Одно сердце на двоих
Шрифт:
– Ты же не крутой спецназовец, а сапер.
– Что это меняет? В первую очередь я – офицер. Ты, кстати, тоже. Давай-ка я завезу тебя домой, приготовлю ужин, сварю кормежку собаке и поеду. Инспекторы ДПС в селе весь день торчат?
– Когда как.
– Ладно, прорвемся.
Готовить ужин Галдину не пришлось. К ним зашла Мария Алексеевна, принесла макароны по-флотски и остатки белья.
Она увидела чистоту в комнате, Дуневича, приведенного в порядок, улыбнулась и заявила:
– Ну вот, совсем другое дело. Теперь вижу, что друг приехал.
Галдин сварил похлебку для Султана, накормил его.
– Слава рассказал, что у них произошло? – спросила бывшая учительница.
– Да. Мария Алексеевна, может, вы знаете, Сухобоков часто выезжает из поместья?
– Да каждый день. Иногда не бывает тут неделями. У него же своя гостиница.
– Где эта гостиница находится?
– Чего не знаю, того не знаю.
– А где конкретно держат Елену?
– Я толком ничего, Вадим, не знаю, не выезжаю из деревни.
– А Егор, сын ваш?
– А что сын? Он каменщиком на стройке работает. Иногда сутками.
– Не в компании Сухобокова?
– Нет, в другой.
– Ладно, сам разберусь.
Женщина внимательно посмотрела на старшего лейтенанта и спросила:
– А тебе это для чего?
Вадим промолчал.
– Не хочешь говорить. Ну и не надо. Только запомни, с Сухобоковым тебе не справиться, за ним власть. Что ты можешь против нее?
– Посмотрим.
– Ну, смотри. Пошла я. Завтра обед принесу.
– До свидания, Мария Алексеевна.
Галдин проводил женщину, взял канистру с бензином, входящую в комплект служебного автомобиля, заправил «Ниву», осмотрел ее и глянул на часы. 17.20.
«Скоро стемнеет. Оно и к лучшему. Меньше посторонних глаз будет, – подумал он. – А вот мимо поместья Сухобокова проезжать не следует. Не фиксируют ли камеры, установленные там, машины, проезжающие в деревню? Вроде бы и ни к чему, но кто знает. Надо выяснить, есть ли объездные дороги».
Галдин оставил Султана у машины, вернулся в дом.
Дуневич пил чай.
– Слава, вопрос такой. Можно объехать поместье, не выходя на дорогу, ведущую к нему?
– Можно, но крюк приличный выйдет. Напрямую всего два километра, по лесу – пять.
– Но дорога есть.
– Есть. Сразу за деревней сворачивай налево. Эта грунтовка идет в Санино.
– А чтобы в деревне не светиться?
Дуневич почесал затылок и ответил:
– Тогда так. От дома влево где-то километр, у сдвоенной березы поворот направо. Там тоже дорога, она выйдет к грунтовке уже за деревней. Прямо в проулок к церкви, где хата участкового и магазин.
– Это другое дело. Не скучай тут без меня, я постараюсь вернуться быстро. Мне еще смотреть твой холодильник.
– Лучше бы телевизор починил.
– Не показывает?
– Красное пятно посередине.
– И телевизор посмотрим. Поехал я.
– Выпить бы, Вадим. Тревожно что-то на душе.
– Это от пьянки. – Галдин достал из сумки боевую аптечку, вынул из нее ампулу. – Держи. Хороший препарат. Будешь спокоен как удав.
– Лучше бы граммов сто водки.
– Нет у меня.
– А не купишь на селе?
– Завязывать пора.
– Завяжу, Вадим, отвечаю. Потом, когда… ну ты понял.
– Ладно, не забуду, возьму. Но ты говорил, что в магазине паленкой торгуют.
– Ты хочешь с участковым поговорить?
– Да.
– Попроси его зайти с тобой в магазин. При нем дадут нормальную, заводскую.
– Ладно, видно будет. Но ничего не обещаю.
– Прошу, Вадим. Даже врачи говорят, что сразу бросать пить нельзя, надо постепенно. А то организм может сбой дать.
– Это какие же врачи такую хрень тебе говорили?
– Обычные врачи. Я раз в год на комиссию в район езжу. Вернее, возят меня туда.
– Зачем?
– Сказал же, на комиссию.
– Какую комиссию?
– ВТЭК. Не слыхал? Подтвердить, что я не вылечился, чтобы платить мне пенсию как инвалиду первой группы.
– А что, это надо подтверждать?
– Конечно.
– Бред полнейший.
– Я-то что. Некоторые без руки или ноги туда приезжают. Как будто новые отрасти могут. Но так положено. Иначе не видать пенсии.
– И сколько платят?
– Почти десять тысяч.
– Что? Человеку, который не может работать, десять тысяч?
– А как обычные пенсионеры живут? У Марии Алексеевны восемь тысяч с небольшим. Ну а насчет работы скажу, что руки-то у меня двигаются. Значит, чем-то заниматься могу.
– Охренеть! Ну и государство у нас.
– Я тебе словно Америку открыл.
– Ты и открыл. Беспредел полный. Ладно, пора мне.
– Удачи!
– Спасибо!
Галдин посадил собаку в «Ниву» и двинулся по маршруту, указанному Дуневичем. Из деревни его никто не видел, хотя это было не важно. От Марии Алексеевны народ узнает, что к Славику друг приехал, так что особо шифроваться не имело смысла.
До села он доехал за пятнадцать минут и остановил машину на задворках. Вадим приказал Султану охранять ее и двинулся по проулку, который заканчивался магазином и домом участкового. По «УАЗу», стоявшему у ворот, он понял, что тот у себя.
Галдин зашел во двор, поднялся на крыльцо и для приличия постучал в дверь, ведущую в сени, хотя и видел, что она не запрета.
– Иду! – раздался молодой голос.
На пороге появился стройный офицер полиции.
– Здравствуй, лейтенант, – поприветствовал его Галдин.