Одно сердце на двоих
Шрифт:
«Здесь определенно что-то случилось. А вот что? Это я сейчас и узнаю», – подумал Галдин и окликнул пса:
– Султан, рядом!
Они подошли к крыльцу.
Глава 2
Галдин постучал. В ответ тишина, причем какая-то гробовая. Этот дом казался Вадиму склепом. Он не мог понять, как Славик и Лена, отличавшиеся педантичной аккуратностью и трудолюбием, могли так запустить дом и участок.
Галдин толкнул дверь, взглянул на пса. Султан тоже посмотрел на него, но спокойно, не проявляя никакой тревоги.
Они прошли через сени. Дверь в комнату оказалась открытой. В ней горел свет, но никого не было. Бросалось в глаза запустенье, пыль на полу, смятые дорожки. На столе громоздились пустые бутылки и тарелки с объедками недельной давности. Банка из-под тушенки, переполненная окурками. Грязные шторы на окнах. Черт возьми, Вадим никак не ожидал увидеть здесь такой бардак.
– Эй, живые есть кто? – крикнул он.
– Приехал все ж таки, – донесся голос из левой спальни.
В комнату на инвалидной коляске въехал старший лейтенант запаса Вячеслав Дуневич. Его физиономия заросла недельной щетиной. Он был в рубашке далеко не первой свежести и мятых штанах.
Галдин остолбенел. Пес тоже напрягся, заскулил.
Дуневич же продолжал:
– А я что говорил? Не хрен тебе здесь делать, Галдин.
– Ты это, Славик… что произошло?
– Какое вам всем дело? Проваливай отсюда. Нет больше Славика Дуневича, да и Елены.
– Как это?
– Как? Каком кверху. Я же сказал, проваливай, а то ружье за шторой, влеплю дуплетом в черепушку, и все дела.
– Ты охренел, Славик? Это же я, Вадим.
– Нет, это ты охренел. Я же предупреждал.
Видок у Дуневича был не ахти. Сразу ясно, с перепоя. А вот похмелиться другу нечем.
– Ладно, свалю, если хочешь, но, может, по старой дружбе пропустим граммов по двести?
В глазах Дуневича промелькнул блеск жизни. До того они казались Вадиму мертвыми.
– А у тебя есть?
– Конечно. Я же в гости ехал.
– Давай.
– В машине. Сейчас принесу. Пес тут посидит. Ты не бойся, он не тронет.
– Я, Галдин, в этой жизни больше никого и ничего не боюсь.
– Ну да, я сейчас. Султан, сидеть, свои!
Вадим принес сумку. Потом он убрал со стола пустую тару, мусор, перестелил скатерть, выставил из сумки две бутылки водки, свежий хлеб, колбасу, паштет, шпроты.
Дуневич усмехнулся и заявил:
– Богато, смотрю, живешь, Галдин.
– Бывали времена, ты меня по имени звал.
– Когда-то бывало. Наливай.
– Один стакан вижу, где второй взять? Да и нож нужен.
– Сзади. В буфете у печки.
Галдин достал из буфета все необходимое, быстро порезал колбасу, хлеб, вскрыл консервы. Налил он не скупясь, по двести граммов. Дуневич схватил стакан и залпом выпил. Вадим тоже, но в несколько глотков. Хозяин дома занюхал водку рукавом рубахи, достал из внутреннего кармана дешевые сигареты.
– Ты бы закусил, Славик, – посоветовал Галдин.
– А ты бы оставил свои советы при себе. Наливай еще.
Гостю пришлось открывать вторую бутылку. На этот раз они пропустили по сто пятьдесят граммов. Дуневич проглотил бутерброд с колбасой, после чего прикурил очередную сигарету. Вадим достал свои и тоже задымил.
– И сигареты дорогие куришь. Жизнь удалась, да? – продолжал Слава.
Галдин решил перейти в наступление, и заявил:
– Так, хорош дурака гнать. Я твой друг. Брось свои выкрутасы и рассказывай, что у вас тут случилось. Почему бухаешь, где Елена, и вообще, как цветущий участок превратился в помойку?
– Друг, говоришь? – Дуневич пьяными глазами посмотрел на Галдина. – Если так, то поможешь бабками. Скоро зима, а у меня ни одного полена нет. Даже сейчас ночью приходится укрываться двумя одеялами.
– Конечно, помогу, какой базар, Славик.
– Дрова нынче дорогие.
– Ерунда. Я тебе не только дровами помогу, а всем, что потребуется. Но ты сначала должен рассказать мне, что произошло.
– Погоди немного, – сказал Дуневич.
– А чего ждать?
– Сейчас увидишь.
Буквально через полминуты в комнату вошла женщина лет шестидесяти с большим узлом в руках.
Султан среагировал, развернулся, встал, готовый к защите хозяина.
Женщина от неожиданности вскрикнула и едва не уронила узел.
– Спокойно, Султан! Это тоже свои, – сказал Галдин.
Пес тут же потерял интерес к женщине.
Дуневич объяснил:
– Это Мария Алексеевна Тернова, моя бывшая учительница, сейчас пенсионерка, единственный человек на деревне, который не отвернулся от меня. Помогает чем может, еду готовит, обстирывает, насколько здоровья хватает.
– Старший лейтенант МЧС Вадим Галдин, – представился гость. – Мы со Славиком вместе в училище учились. А это мой пес. Вы не бойтесь, он никого не тронет.
Женщина покосилась на овчарку и сказала:
– Ну да, не тронет! Вид как у волчары.
– Он добрый, Мария Алексеевна.
– А ты, значит, друг Вячеслава?
– Да.
– И что же ты бросил его в беде?
– Да в какой беде? Я получил отпуск первый раз за два года, да и то всего на пару недель. Позвонил Славе, а он разговаривать не хочет. Но все равно приехал, а тут… коляска, все запущено. Вот пытаюсь узнать, что произошло, Слава не говорит, прогоняет. Может быть, вы расскажете, что здесь приключилось?
Женщина развязала узелок, достала из него кастрюлю.
– Это, Слава, борщ.
За кастрюлей появился чугунок.
– Здесь картошка. Вот тут кусок сала, хлеб. Ну а это белье твое. Ты уж извини, у меня, сам знаешь, стиральной машины нет, пошмыгала руками то, что смогла. Остальное потом занесу. Завтра истоплю баню, поедем, помоешься. – Женщина повернулась к Галдину: – Что приключилось, спрашиваешь, гость? Страшная беда…
Дуневич прервал ее:
– Не надо, Мария Алексеевна, я сам все расскажу. А вам спасибо большое.