Однажды я встретила волка
Шрифт:
Отец слабо улыбнулся и обнял Митьяну.
– Ты всегда видишь лучшее в жизни и в людях, милая. Боги наградили меня прекрасной дочерью.
Травница отстранилась и поцеловала его в лоб.
– Тебе пора, – сказала она. – Иначе не успеешь добраться до города к вечеру.
Глава 2. Лик
Волколюды отличаются от обычных волков. Они гораздо крупнее, увидишь – не спутаешь. А еще по их глазам видно – они обладают человеческим разумом. Когда я встретил их и думал, что отправлюсь к первым богам, они, в отличие от диких зверей, не бросились на меня. Один из них зарычал на сородичей – и те отступили,
Из заметок неизвестного путешественника
Х514 год, 7 день месяца Зреяния
Хоть клан Лииш и жил по-людски в поселении в самой глуши леса, порядками и повадками его жители напоминали волчью стаю: Рууман ушел только вчера, а волколюды уже почуяли в его сыне слабину и попытались вывести из равновесия его, а заодно и всю общину. Лику пришлось быстро взять себя в руки и поставить смутьянов на место, вбив в головы сородичей, что закон их вождя никто не отменял, а в его отсутствие он, Лик, несет его волю и следит, чтобы она исполнялась.
Советник Ирмар, в происходящее не вмешивался. Если бы он принялся усмирять недовольных, то оскорбил бы не только Лика, но и Руумана, доверившего дела сыну. У волколюдов чем ты сильнее, тем выше твое положение в общине. В жизни Лика в очередной раз наступил момент, когда ему пришлось доказать, что свой статус он получил по праву.
Чтобы выплеснуть накопившееся раздражение, Лик с рассветом поднял на лапы половину воинов и повел их на обход земель. На деле, вместо обхода он погонял их по лесу, да так, что в селение волки возвращались, тяжело дыша и подбирая свисавшие набок языки. Ирмар решения Лика не одобрил. Тот понял это по его взгляду, но повода высказаться не дал – советник и так следил за каждым его шагом и не упускал случая прочесть нравоучения. Отношения у них, мягко говоря, не складывались: Лик злился, что Ирмар до сих пор считал его щенком, постоянно опекал и пытался учить жизни.
Лик послал патруль к северной границе, к плато Авент. Во главе отряда он поставил Тайру, первую воительницу клана и свою младшую сестру, а сам отправился на юго-восток, где простиралась равнина, отделявшая лес Лииш от людской деревни.
Солнце стояло в зените, заливая равнину ровным ярким светом. Лик шел вдоль кромки леса. Лииш был ему домом: он родился в его глуши, вырос, бегая среди стволов могучих сосен и елей; здесь он поймал своего первого зайца и первую крупную добычу – молодого оленя с небольшими рогами. Эти рога до сих пор висели в его комнате, как напоминание: Лик когда-то слышал, что человеческие охотники хранят свои трофеи на память, и это пришлось ему по душе.
Да, он любил этот лес, и потому мысль о том, что его придется с кем-то делить, зарождала противоречивые чувства.
С одной стороны, отец был прав: если клан не научится жить в мире с людьми, два народа рано или поздно перебьют друг друга. Лику было все равно, кто у них в соседях, лишь бы они держались границ и не лезли в дела клана. Люди же нарушали оба этих условия. Они отобрали себе равнину под выпас скота и не реже двух раз за седьмицу заходили в лес. Деревенский охотник, к примеру, отстреливал дичь, которая принадлежала клану и кормила их детей. Более того – люди смели нападать на их сородичей! Только этого, по мнению половины клана, было достаточно, чтобы развязать войну.
Лик поднялся на небольшой скалистый выступ и направил морду по ветру. Воздух был плотным и душным. Волколюд старался держаться тени: его бурый с рыжиной мех быстро нагревался на солнце. Взгляд его темно-зеленых глаз был направлен на равнину – огромное море пестрых цветов и пожелтевших от жары трав, в котором бродили черно-белые и ржаво-коричневые коровы. Река, бегущая с гор на севере, огибала равнину серебристой лентой, билась на два рукава, одним из которых обнимала нестройную кучку низких домов, сливалась с тонкой ниткой родника, текущего у подножия холма, и убегала на юг. Над крышами вился дым; ветер подхватывал его и уносил на тот берег, где начинался светлый сосновый лес.
Лик вздохнул полной грудью и прикрыл глаза, вслушиваясь в стрекот кузнечиков. В моменты, когда его глазам представала мирная деревенская жизнь, она казалась ему прекрасной. Так и должно было быть: люди живут своим чередом, волколюды – своим. Днем над равниной не стихают детский смех и радостное повизгивание волчат. Вечерами слышны задорные песни у костра. Ночью царит тишина и покой.
Но народам никак не удавалось прийти к согласию. Людям проще бояться, а не договариваться. Если бы они были животными, то уже давно бы погибли: тот, кто не умеет бороться и добиваться своего, рано или поздно кончает добычей в чьих-то зубах. Внутри каждого же из сородичей Лика жил Зверь, которому хотелось быть главным и подчинять других своей воле. Не раз сын главы ловил себя на мысли, что ему нравится быть сильнее людей, нравится мысль об их угнетении. Но вместе с этим он хотел быть частью размеренной жизни, где одни помогают другим, где нет ожесточенных битв за право и статус. Стая – это хорошо, ведь узы в ней были крепки и нерушимы. Радость и горе одного становилось радостью и горем каждого. Любой чувствовал себя защищенным, потому что знал – сородичи заступятся и помогут. Но Лику все равно казалось, что в их жизни не хватало крайне важного кусочка – возможности свободно выйти из тени.
Возможно, и отец испытывал что-то подобное, когда приходил сюда – и потому до сих пор полон решимости оберегать шаткий мир.
Лик пробыл на выступе еще немного, наблюдая, как пастух гонит коров к реке. Затем повернулся к равнине хвостом и потрусил в лес.
***
Тайра Отважная, младшая дочь главы и первая воительница клана, была на порядок вспыльчивее брата. Тем не менее, на нее засматривались многие воины и охотники клана. Ее человеческий облик был красив: густые вьющиеся волосы цвета мокрой земли, пронзительные дымчатые глаза и нежная смуглая кожа, не изуродованная шрамами. Она больше походила на мать: высокая, гордая, настоящая княжна этих земель.
Но ухажеры Тайру не заботили. Единственное, чего она всегда хотела – стать еще сильнее, подняться еще выше и превзойти брата, который был хоть и не таким приметным, но более уважаемым.
С обхода северных границ первая воительница пришла с неприятными вестями.
– Дай угадаю, – отозвался Лик, с порога завидев хмурое лицо Тайры. – Вы подрались с Кира-Талун.
– Все не так, – отмахнулась сестра, с размаху опустилась в плетеное кресло в углу и закинула ногу на ногу. – Они напросились.
– Значит, подрались.
– Проучили молодняк, – поправила та. – Они снова полезли на плато проверять, кто из них храбрее… или безрассуднее. Всевидящая, я не разберу, что у них за забавы такие? Еще и осмелились дразнить нас, воинов клана Лииш! Мелкие, дерзкие – языки б им повырывала…
– Тайра… – устало оборвал ее Лик. – Ты же знаешь, что времена сейчас сложные. Две стороны мы не удержим.
Северные соседи – хозяева гор Кира-Нор – тоже были зверолюдами. Их звериным обличьем была рысь – опасная хищница и один из страшных врагов волкам.