Однажды я встретила волка
Шрифт:
Прошла всего секунда, когда до Миты, наконец, дошло, что перед ней не обычный дикий зверь, а волколюд в зверином обличье.
Мита закричала. С верхушек деревьев сорвались растревоженные вороны.
Девушка сделала шаг назад и поскользнулась на мокрой глине. Волк ринулся вперед, разевая ярко-розовую пасть. Мита зажмурилась; по руке полоснуло что-то острое, а затем спина ударилась о водную гладь, и все вокруг окутало холодом…
***
– … а если это не просто царапина? Вдруг не обойдется? Что мы тогда делать будем? А как
Мита слышала чужие голоса словно сквозь воду. Она почти ничего не чувствовала, не знала, где ее руки, ноги, голова. Легкие жгло жидким огнем. Мите хотелось откашляться, но у нее никак не выходило.
– Не паникуй раньше времени, – продолжал тем временем мужской голос. Даже сквозь пелену Мита слышала в нем раздражение. – Не смотри на меня так, я прекрасно знаю, к чему это может привести. Сам разберусь. Уведи наших отсюда. Сделай так, чтобы в западную часть леса они не заходили.
– И что ты сделаешь с ней? Убьешь, что ли? – возразил ему женский. Его обладательница пыталась держаться уверенно, но дрожь в интонациях выдавала с головой.
– Не смеши. Это лишь усугубит проблему…
Больше Мита ничего не услышала – снова провалилась в беспамятство.
***
Когда Мита пришла в себя во второй раз, то обнаружила, что лежит на траве. Перед ее лицом мерно покачивались сосновые ветки, растревоженные неосторожным порывом ветра. Мокрое платье липло к телу, отчего она почувствовала себя почти что голой. По коже забегали мурашки. Травнице хотелось сесть, но тело отказывалось слушаться: легкие все еще горели, а в ногах застыла киселем нездоровая слабость.
Зверя она заметила несколькими мгновениями позже. Огромный волк – здоровому мужчине по пояс в холке – сидел неподалеку и нетерпеливо подергивал кончиком хвоста. Казалось, что он совсем на нее не смотрел, и Мита успела подумать о побеге, но потом спохватилась – он все равно отыщет ее по запаху, куда бы она ни спряталась. Да ей и не хватило бы сил убежать.
Мита слабо пошевелила пальцами и поморщилась от боли в правом предплечье. Зверь повел ушами, затем повернул морду. Его янтарные глаза уставились на девушку. Притворяться спящей больше не было смысла, и травница медленно села, подобрав под себя ноги. Когда она оттягивала мокрый насквозь подол, ее руки мелко дрожали.
Волк встал и сделал несколько шагов в ее сторону. Его походка была расслабленной, словно бы он был уверен, что его добыча никуда не убежит. Сидящей на траве Мите казалось, что над ней нависла мохнатая скала. Девушка поджала губы и затаила дыхание. Зверолюд повел носом.
– Если… – пролепетала она, – если т-тронешь, жители… они этого не оставят.
Глупейшая угроза тому, чьи клыки находились в паре локтей от ее шеи.
Зверолюд приподнял губу и фыркнул так, как будто ее слова были шуткой. Мита вздрогнула. А затем заметила на правом предплечье аккуратную повязку, сделанную, похоже, из ее косынки, и потянулась к ней пальцами.
– Что это?..
Волк оскалил зубы и предупреждающе зарычал, и Мита отдернула руку. Похоже, она успела пораниться, когда падала в реку.
– Ты ее сделал? – осторожно спросила она. – И вытащил меня из воды?
Тот помедлил, после чего спрятал клыки и согласно склонил голову. Мита слабо улыбнулась.
– Спасибо.
Волк поднялся с места и подошел к травнице вплотную. Ее сердце бешено заколотилось. Она не понимала, чего хочет волколюд. Убить? Взять в плен? Молчание затягивалось. Волк скосил глаза и навострил уши: вдалеке послышался тонкий вой, эхом раскатившийся по округе. Мита побледнела и отползла назад, цепляясь непослушными ногами за траву. Зверь сморщил нос, наклонился и схватил ее за мокрый подол. Девушка вскрикнула.
– Отпусти меня, пожалуйста, – дрожащим голосом попросила она. – Я не зайду сюда больше, честно, обещаю, мне просто нужно… мне нужно… отвар… ягоды…
Она побледнела еще сильнее, когда поняла, что рядом с ней не было корзинки. Мита принялась в панике шарить вокруг глазами; на волколюда она старалась не смотреть. Впрочем, тому это быстро надоело, и он зарычал. Травница затряслась от страха и попыталась вскочить на ноги, но подол платья все еще был зажат между зубов. Она рухнула на землю, ушибив локти и колени, и закричала.
Волк подался вперед и прижал Миту к земле. Травница захлебнулась криком, и попыталась вырваться, но сильная лапа надавила ей на шею, царапнув когтями кожу на подбородке. Через какое-то время в глазах у нее потемнело, и она потеряла сознание в третий раз.
Глава 4. Митьяна
Внешне укус волколюда похож на собачий: рваная рана от клыков, края слегка воспалены, никаких особых признаков замечено не было. Больной чувствует себя нормально, жалуется на зуд и ноющую боль. Рану промыли отваром тысячелистника и смазали ивовой корой. Наблюдаем за состоянием и возносим молитвы матери Иина за спасение души его от темных богов.
Из записей служительницы Саэдгирского монастыря
Х514 год, 8 день месяца Зреяния
Время давно перевалило за полдень. Солнце клонилось к верхушкам елей на западе, постепенно теряя жар. Митьяна снова очнулась в траве на берегу реки. Она вскрикнула, села и огляделась.
Волколюда рядом не было. Леса Лииш тоже.
Шея болела так, как будто Мита целый день таскала коромыслом воду. Одежда на ней успела подсохнуть, но была испачкана пятнами травяного сока, земляными разводами и глиной. Локти и колени саднило. Мита потерла предплечья и наткнулась пальцами на повязку. Помедлив, она стянула ее.
На правом предплечье красовались две царапины. Мита долго разглядывала их, вертела рукой и шипела от боли. Как ни посмотри, было похоже на следы от двух острых кольев. Или от двух клыков…
От одной мысли, что ее укусили, Митьяна похолодела. Сердце забилось в панике, и его стук гулом отдавался у нее в ушах. Укушенная волколюдом. Хуже не придумаешь.
Откуда-то издалека послышались людские крики. Несколько человек – Мита различила визгливый голос Пилара, более низкий и мощный – Нита, мужа молочницы Риваны, и хриплый – деда Казира. Травница охнула и вскочила на ноги. Столько времени прошло! Конечно, деревенские ее потеряли и придумали, небось, невесть что.