Однажды в Москве. Часть I
Шрифт:
Лишь раз пришлось навести здесь порядок. Тогда дюжина кавказских парней решили продемонстрировать тут свою крутость. Сценарий был банальный. Кто-то кому-то не уступил дорогу или кому-то не понравился чей-то взгляд. Сначала повздорили с местными и вроде мирно разошлись – разняли. Позже кто-то из кавказцев пригласил на танец девушку из-за соседнего стола. Он после клятвенно утверждал, что та сама строила ему глазки. Так или иначе, получив отказ, да еще и подлый смешок за спиной, парень озверел и тут же заехал в глаз обидчику. Началась драка. В результате вверх взяли
Вызванные по рации, мы на тачках незаметно окружили заведение.
– Опять ваши из-за девок беспредельничают. Что у вас, своих нет? – ухмыльнулся Митяй, по кличке Кощей.
– Есть, но они так безобразно не одеваются, – парировал я, показывая на причитающих девок у крыльца.
– Как хотят, так и одеваются. Мы у себя дома…
– …
– Как будем действовать? – зарубив щекотливую тему, спросил Митяй. Он считался старшим. – Ты своих лучше знаешь. Мож, точку хотят отобрать? Смотри, все накачанные.
– Они залетные, скорее, студенты. Видишь, как орут и празднуют победу? А спортом они поголовно занимаются. Там, у себя, мало чем заняться. Фабрики и заводы вы им не построили.
– Так, что делать будем? – нетерпеливо переспросил Митяй, заряжая на заднем сиденье “калаш” с обрезанным прикладом. Я был за рулем.
“Вот идиот! Испортил хорошую вещь…”
– Наказывать. Но профилактически. Чтоб больше сюда не сувались. Видишь, того здоровяка, к которому Мурадом обращаются?
– Ну? – скосился Митяй в указанном направлении.
– Он вожак. Надо его гасить. Тогда остальные разбегутся. Как в стае.
– Щас я его погашу навеки, – Митяй вновь забрякал оружием и открыл дверь.
– Стой!.. Кощей, зачем нам из-за бытовухи мокруху устраивать?
– Да ты че, матрос! Игорек в бешенстве. Он как услыхал про Кавказ, вообще всех велел завалить.
– Он сначала говорит, потом думает, сам знаешь. Если много крови, менты нагрянут, на хвост сядут. Еще и точку отберут. А она, между прочим, нас с тобой кормит, Кощей. Неизвестно, новую взамен дадут иль нет, если что не так. И кровники нам не нужны на пустом месте.
– Так велели…
– Раз так, стрелять буду я и боссу все объясню. Вы берите только биты и кастеты.
– Ну, смотри, ты в ответе. Что касается мусоров, Игорь велел наших позвать.
– Ладно, выходи…
Мы резко все выскочили. Кавказцы даже не поняли, откуда вдруг появились эти молчаливые парни в “чеченках”. Каж, подумали, какая-та служба, так как все наши – в черных униформах. Я же просто подошел и выстрелил в ногу Мураду. До сих пор гордо стоящий в стороне и общающийся с земляками кивками и репликами главарь заорал и упал. Зато вмиг замолкла остальная орущая братия. Шоковая терапия получилась. И когда вступили в действие биты и кастеты, кавказцы, поняв, что это не менты, попытались сгруппироваться и дать отпор, но у них не получалось, да и нас было больше. Единственное, что смогли, накрыли телами раненого товарища и, схватив кто что мог, начали обороняться. Перестав орать, главарь
Тогда я криком остановил побоище:
– Уходите! Менты едут!
Долго не пришлось уговаривать. Кавказцы переглянулись и молчаливо приняли решение. Быстро схватив и пихнув раненого товарища в машину, они разъехались по разным направлениям. Когда мимо проезжала машина с раненым Мурадом, из открытого окна раздался его голос:
– Длинный, я тебя из-под земли достану, жди…
“Рано мне туда…” – облегченно вздохнул я и мысленно поблагодарил Бога, удалось миновать крови.
Уже в машине Митяй спросил:
– Зачем ты их предупредил? Менты…
– Да пошли они…
– Но они наши менты! И тож кушать хотят. А эти чужие.
– Кому чужие, кому не очень… Митяй, ты авторитетный мужик. Негоже нам мусоров кормить. Мало, что велят? Мож, еще в стукачи запишемся?
Он на миг задумался.
– Верно говоришь. Кавказ, не в обиду, я ненавижу. Но ты прав. Лучше целый Кавказ, чем один мент. Только не сболтни. Игорьку скажем, что главаря замочили. Чтоб не расстроился…
Потому, встретить меня вышел сам директор “Ласточки” Геннадий Матвеевич – седоволосый мужчина с плутоватым взглядом. Гости мои уже сидели и закусывали. Я заметил: они выбрали столик, удобный для обзора.
– Тебя здесь признают… – сухо констатировал Мансуров.
Не ответив, я подсел.
– Главное, все свежее. Кажется… – Мансуров лениво просмотрел блюда. – А то подсовывают всякую дрянь, после приходится пристреливать…
Тут он оценивающе оглядел Геннадия Матвеевича, сияющего рядом самой любезной улыбкой. Улыбка моментально исчезла.
– Вы ч-что!.. – пролепетал он. – Все свежо, все а-аккуратно. Рома, я не понимаю!..
– Все нормально. Товарищ шутит.
Тот испуганно засеменил к соседнему столу, поглядывая назад. Послышалось его ворчание.
– Шутя и расстреливают…
– Вообще-то, я не шутил, – с серьезной миной продолжил Мансуров, наблюдая, как Геннадий вновь навострил ухо. – Ким, помнишь последнего повара, испортившего нам ужин?
– Китайца? – задумался кореец. – Того, которого расчленили под соус?
– Черт!.. Ну и зверь же ты! Любишь китайцев в соусе…
На их хохот, кажется, обернулись все посетители…
В этот день мы хорошо посидели. Вспомнили Баку, свои дворы, школы. Много чего. Но я нутром чувствовал сканирующий взгляд Корейца, даже когда он на меня не смотрел.
– Я знал, что мир маленький, но не задумывался, насколько, – работая зубочисткой, вдруг вставил Мансуров.
– В смысле?
– Я хорошо знаком со Спартаком… – он внимательно наблюдал за моей реакцией. – С братом твоего тестя. Эльшан, брат мой, у него экспедитор.
– Надо же…
– И я дружу с его сыном Артуром.
– Мы дружим, – поправил Кореец.
– Разумеется… – согласился Мансуров. – Просто, когда я говорю о себе, почти всегда подразумеваю и тебя.
Тот удовлетворительно кивнул.