Однажды я… Рассказы про меня

Шабанов Роман

Но тут произошло вот что. Я возвращался из школы. Рядом плелся Руслан, одноклассник. В последнее время он стал ходить за мной. Ему казалось, что вот так, плетясь в хвосте, можно завести дружбу. Они как-то неожиданно отпочковались из толпы. Трое – маленький с голубиным носом и два лба – близнецы, судя по одинаковым шапкам и черным полоскам на куртках.

– У меня там баллончик, – похлопал маленький по карману.

В груди что-то сжалось, по спине прошел ледяной град, а руки задрожали.

– Сейчас

я брызну, глаза выпрыгнут, – продолжил он. – Деньги, часы, все, что блестит.

У Руслика заблестели глаза.

– У меня нет ничего, – не соврал я.

– Проверим, – гаркнул лоб. Второй схватил мой рюкзак, расстегнул и перевернул: учебник, тетради, ручки, потерянные карандаши посыпались из его недр.

– Ты чего? – крикнул я и бросился собирать уже подмоченное, с грязью, думая, как я буду все восстанавливать. Прохожие с интересом смотрели на эту сцену, слабо реагируя на происходящее. Дети…

– Проверь его, – указал он на моего «друга».

– У меня только десять рублей, – сказал он, пряча рюкзак за спину.

– Тоже хорошо, – сказал маленький, пряча награбленное. Через минуту они слились с толпой.

Как-то быстро потемнело. Куда делось солнце?

– Я по-пойду, – промямлил Руслик и, не дожидаясь, засеменил к автобусной остановке. Ему всего одну остановку?! Конечно, пешком опасно. Посчитал, наверное, что зря стал за мной ходить – я приношу одни неприятности.

Я шел домой медленнее обычного, размышляя, почему мы должны отдавать свое, по какому такому праву. Потому что их больше? Они сильнее? Но это же неправильно. «Главное – веселее», – вспомнилось. «Юмор. Ему тоже нужно учиться».

Маме я не хотел говорить – она устроит круговорот вещей в доме. Дождался папу. Но он как пришел – сразу на кухню. Когда папка голоден или ему нужно о чем-то поговорить с мамой, он неуловим – пролетал мимо, сметая тапочки, стулья и прозвучавшие слова. Я встал у двери и слушал.

– Сегодня разбирали дело. Подростки избили мальчика. До потери сознания. Представляешь?

Мама ахнула.

– Он шел, а они… и кругом были люди. Если бы я был рядом, то я бы вмешался. Наверняка бы вмешался.

Как-то он неуверенно это сказал.

После такого нельзя было ничего рассказывать. Иначе я буду ходить с охраной, а все дети, кроме меня, станут нехорошими.

– Ты чего-то хотел? – спросил папа, когда выговорился и спокойно вышагивал с кухни в зал.

– Пап, а если бы мы на севере жили, то были бы добрее? – выдал я, вспомнив выражение маленького разбойника.

Папка засмеялся, потрепал меня по голове и ушел в комнату изучать свое дело…

На следующий день я, как всегда, сидел у расписания и читал литру, конечно, не читал, только вид делал. Я думал, что, наверное, сильнее большей части класса, но это я только так думаю – что нужно для того,

чтобы проверить это?

А потом и Генныч возник. Он внимательно выслушал мою историю, переварил и выдал:

– Есть один десятиклассник. Он организует уроки ушу.

– Что такое ушу? Звучит как-то по-змеиному. Искусство понимать змей?

Но Генныч не любил тратить время на пустые разговоры – зачем, когда можно четко сказать: да или нет.

– Вырастешь, приходи.

В другой раз я бы послушал и забыл, а тут все было за: и эти отморозки, и то, что никуда не надо ходить – занятия проходят в спортивном зале.

Позвонил домой, что буду позже. Но сказал, что остался на литературный кружок, – боюсь, что к ушу мама плохо отнесется: какая разница, где проходит драка, в школе или на улице.

В зале собрались человек десять. Тренер – парень лет семнадцати, накачанный, как матрас, сидел в позе лотоса и говорил с пришедшими.

– Ушу – это дерево, оно ветвями уходит в небо. Отпилив одну ветку, вы не дадите возможность увидеть на этой ветке плоды. Но есть и сухие – это ваши привычки, то, что вам будет мешать постичь это.

Большинство молчали. Ждали, когда тренер покажет, на что способен, но, как учитель, прежде чем отпустит, должен сорок пять минут помучать и рассказать, что знает по предмету.

– Мы здесь деревья будем выращивать?

– Да. Можно и так сказать.

Наверное, если бы выключили свет и через мгновение включили, то большая часть людей ушла. Но было светло. Все как на ладони. Терпят.

– И запомните: вы пришли сюда не для того, чтобы драться.

– Для чего же еще? – воскликнул самый худой.

– Защищать себя. Это главное.

Мы просидели все занятие. Скрипели, чихали, слушали про ветки, плоды, корни, птиц которые садятся и поют какие-то гимны.

– А когда же будем заниматься? – спросил кто-то. Тренер улыбнулся и сказал, что диалоги занимают большую половину занятия. Отключите свет, и уйдут все.

– Думал, здесь драться, а тут – гимнастика какая-то, – кто-то вынес вердикт всему тому, что мы увидели.

Я тоже был разочарован. У меня же была конкретная цель, а теперь выясняется, что потребуются годы, а пока работает бег, крик и убалтывание.

Ходил я месяц. Помимо диалогов с философским уклоном, были танцевальные движения – мы ходили по залу и шаркали обувь (на одно из занятий я пришел без нее и здорово повредил ногу).

Через месяц, когда я научился говорить на пространные темы, танцевать, как учил тренер Сема, меня остановили.

Их было трое. Силой завели меня за гаражи. И помесили. Ни слова, ни крик – ничего не помогло.

– На меня напали, – сказал я папе. Мама тоже услышала.

– Приехали, – сказала мама. – Ходишь где попало, вот и результат.