» босса на подъездной дорожке. Это его голубой «Фольксваген Карманн-Гиа», по которому плачет мойка. Каскадер запрыгивает, вставляет ключ в зажигание и поворачивает. Двигатель крохотного «Фольксвагена» оживает. Вместе с двигателем оживает и лос-анджелесское радио 93 KHJ. Билли Стюарт выдает вокальную импровизацию в финале своей версии «Summertime», а Клифф сдает назад по аллее, резко крутит руль и разворачивает «Карманн-Гиа» от дома к подножию Сьело-драйв. Светловолосый водитель трижды давит на сцепление сапогом Билли Джека, набирая обороты, затем в такт вокальной гимнастике Билли Стюарта переключает передачу и вжимает педаль в пол, чтобы выстрелить вниз вдоль жилого района Голливуд-Хиллз, проходя каждый крутой поворот на само-на-хрен-убийственной скорости на пути к дому, расположенному в трех магистралях отсюда в районе Ван-Найс.
Глава четвертая
Ты прекрасная девочка, Бренди
Овдовев, Клифф больше уже не заводил серьезных отношений с женщинами. Только трахался. Вовсю пользовался свободной любовью и свободными кисками, которыми славились поздние шестидесятые. Но никаких постоянных девушек и уж точно — никаких жен. Хотя в жизни у Клиффа была девочка, которую любил он и которая любила его. Его плоскомордый красновато-коричневого окраса питбуль с выкрученными ушами по кличке Бренди.
Собака беспокойно ждет у двери Клиффова трейлера в надежде услышать приближающийся звук мотора хозяйского «Карманн-Гиа». И, едва заслышав, машет крохотным хвостом-обрубком, инстинктивно скулит и скребет лапой дверь. Уходя из дома на весь день, Клифф оставляет включенным черно-белый телевизор с торчащими антеннами, чтобы Бренди не заскучала. Прямо сейчас телевизор показывает серию пятничного вечернего эстрадного шоу канала ABC The Hollywood Palace от 7 февраля 1969 года. Каждую неделю у шоу новый приглашенный ведущий, который представляет сегодняшних гостей. На прошлой неделе ведущим был комик-пианист Виктор Борге. На этой — крунер [11] из бродвейского «Камелота» Роберт Гуле. Гуле из кожи вон лезет, исполняя драматическую интерпретацию метафизической классики Джимми Уэбба «Парк Макартура».
11
Крунинг — стиль эстрадного исполнения, набравший популярность в 1940-е и 1950-е годы вместе с развитием звукозаписывающей и усилительной техники. Крунер задействовал возможности микрофона и звукоусиления, чтобы придать манере пения интимное звучание. Известными крунерами этой эпохи были Фрэнк Синатра, Бинг Кросби, Нэт Кинг Коул и Руди Валле. — Прим. ред.
Парк Макартура тает в темноте. И сладкая зеленая глазурь Стекает по веткам.
Входная дверь распахивается настежь, и на пороге появляется Клифф Бут в полном джинсовом прикиде Билли Джека. Как всегда, едва Клифф возвращается домой вечером, Бренди на фиг сходит с ума. Клифф, держащий Бренди в строгости («Ей строгость нравится», — говорит он Рику), позволяет ей от души попрыгать на него. Сегодня у него есть подарок для юной леди. Днем Клифф и Рик обедали в «Муссо и Фрэнке» [12] , каскадер заказал стейк и после весь вечер возил в кармане своих левайсов кость, завернутую в белую тканевую салфетку из ресторана. Дав Бренди время вдоволь напрыгаться в честь своего прихода, он рявкает: «Так, сидеть-сидеть-сидеть». Она садится на задние лапы, не сводя с него глаз. Теперь, полностью завладев ее вниманием, из кармана крутой джинсовой куртки он достает белую тканевую салфетку с сочной косточкой.
12
Гриль-ресторан Musso & Frank Grill существует с 1919 года и считается старейшим в Голливуде. — Прим. ред.
— Смотри-ка, что у меня есть, — дразнит он ее.
«Что-то для меня?» — думает Бренди.
И, разворачивая ткань, он говорит:
— Ты просто с ума сойдешь.
Затем из салфетки появляется косточка от стейка. Взволнованная Бренди подпрыгивает на задних лапах, передними упираясь Клиффу в живот. Его веселит признательность Бренди. Можно пригласить в «Муссо и Фрэнка» даму, заказать тот же самый чертов стейк, докинуть к нему бутылку красного вина и еще присовокупить кусочек чизкейка, и не увидишь ничего даже близко напоминающего подобную признательность. Это лишь подтверждает теорию Клиффа о корыстолюбивых воззрениях девушек. Теория Клиффа гласит: то, что все называют ухаживанием, на самом деле просто чертова сделка. Девушка скорее пойдет на свидание с каким-нибудь богатым уебком, для кого сумма в счете ни хера не значит, чем с влюбленным балбесом, который тратит на нее последний скопленный доллар.
