Одно лето на краю света
Шрифт:
— Пошли с нами! — позвал Гена Жеку. — Ребята свежих берёзовых веников наломали. И в баньке сейчас свободно.
В другое время Жека непременно пошёл бы в баню вместе с Геной. С Геной в бане весело. Худенький, невысокого роста, Гена похож на мальчишку. И балуется в бане, как мальчишка. Наберёт полную шайку и неожиданно окатит Жеку тяжёлым шлепком воды. Попросит кого-нибудь из ребят: «Ну-ка, поработай веничком!», а когда его начинают хлестать по спине душистым берёзовым веником, он хохочет и визжит на всю баню. Гена верно сказал: в бане сейчас просторно. Утренние наряды ещё не вернулись на заставу, а ночные отсыпаются после дежурства. Остальные солдаты ушли с Костей на стрельбище. А Гене сейчас самое время попариться в баньке. Завтрак он приготовил, обед наладил — мойся в своё удовольствие. Жека уже хотел двинуться вместе с Геной по тропинке к банному домику, но передумал. Решил дождаться, когда вернутся береговые наряды. Может, тогда он узнает, что случилось с «Соколом». Сидит Жека на крыльце, прислушивается к тому, что говорит Саша, а сам думает: «Кто сегодня в береговом наряде? Юрочка Снегурочка — это точно. А вот ещё кто с ним?» Жека пытается вспомнить и не может. Но это не так уж важно. Главное — не пропустить возвращение наряда.
Вот уже и Гена с молодыми солдатами успели попариться в бане и теперь возвращаются довольные, с раскрасневшимися лицами.
— А ты всё сидишь? Прогадал! Первый пар — он самый полезный! — сказал Жеке Гена.
— Баня — первый класс! — подтвердили солдаты.
Гена заторопился на кухню, солдаты тоже ушли. Жека вздохнул, положил свой узелок с бельём на ступеньку и вернулся к дежурному.
Тёзка
Время уже движется к полудню.
Из спальни без куртки, в нижней рубашке не спеша вышел Женя Гитарист. Жека сразу догадался: Женя отсыпался после ночного дежурства. Женя потянулся, зевнул и сказал Жеке:
— Привет, тёзка!
Саша кончил говорить по рации, и Женя подошёл к дежурному:
— Слушай, друг, ты на будущее замечай себе: сначала подойди и вежливо спроси: мол, уважаемый, дорогой Евгений, можно ли тебя разбудить или ещё подождать немного? А то что же получается? Я смотрю сон, который, можно сказать, мою судьбу решает, а ты вот так взял и без спросу разбудил в самом ответственном месте. Непорядок!
— Как же тебя спросить, ежели ты спишь и сон видишь? — улыбаясь, сказал кто-то из ребят, тоже вышедших из спальни.
— Ну, тогда и будить не надо, пока сон не кончился.
— Что же тебе такое приснилось?
— А приснилось мне, — торжественно говорит Женя, — что я своей девушке в любви объяснился. Объясниться-то объяснился, а вот что она мне ответила, этого дежурный не дал досмотреть. Теперь жди, когда она мне опять приснится.
Пока Женя свой сон рассказывал, вокруг него уже целый кружок слушателей собрался. Но тут появился старшина Костя.
— Рядовой Прокушев, долго будем хихоньки да хахоньки разводить? А ну, марш в умывалку, и чтобы через пять минут был готов проследовать в столовую!
— Есть через пять минут проследовать в столовую! — звонко отвечает Женя и не спеша направляется в умывалку, — Ну что, тёзка, время подзаправиться? Ты как считаешь? — говорит он, выйдя из умывалки, Жеке, потому что сказать ему больше некому.
Пока Женя умывался, другие солдаты, тоже отоспавшиеся после ночных дежурств, уже завтракают. Женя, надев куртку, отправляется в столовую.
— Подтяни ремень! — говорит своему тёзке Жека.
Он знает: увидит старшина Костя плохо затянутый ремень или незастёгнутые пуговицы и сделает замечание. Женя подтягивает ремень, расправляет складки куртки.
— Вот теперь порядок! — говорит Жека так, как сказал бы старшина Костя.
Женя никогда не унывает. Вот он сел за столик в столовой.
— Повар! — кричит он. — Что у нас сейчас — поздний завтрак или ранний обед?
Гена, улыбаясь, выглядывает из окошка раздаточной.
— У тебя второй завтрак, — смеясь, отвечает он Жене. — Первый ты умял, когда вернулся с дежурства.
— Разве? — удивлённо говорит Женя. — Что-то не помню. Склероз. Ну ладно, спорить не буду. Я и на второй завтрак согласен. Итак, подай-ка ты, пожалуй, салат оливье, бифштекс с картофелем фри, а на закуску тушёнки с рожками.
— Гляди не объешься! — смеётся Гена. — А то живот заболит. Советую тебе ограничиться закуской.
— Уговорил, — важно отвечает Женя, — тащи сюда свою закуску, да побольше.
Женя бы, наверное, просидел в столовой подольше, но в дверях появляется старшина Костя.
— Рядовой Прокушев, чтобы через пять минут быть на хозяйственном дворе.
— Есть через пять минут быть на хозяйственном дворе, — бодро отвечает старшине Женя.
Он ещё вчера вечером на боевом расчёте, когда отдаются приказы, получил распоряжение после дневного отдыха работать на хозяйственном дворе. Володя Кольчугин, в распоряжение которого поступил Женя, уже там. Володя — тот самый, который приехал на заставу не из деревни, а из села, — тоже лучший друг Жеки. Жека его сегодня ещё не видел, и он вместе с Женей идёт на хозяйственный двор.
На хозяйственном дворе стоит большой сарай со стойлами для лошадей и коров. Сейчас в нём пусто. И лошади и коровы пасутся в лощине под сопкой. Володя чистит стойла. Он показывает Жене на вторую лопату.
— Вас понял, — отвечает Женя и нехотя берёт лопату.
Некоторое время Володя и Женя работают молча, но долго Женя молчать не умеет.
— Вообще-то я везучий, — говорит он. — Решил учиться — с первого захода поступил в институт. Захотел в погранвойска — и на тебе, Курилы. Тут на одном из островов мысок имеется под названием Край Света.
Женя, чуть улыбаясь, стоит, опершись на лопату. Его серые глаза мечтательно смотрят куда-то вдаль.
— Шлю вам пламенный привет с Края Света. Звучит?
— Звучит, — откликается Володя и язвительно добавляет: — Только ты, друг, на краю света про лопату не забывай. Тут, на Курилах, ещё много чудес увидишь, но лопаты тут сами по себе не работают.
— Какая жалость! — восклицает Женя и нехотя принимается убирать стойло. Через некоторое время он сердито втыкает лопату в землю: — Вот уж не думал, что на границе придётся коровьи лепёшки убирать!