Однажды в Октябре
Шрифт:
Во-первых, вчера вечером, Надя Аллилуева так и крутилась вокруг меня. Тьфу, вертихвостка. Знаю я про нее все, читал. Вон мамаша ее, при живом и рядом сидящем муже, к Александру Васильевичу подкатить пробовала, но получила облом — наш Дед по чужим огородам не лазает. Ну, так и я не дурак, к хозяйским дочкам вежливо и аккуратно, а дальше ни-ни. Яблоко оно от яблони недалеко падает. Так и Надежда вся пошла в свою маман. Слышал я, сколько крови у товарища Сталина она выпила, такую жену только врагу и пожелаешь. Ирина Владимировна — это совсем другое дело, иметь такую жену и я не прочь. Но куда уж нам — не доросли.
Ночью, когда ложились спать,
Когда утром мы с ним шли от Алилуевых на Суворовский, то нашли то место, где ночью наши «летучие мыши» немного намусорили — завалили трех ночных «стопорил». Наша работа видна сразу. Во-первых все дырки только по делу — в сердце или в голову. А во вторых стрельбы никто не слышал, а глушаки на оружии есть только у наших. Товарищ Сталин перекинулся парой слов с местным дворником — здоровенным усатым татарином в белом фартуке, и мы пошли дальше, оставив позади неизменную кучку зевак.
На Суворовском мы с товарищем Сталиным наскоро попили кофе. Тут я узнал еще одну новость. Оказывается, мне предстоит отправиться в мой родной город — Выборг. В город, в котором я родился и вырос. И отправиться не просто так, на экскурсию — полюбоваться на замок и Анненские укрепления, а для выполнения ответственного партийного задания.
Когда я узнал, что это было за задание, то я снова был в шоке! Мне предстояло встретиться с еще одним, может быть самым главным, персонажем нашей истории, с самим Лениным! Да-да, с тем самым Владимиром Ильичем, вечным жильцом Мавзолея. И не просто встретиться, а обеспечить его охрану и оборону при его путешествии из Выборга в Петроград на большом противолодочном корабле «Североморск». Кроме меня обеспечивать выполнение задания должны двое бойцов из моего отделения, и личный связной Владимира Ильича Ленина, товарищ Эйно Рахья. Мне о нем, в свое время, рассказали на уроке истории. А вот теперь я с ним лично познакомлюсь.
Финном товарищ Рахья оказался изрядно обрусевшим. Дело в том, что родился он в Кронштадте, потом, правда, лет десять работал железнодорожником в Великом княжестве Финляндском. Перед Февральской революцией он снова вернулся в Петроград и, работая на заводе за Невской заставой, вращался в основном среди русских. Вид у него был крайне устрашающим — рослый мужик с лихими «буденовскими» усами, из-за пояса которого торчат два нагана, а карманы кожаной куртки топорщатся от гранат. Только непонятно, что он с ними собрался делать? А так вид прямо как у какого-то полевого командира. Похоже, что нам с ним скучать не придется.
Товарищ Сталин быстренько написал записку для Владимира Ильича, и передал ее мне, а товарищ «Дед», то есть Александр Васильевич, провел с нами традиционную мозговую накачку, дескать, товарищи, разбейтесь в лепешку, но чтоб с товарища Ленина и волос не упал. Да, какой там волос, ведь Владимир Ильич сейчас уже изрядно полысел?!
Снарядились мы, словно уходили в глубокий рейд по вражеским тылам. Взяли АКСУ с глушаками, «стечкины», надели бронники, еще один дали Эйно Рахья, а один прихватили для Ленина. Также в джентльменский набор «лениноспасателей» входили: пулемет «Печенег», две «Мухи», рация, ПНВ и несколько светошумовых гранат «Факел». Впрочем, Эйно Рахья, одобрительно обозрев весь наш арсенал, сказал, что с местным начальством у него все схвачено, и осложнений быть не должно.
— Но, — сказал он, с непередаваемым финским акцентом, — Как у вас гофорят — Береженого, и Бог бережет! Пошли ребята!
Получив последние благословения от товарища Сталина и Александра Васильевича, мы отправились в Таврический сад, который наши шутники уже успели окрестить «Пулково-2». Согласно сообщению, полученному нашим «маркони», Вадиком Свиридовым, вертолет, вылетевший с эскадры в Петроград, уже находился на подходе. Выгрузив в саду пассажиров, он заберет нашу команду, чтобы подбросить ее до «Североморска». Сам БПК сейчас двигался в сторону Выборга, и к моменту нашего прибытия уже должен встать на якорь примерно в миле-двух от Торгового порта.
13 октября (30 сентября) 1917 года, 08:05 Петроград. Таврический сад
Похоже, что народ, проживающий вокруг Таврического сада, уже немного привык к прилетающим и улетающим тут вертолетам. Во всяком случае, сверхъестественным явлением они здесь быть перестали. Прохожие на улице посматривали на нас с любопытством, но уже без первобытного «ужОса» в глазах. Согласно распоряжению ВРК, не подпуская зевак к плацу, периметр Таврического сада оцепили солдаты Волынского полка, казармы которых были отсюда в двух шагах.
Вот, наконец, с севера раздалось далекое жужжание «вертушки». Через несколько минут винтокрылая машина появилась в небе, и зависла над площадкой. В воздух взлетели опавшие листья, мусор и опилки. Непонятно откуда берется вся эта дрянь, ибо вертолеты тут летают регулярно и весь мусор уже давно должно было разметать во все стороны. А он тут, как тут.
Вертолет коснулся колесами земли, и из него навстречу нам вылезли три человека. Двоих из них я уже видел сутки назад на этом самом месте. Это были Феликс Эдмундович Дзержинский и генерал Бонч-Бруевич, брат знаменитого большевика и детского писателя про Ленина. В тот раз мы прилетели, а они улетали. Теперь было наоборот. Кроме того с ними был третий, высокий, худой в черной морской форме и погонами контр-адмирала.
— Ну товарищ Эйно, — сказал я, когда бортмеханик приглашающее замахал рукой, — вперед за орденами, и не робеть!
Придерживая руками головные уборы, мы направились к машине. Ураганный ветер от лопастей. Сдвинутая в бок и назад квадратная дверь на левом борту вертолета. Выглядывающий оттуда весельчак, надрывая глотку кричит — Кто тут такси на Дубровку заказывал? Давай быстрей!
— К-какое такси? — не поняв, оглянулся Эйно.
— Пароль это, черт побери? — крикнул я, и протолкнул вперед в сторону дверного проема растерянного и немного испуганного товарища Рахья. Потом с клацаньем и лязгом внутрь привычно проследовали мои парни, вооруженные до зубов. Ну, а я уже, как и положено командиру, залез в вертолет последним. Товарищ Тамбовцев, он же Дед, который провожал нас до самого вертолета, по-отечески помахал нам ручкой. Бортмеханик-юморист закрыл дверь, турбины взревели на стартовом режиме, и винтокрылая машина стремительно рванулась в небеса…