Одно чудо на всю жизнь
Шрифт:
Глава 7
Математические гении
— Слушай, а зачем ты ему про сопли-то сказал? Он же сразу на это… ну, взвился? — Никита явно чувствовал себя за что-то
— Точно, с соплями — это здорово! — неожиданно вступила Капризка. — Я тоже от тебя не ожидала. Не думала, что ты такой… крутой…
— Я — крутой?! — Витёк весело рассмеялся и тут же поморщился, потому что на губе разошлась едва поджившая болячка. — Да никакой я не крутой. Я этих… здорово испугался. Просто оно как-то само получилось. Я и не знаю — почему.
— Я знаю, — вдруг заявила Маринка. — Это парадоксальная реакция на страх. Меня родители к психологу водили, что я сплю со светом, одна не остаюсь и всё такое. Ну, мать до кучи стала жаловаться, что они меня воспитывают, а я им назло делаю и грублю, как будто нарочно напрашиваюсь, чтоб меня наказали. Вот психолог и сказал, что это они слишком на меня давят, а у меня — парадоксальная реакция. Парадоксальная — это вроде наоборот. Ещё он про крысу говорил, что если её собака в угол загонит, то она поворачивается и сама бросается на собаку, хотя та её в двадцать раз больше. Вот и Витёк от страха бросился.
— Ну, Маринка, спасибо за крысу! — фыркнул Витёк, но смеяться не стал, а лишь осторожно улыбнулся краешком губ.
— А чего, может быть и так, — Никиту, по-видимому, объяснение Маринки вполне удовлетворило. — Только что мы теперь делать-то будем? Эти типы, похоже, действительно в электричках промышляют. «Наше место» — так они говорили? Значит, встретиться с ними ещё раз — запросто. А они уж нас запомнили, я думаю…
— Можно садиться рядом с кнопкой и, как увидим, сразу милицию вызывать, — предложила Маринка.
— Сейчас! — презрительно усмехнулась Капризка. — Так они тебе и побежали. Милиция приезжает, когда всё уже идёт полным ходом. Вот у моей тётки три раза в квартиру лезли, весь замок перекорёжили, но не до конца, видать, собачонка тёткина их отпугивала — маленькая, но лает звонко. Она в милицию позвонила, а ей говорят: ограбят — тогда звоните.
— Можно внешность сменить, чтоб не узнали, — задумчиво предложил Никита. — Волосы перекрасить, под щёки специальные подушечки подложить, грим, ещё парафин можно…
— Я не хочу волосы перекрашивать и подушечки тоже не хочу, — тревожно возразила Маринка. — Да и родители меня за волосы убьют.
— У неё на даче инопланетянка живёт, в поезде шпана караулит, а она за волосы трясётся. Девчонка! — Никита пренебрежительно сплюнул на сторону.
— А сам-то!.. — моментально вспыхнула Маринка. — А сам-то!…
— Детектив хренов! — поддержала Капризка.
— Погодите, — Витёк примиряюще поднял руку. — Если мы сейчас перегрызёмся, делу это не поможет. Аи одну оставлять нельзя, это ясно. Тем более что она же не знает про наши приключения. Если никто не приедет, она может сама куда-нибудь двинуться, и кто знает, что из этого выйдет. Девчонкам ездить не надо — опасно. Буду пока ездить я один. Один человек менее заметен…
— Ага, и справиться с ним легче, — фыркнула Капризка. — Я — с
— А потом надо придумать что-нибудь ещё, — продолжил Витёк, как бы не замечая воинственных речей Капризки. — Может, ещё у кого дача есть? В другом месте?
— У Баобаба, — вспомнил Никита. — Баобаб не болтун, вроде некоторых, — мальчик мстительно покосился на Маринку.
— Не годится, — отмёл Витёк. — Он как раз позавчера нам с Борькой рассказывал, как там отец с друзьями гуляют и кто-то после бани в первом снегу голышом заснул. Утром нашли, синий, не дышит, думали — труп. Принесли в дом, накрыли простынкой, помянули, собрались милицию вызывать. Тут труп садится на лавке и говорит: «Почему без меня пьёте? И мне налить!» — Капризка и Маринка захохотали, Никита остался серьёзным. — И брат у него на днях из Испании приезжает. Значит, ещё и братнины друзья гулять будут. Только Аи там и не хватает…
— Ещё у Альберта дача есть, — вспомнила Маринка. — Хорошая, со всеми делами. Мне Варенец говорил, только я не помню где. Но могу у Варенца прощупать.
— У Альберта я и сам спрошу, — сказал Витёк. — Чем меньше народу, тем лучше. И у Лёвушки Райтерштерна спрошу.
— Дело, — одобрил Никита. — У Лёвушки вся родня на исторической родине, в Израиле, может, от кого дачка бесхозная осталась.
— Ты что-то задумал! — Маринка обвиняюще вытянула палец в сторону Никиты. — Ты говоришь, соглашаешься, а сам — что-то задумал. Я чувствую. Говори — что?
Никита смешался, что-то забормотал насчёт того, что ничего он такого… То, что он не нападал, а оправдывался, косвенным образом подтверждало правоту Маринки.
«Ну и чёрт с ним! — подумал Витёк. — Не до детектива сейчас с его расследованиями. Надо Аи оттуда вытащить, а там — посмотрим».
— Лёвушка с Альбертом — это классно, — усмехнулась Капризка. — Соберётесь вместе и будете задачки решать. Математические гении! Ты Аи ещё задачки не предлагал? В качестве развлечения?
— Не подумал как-то, — серьёзно ответил Витёк. — При случае обязательно предложу. Только это Альберт с Лёвушкой и Варенцом — гении. А я — так, объяснятель. Ты же знаешь…
— На скромных — воду возят! — зло процитировала Капризка высказывание сестры.
— Пускай, — Витёк равнодушно пожал плечами. — Кто-то же должен и воду…
— Ксюша, тебе не кажется, что в седьмом «А» что-то происходит?
— А почему мне-то должно казаться? Ты — классный руководитель, пусть тебе и кажется, и… Максим! Ну сколько раз я просила тебя пожалеть мои нервы и сидеть нормально! В любой же момент могут люди зайти…
— Ксюша, я не понимаю. Ну, вот если бы мы с тобой целовались, тогда, конечно, неудобно вышло бы…
— Максим, прекрати!!! Ты совершенно не чувствуешь субординации, ты ведёшь себя антипедагогично. Педагог должен не только учить дисциплине, но и в первую очередь сам подавать ученикам пример. Всем. От посадки на стуле до оборотов речи и формы одежды. Мы же учим малышей правильно сидеть за партой. Ты знаешь, что у них к шестому классу делается с позвоночниками?!
— Ксюша, я не служил в армии. Я учился в университете. Откуда мне чувствовать субординацию? А вот ты, иногда мне кажется, могла бы сделать армейскую карьеру…