Шрифт:
Глава первая
Будни «БилдСтроя»
Главный девиз двадцать первого века состоит всего из трех слов. И звучит он так: НЕРВЫ НАДО БЕРЕЧЬ. В наше бешеное стремительное время без устойчивой нервной системы вообще никуда. Примерно так же, как без мобильного телефона и Интернета. Будешь принимать близко к сердцу все, что происходит вокруг, станешь сильно переживать даже из-за значимых вещей, не говоря уже о пустяках – гарантированно сломаешься. Просто не выдержишь, сойдешь с дистанции, не доберешься до победного финиша.
Разных методик и техник для восстановления душевной гармонии и сохранения психологического равновесия за всю историю человечества
Взять те же автомобильные пробки. Жуткие заторы на шоссе, машины, ползущие с черепашьей скоростью, невыносимо долгое ожидание и непомерно растягивающееся время дороги, когда на путь, который в нормальных условиях можно проделать минут за пятнадцать, нужно потратить часы… Однако и то, что пробки тебя жутко бесят, и то, что из-за них ты теряешь время и нервы, всюду опаздываешь и ничего не успеваешь, – все это дело второе. А первое дело заключается в том, что от них в Москве все равно никуда не деться. Как от холодного ноябрьского дождя, жгучего январского мороза или июльского невыносимого асфальтового зноя. А значит – нечего без толку кипятиться, поминутно смотреть на часы, проклинать перегруженные узкие улицы, нерасторопных дэпээсников и наглых водителей, норовящих подрезать тебя при каждом удобном и неудобном случае. Надо взять себя в руки, спокойно отрешиться от всего внешнего и обратить данное досадное обстоятельство себе во благо. Ведь только ты можешь построить своими руками то, что не под силу даже спроектировать кому-то другому.
Так что Михаил Викторович всегда стремился извлечь максимальную пользу из тех тягостных минут, что выпадали ему на долю, когда он вяло двигался в своей машине по улицам столицы. Ну как бы он еще выкроил время в своем непростом графике, чтобы просмотреть новости в Интернете, позвонить туда и сюда, поторопить подрядчиков и поставщиков, просмотреть текущие документы, набросать планы на следующий квартал? А тут, коли уж застрял в непробиваемой пробке – сиди и работай себе на нетбуке. Или сделай еще массу полезных дел. Например, закажи цветы для жены Ирины – так сказать, «упреждающий букет». Вечером у Еремина намечалась встреча в ресторане. Закончится она наверняка поздно, и он вернется домой навеселе. Так что лучше подстраховаться, принять, как говорит его юрисконсульт, превентивные меры. Именно так Михаил и поступил. Набрал номер цветочного магазина, договорился с милой девушкой о букете, после чего нажал кнопку отбоя и обратился к водителю:
– Какие прогнозы? Долго нам еще ехать?
– К утру точно доберемся, Михал Викторович! – попытался сострить водитель, но вышло неважно. Он и сам это понял и поторопился спасти положение, спешно добавив: – Нам, главное, сейчас до перекрестка дотянуть, а там, глядишь, поживее пойдет.
