Однажды в Лопушках
Шрифт:
— Нет, — Потемкин покачал головой. — Не переступил. Да, ты соизволил во всеуслышание заявить о своей ориентации и любви к человеку не подходящему, выбрав тех, кто подобного рядом не потерпит. И твоему отцу пришлось смириться с отставкой. Вот только людей ты выбрал правильных. История-то за двери министерства не вышла. В свете, конечно, судачат, но… осторожненько.
Заорала сойка. Нервный мяукающий голос её отвлек от Потемкина.
— И если Наташка позовет, ты вернешься… это одно. Второе — ты продолжаешь пользоваться деньгами Бестужевых.
— Это
— Твой. Но на капиталах Бестужевых. Или, полагаешь, старик не нашел бы способа перекрыть кран? Нет, он все понимает. И позволяет тебе играть в независимость. И хуже всего, что и ты понимаешь. И тоже соблюдаешь правила игры. Не надоело?
— А тебе что за печаль?
Появилась такая нехорошая мыслишка, что свернуть шею Потемкину не так и сложно. Он вот сидит, травку поглаживает, всецело на том сосредоточившись. И всего-то надо, что наклониться, положить одну руку на затылок, а вторую под подбородок, да и крутануть хорошенько.
Резко, главное.
Чтобы опомниться не успел.
— Сделка, — Потемкин поднялся и теперь его улыбка походила на оскал. — Ты мне, а я тебе… я помогу выйти из-под власти старика…
— Как?
— Мой дед может выступить противовесом. И гарантом.
— А он еще жив?
— Живее многих, — хмыкнул Потемкин. — И поверь, с ним даже твой отец связываться не станет.
Это верно. Старый Потемкин, про которого каждый год шли слухи, будто бы Боги, наконец, призвали его, почти вечно живущего, к себе, давно уж обретался где-то на Севере, в родовых землях, выбираясь оттудова лишь на коронные торжества.
…и стоял он за плечом Императора по праву наставника его. И тайного советника, что, правда, тайной не было. Властью он обладал не то чтобы вовсе безграничной, но серьезной.
Мог бы…
— Я говорил с ним. Твоя матушка была родом из Очаковых. Старая фамилия, но небольшая. С другой стороны уже её матушка происходила из Потемкиных.
— Да неужели?
Уроки генеалогии Беломир не то чтобы любил, скорее уж терпел, как многие иные, включая обязательное музицирование. В отличие от музицирования, с генеалогией он старался.
Выходит, слабо старался, если этакая деталь ускользнула из памяти.
— Вполне себе… на самом деле Серафима Горелина, которая вышла замуж за Савелия Очакова была внебрачной дочерью моего деда. Он её не признал. Тогда.
— А теперь признает?
— Он обеспечил девочке неплохое образование, выделил приданое, отыскал годного мужа, который был вполне в курсе истории, а потому взял в жены девицу из мещан.
И не врет.
А ведь и вправду… когда-то этот момент изрядно удивил, почему Очаков женился на мещанке? И главное, портрет бабки имелся, и казался знакомым, а вот теперь Беломир понимал, на кого та походила.
— И как это мне поможет?
— Обыкновенно. Серафима еще жива.
— Да?
— Скажем так, твой отец отличается некоторым… снобизмом.
Это мягко говоря.
— И потому, женившись на твоей матери, он сделал все, чтобы ограничить её общение с той родней. И уж категорически выступал против вашего знакомства.
Потемкин отряхнул руки.
— Как бы то ни было, Серафима жива и вполне в разуме. А еще она унаследовала капиталы супруга… точнее формально супруга, но если быть справедливым, то возникли эти капиталы во многом её стараниями. Тетушка унаследовала семейную способность к коммерции.
— И?
— А вот наследников по прямой линии у неё, почитай, не осталось…
— И? — Беломир уже понимал, что именно ему предложат. Но пока предложение не озвучено, то… да и соглашаться ли?
— И потому она будет рада ввести в род человека достойного, который к тому же её крови… момент весьма удобный. С одной стороны, Бестужевы отказали тебе в праве наследования, чем избавили от обязательств по отношению к роду. С другой, налицо кровная связь, а потому никто-то не заподозрит неладное. С третьей, подумай, Очаковы, может, не ровня Бестужевым, но при поддержке деда на многое способны. Да и просто… денег у тетки хватит, чтобы спокойно жил и ты, и Наташка, и её девчонки. Слышал? Твой отец уже с Бельскими предварительный договор заключил, о помолвке?
— Что?
— Не слышал, — с притворным вздохом сделал вывод Потемкин. — Оно, конечно, вслух о таком не говорят, но насколько знаю, свадьбу планируют не откладывать.
Интересно.
Настолько интересно, что кулаки сами собой сжимаются. Стало быть, отец не изменился… хотя с чего бы ему меняться-то? Всегда и во всем он прав. А прочие… прочие просто дети неразумные, блага своего не ведающие.
— Как понимаю, если ты не в курсе, то и Наташка тоже…
— Она уедет.
— Вернут, — хмыкнул Потемкин. — Долгое ли дело… сперва в доме запрут. Или не в доме. Объявят, что у неё нервы. Расстройство после смерти супруга…
…и подберут правильного целителя, который давно уж понимает, как иные дела делаются. А стало быть, отыщет нужные зелья, и станет Наташка тихой, мирной и годной для воплощения в жизнь отцовских планов.
— Что до племяшек твоих, то они еще молоды, ими играть и того проще. Ради маменькиного блага на все пойдут.
Беломир стиснул кулаки, представляя…
— А вот станешь главой своего рода…
— Главой?
— Отчего нет? Тетушка-то в немалом возрасте уже, ей на покой охота. Бумаги, коль пожелаешь, оформят быстро. Государь поддержит.
Еще бы… и ведь вариант неплохой.
Хороший вариант, такой, за который руками и ногами, и… и на первый взгляд. А на второй не получится ли из-под одной руки да под другую попасть?
— К слову, государь будет рад, если славный род не прервется. И не для протокола, но твоим отцом он весьма недоволен.
Может, и так.
— Ищешь подвоха?
— Ищу, — признался Беломир.
— Ищи… на самом деле я бы предложил вам встретиться. С бабушкой. Думаю, будет интересно. Она весьма себе занятная особа.