Однажды в Лопушках
Шрифт:
— Во-вторых, что бы там ни лежало, но без специального оборудования извлечь это не получится.
— И… что мне делать?
— Зависит от того, желаешь ли ты заявить права на эту вещь, — он посмотрел серьезно-серьезно. Я же помотала головой и для верности, вдруг да некромант нынче пошел недостаточно понятливый, добавила:
— Нет.
— Подумай хорошо, — он повернулся ко мне, и сердце предательски екнуло.
Он ведь… и не старый.
Совсем не старый.
Симпатичный. Только взъерошенный
Вот возьмет и…
И что мне делать? То есть, я не привыкла так, целоваться с почти незнакомыми людьми, но… но от этого грустно. И думать надо бы о серьезном, а я о ногах и поцелуях. Верно тетка говорила, что в голове у меня ветер гуляет.
Гуляет.
Там пусто по ходу. Самое ветру раздолье.
— Дело… довольно тонкое. Полагаю, в нем будут замешаны интересы родов, что создаст определенные сложности. Однако сейчас все-таки проще добиться справедливости… — целоваться некромант не стал.
К счастью.
Или… не к счастью?
Отвернулся. И я ощутила некоторое разочарование.
— Ты вполне можешь претендовать на эту вещь. Даже если там не «Сердце Моры», то всяко артефакт мощный. Темный, да, но очень мощный…
— И зачем он мне?
— Незачем, — согласился некромант. — Если лично, однако, если он не включен в список особо опасных предметов, запрещенных к личному владению, тогда ты можешь его продать. Поверь, сильные артефакты стоят весьма приличных денег.
Я сглотнула.
Деньги… то есть, не то чтобы мы сильно нуждаемся. Все-таки тетушка ведьма не из слабых, и… и я работать пойду. Но вот… много их тоже никогда-то не было. Настолько много, чтобы вовсе о деньгах не думать.
А Васятка растет.
Ему через лет пять тоже учиться надо будет. И не в колледже, куда многие одаренные едут, и мне бы туда податься, но нет, захотелось университета. А вот Васятка в университете к месту придется. Сила его, пусть пока дремлет, зреет, но дозревши наружу полезет.
А… с деньгами в столице проще, чем без них.
— А если… если все-таки…
— Если артефакт из особого списка, тогда настоятельно рекомендую сдать его короне, — спокойно ответил некромант. — Вам будет выплачена соответствующая компенсация. И тоже немалая. Корона… на некоторых вещах не экономит, что правильно.
Ага.
И… и надо думать, только руки холодеют.
— Но как я докажу? — я уцепилась за эту идею, которая избавила бы меня от мучительной необходимости выбирать. — Что это мое? Я ведь даже сама не уверена, что мое… и…
— Здесь сложнее, — он вдруг улыбнулся. — Однако… полагаю, хороший законник вполне способен разрешить данное затруднение.
Трижды ага. Хороший законник многое разрешить способен. На своей шкуре знаю. Ведь именно хороший законник тогда и говорил со мной о перспективах. Мягко, спокойно и дружелюбно… и аж замутило, стоило вспомнить.
— Нет, — я решилась, только представив, как буду снова говорить с каким-нибудь хорошим законником. И не раз, и не два… потом суд, разбирательство, во время которого многое выползет и что-то подсказывало, что будет истолковано не в мою пользу. — Не стоит.
— Ты… уверена?
— Нет, — сказала я честно. — Но почему-то мне кажется, что так будет лучше всего.
Деньги… деньги — это, конечно, хорошо, но далеко не все в мире можно купить за деньги. Да и… в конце концов, есть еще гарнитур с каменьями. Он ведь тоже немало стоит.
Всяко хватит одного студента выучить.
А может, и не одного, но… потом подумаю об этом.
— Есть и другой вариант. Порой родовые вещи привязывали на кровь. И если артефакт твой, то… это и без законника понятно будет.
Ага.
И угу. И…
— Сперва понять бы, что там лежит, — сказала я осторожно, ибо кажется, что мы делим шкуру неубитого медведя.
— Поймем. В любом случае я сниму… уже снимаю показания с бочага, кое-что еще… проверю. В общем, напишу докладную, будем эту штуку, чем бы она ни была, извлекать. А дальше уж по обстоятельствам.
Я кивнула.
Этот вариант меня, пожалуй, устраивал.
— Тогда так и поступим. В конце концов, заявить права ты сможешь в любой момент.
— Ага, — сказала я с некоторым сомнением.
…а поцеловать все-таки мог бы.
Наверное.
Николай подглядывал за ведьмой исподтишка.
Красивая.
Нет, не совсем верно. Это матушка красивая. И сестры. И другие дамы высшего света, с которыми ему приходилось общаться. А Маруся…
Вот остановилась перед рядами с рисом. Как по мнению Николая весь-то он был одинаков, но Маруся снимала то одну пачку, то другую, читала что-то, взвешивала в руке, порой шевелила губами. И эта её совершенно непритворная серьезность забавляла.
— Дорогой, — вздохнула она, казалось, разом позабыв о проклятом артефакте, наличие которого, к слову, вполне себе объясняло аномалию.
— Ничего страшного. Платит университет.
И положа руку на сердце, этот факт так и не подтвердился документально. Заявку на работу в бочаге лучше подавать в обход, через службу безопасности, ибо с университетских станется убрать её «под сукно». Или отговориться недостатком финансирования, а то и необходимостью проведения дополнительной оценки, которую можно проводить не один год.