Михаил рассеянно посмотрел в окно. Впереди машины, слева машины, справа, позади… Может, Москва и не резиновая, но пока еще достаточно эластична. Кряхтит, но впускает всех вновь прибывших, дает каждому кров и пищу, а желающим и работу. Именно по этой причине Еремин, в отличие от многих столичных жителей, не только не был против «понаехавших», но даже наоборот – всячески приветствовал политику гастарбайтерства. И правда, кто бы у него на объектах работал, если бы не приезжие? Столичные жители сейчас капризные стали, на работу, где необходим физический труд, их калачом не заманишь. Не смущала Еремина и другая проблема, на которую жаловались многие коллеги, – теснота в городе. «Вы еще скажите спасибо, что у нас не как в средневековом Париже или Мадриде, – усмехаясь, говорил им Михаил. – Когда с соседом из дома напротив через окно за руку здоровались. Вот тогда действительно было тесно, а сейчас – простор, высота,
На стекло автомобиля опустился залетевший откуда-то желтый лист и почему-то напомнил об отрывных календарях, какие были в далекие времена детства. Еремин усмехнулся: только по таким знакам природы и замечаешь иногда, что уже осень на дворе. А то ведь вся жизнь так проходит – из офиса в машину, со стройплощадки на деловую встречу, время меряешь только графиком сдачи объектов. Или НЕсдачи, что весьма неприятно, потому как случаи за всю его жизнь, когда строительство укладывалось в срок, можно было по пальцам пересчитать. Вот теперь об этом болела голова. Особенно беспокоила многоэтажка в Вешняковском проезде, имевшая все шансы попасть в категорию «долгострой». Мириться с этим Еремин, конечно, не собирался, он никогда не уставал повторять: «Всегда стремись к тому, чтобы владеть ситуацией, а не идти у нее на поводу». Но ведь не от него одного все зависит…
На объекте в Вешняках Еремин был вчера вечером, посмотрел на заметную уже издалека серую бетонную коробку, высоко, словно толстая свечка, вздымавшуюся над старыми домами. Строители почему-то окрестили здание «Неваляшкой», и с их легкой руки название подхватили и местные жители. Почему, собственно, «Неваляшка», а не как-то иначе, никто толком понять не мог, но вот поди ж ты – сорвалось словцо у кого-то с языка, да и прижилось. Впрочем, так нередко бывает.
«Неваляшка» смотрелась пока еще довольно страшновато. Развороченная строительная площадка вокруг серого остова будущего здания, обшарпанные синие бытовки. Рев моторов, грохот работающей техники… И повсюду, куда ни упадет взгляд, – горы строительного мусора. Впрочем, стройка чуть ли не до самого последнего своего этапа – зрелище вообще малоприглядное. И всегда непростое испытание для людей, живущих с ней по соседству. Никаких тебе положительных эмоций, сплошные неудобства, и, как следствие, активное недовольство.
Весть о строительстве «Неваляшки» местные жители дружно восприняли в штыки. Причины этой бурной неприязни для Михаила так и остались тайной, поскольку ничего хоть более или менее ценного на месте будущей многоэтажки отродясь не бывало. Было бы понятно, если б обитатели района лишились любимого продуктового магазина, жалели бы снесенный благоустроенный сквер или хотя бы возмущались тем, что перенесли удобную автобусную остановку – так ведь нет, ничего такого не было и в помине! Просто заброшенный пустырь.
Первый натиск возмущенных аборигенов – преимущественно пенсионеров – строители «Неваляшки» пережили еще на нулевом цикле, при закладке фундамента. Забор, огораживающий территорию стройки, несколько раз пытались сломать или повалить, а когда не вышло, какие-то «народные умельцы» исписали его агрессивными нецензурными посланиями, адресованными строителям, сопроводив их соответствующими иллюстрациями. И это еще цветочки, кроме забора, было много всего другого: и коллективные письма во все возможные и невозможные инстанции с многочисленными подписями жильцов, и жалобы в полицию, которая в самое неожиданное время наносила визиты с целью проверки документов, и даже пикеты с транспарантами.
Один особо упорный дедок дошел до того, что объявил в знак протеста голодовку, расположился на пустыре у стройки в старой брезентовой палатке, видимо, чудом сохранившейся со времен его походной молодости в оттепельные шестидесятые, и потребовал вызвать к нему телевидение. Но телевидение так и не приехало, зато начались дожди, за пару дней палатка насквозь промокла, и захворавший «протестант» благоразумно убрался восвояси. Впрочем, «идейную борьбу» он не прекратил и дома. Не дождавшись корреспондента центрального телеканала, дал возмущенное интервью стажерке районной газеты. На какие-такие шиши «они» строят эти свои шикарные дома? Не для простых ведь людей, а для «новых русских»! Он, дедок, уже который год не может со своей пенсии на приличный телевизор накопить. А тут еще этот небоскреб у него прям под окнами вылезет, все солнце ему перекроет!