Но только не эта девушка. Он протягивает подарок, собака прыгает и хватает косточку мощными челюстями. Клифф отпускает, и Бренди удаляется в свой угол, где грызет коровью кость на подушечке в уединении.
Знакомство Клиффа и Бренди — история довольно интересная. Это случилось чуть больше двух лет назад. Клифф сидел в своем трейлере на задворках кинотеатра под открытым небом «Ван-Найс Драйв-ин», как тут зазвонил телефон. На том конце провода был беспутный каскадер Бастер Кули, старый приятель Клиффа. Кули торчал Клиффу три тысячи двести долларов. Долг медленно копился на протяжении пяти или шести лет. Четыре сотни тут, пятьсот пятьдесят баксов там. В первый раз Клифф дал приятелю в долг во времена, когда в финансовом плане чувствовал себя как никогда хорошо. Тогда он начал работать с Риком и стал дублером главного актера в целой серии студийных боевиков. Вспоминая те годы, Рик любит жаловаться и ныть, но для Клиффа это были счастливые деньки. Вообще-то Клиффу, всю жизнь с трудом сводившему концы с концами, возможность не думать о деньгах по-настоящему взрывала мозг. Его первой большой покупкой была милая небольшая яхта на приколе в Марина дель Рей — на ней он и поселился. В те дни изобилия он и дал в долг Кули львиную долю общей суммы. Клифф был не дурак, он понимал, что Кули им пользуется, но хотя бы не обманывает. Всякий раз, занимая деньги, Бастер действительно в них нуждался. То у него снова в счет долга забирают машину, телевизор, выставляют из квартиры, снова забирают машину; то ему нужно заплатить за обслуживание карты сети заправок «Юнион 76», то за первый и последний месяцы аренды, чтобы въехать в новую квартиру. Бастер Кули, может, и дармоед, но не мошенник. Клифф знал, что, будь тот при деньгах, отдал бы долг. Звонить Бастеру и унижать его не было никакого смысла. Во-первых, это не ускорило бы возврат долга; во-вторых, после такого Бастер просто начал бы избегать Клиффа; и, в-третьих, рано или поздно они все равно встретятся (Лос-Анджелес — город тесный). И если бы Клифф надавил на Кули и тот начал бы его избегать, а затем они бы случайно где-нибудь столкнулись, Клиффу пришлось бы призвать Кули к ответу. А у таких людей эти разговоры кончаются плохо. Клифф знал, что если у Бастера заведутся деньги, то хотя бы часть он вернет. Но еще он знал, что деньги у Бастера не заведутся никогда. То есть мысленно он попрощался с этими деньгами еще два года назад. И да, конечно, сейчас бы они не помешали, но он все равно был рад, что выручил старого приятеля. Три тысячи, может, и слишком, но — эй, если бы он тогда не мог себе такого позволить, то и не давал бы.
Поэтому Клифф был приятно удивлен, услышав на том конце провода голос Кули. И был удивлен еще больше, когда Бастер спросил, можно ли прямо сегодня приехать к Клиффу в Ван-Найс. Спустя час с небольшим возле трейлера остановился красный пикап «Датсун» 1961 года выпуска. Клифф предложил другу пиво, и, когда оба открыли по банке «Олд Чаттануги», Кули поднял тему долга:
— Слушай, насчет тех трех тысяч, что я торчу...
— Трех тысяч и двух сотен, — поправил Клифф.
— Три тысячи двести долларов? Уверен?
— Так точно, — сказал Клифф.
— Что ж, тебе лучше знать. Три тысячи двести долларов, — сказал Кули. — Нет у меня их.
Клифф ничего не сказал, только отпил пива.
— Но не отчаивайся, — продолжил Кули. — У меня есть кое-что получше.
— Что-то получше трех тысяч двухсот долларов в зеленых американских банкнотах? — Клифф не скрывал скепсиса.
— Даже не сомневайся, — уверенно сказал Кули.
Клифф знал, что лучше денег могут быть только болеутоляющие, поэтому, если Кули не припер с собой чемодан, доверху набитый ибупрофеном, ему неинтересно.
— Ну, Бастер, что же ты принес такое, что лучше денег, скажи на милость?
Большим пальцем Кули указал на дверь:
— Выйди посмотри.
Оба вышли из трейлера с банками «Олд Чаттануги», и Бастер повел Клиффа к кузову пикапа. Там в проволочной клетке на четырех лапах стояла Бренди.
Хотя Клифф был неравнодушен к собакам, особенно к сукам, а Бренди была красивой девочкой, сперва она его не особенно впечатлила.
— Хочешь сказать, что эта сука стоит три тысячи двести долларов? — спросил скептически настроенный Клифф.