Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Я в "Плазе". Только что вошел в номер.
– Том!
Она села на кровати и зажгла свет.
– О, Том, я надеваю слаксы и мчусь к тебе.
– Погоди, детка! Я валюсь с ног. К тому же в девять утра у меня встреча в издательстве.
– Когда же мы увидимся? Я не в силах ждать!
– За ленчем.
– За ленчем? О, Том! Зачем нам ленч? Я хочу побыть с тобой наедине, Том. Хочу...
– Детка, в издательстве меня будет ждать юрист. Мы обсудим условия договора на следующую книгу. После
– Том, - упавшим голосом произнесла Дженюари.
– Я хочу видеть тебя сейчас. Не могу смириться с тем, что нас разделяет улица. Пожалуйста, разреши мне прийти.
Он вздохнул.
– Детка, ты сознаешь, что ты разговариваешь с пятидесятивосьмилетним человеком, еще не адаптировавшимся к смене часовых поясов и нуждающимся в сне?
– С пятидесятисемилетним, - возразила она.
– Нет. Мне уже пятьдесят восемь. Пока ты находилась в Нью-Йорке, у меня был день рождения.
– О, Том... тебе следовало сказать мне об этом. Он засмеялся:
– Я не афиширую мой возраст. До завтра, детка. До половины первого. И, Дженюари... не вздумай принести пирог со свечами...
Он стоял у бара, окруженный людьми, когда Дженюари вошла в "Туте Шор". Том уже успел встретить нескольких старых приятелей и угощал их спиртным. Увидев девушку, он распростер объятия, и она бросилась в них. Он нашел для нее место у стойки, потеснив соседей. Познакомив Дженюари со своими друзьями, посмотрел на нее и усмехнулся:
– Теперь я занят, парни.
Том ласково поцеловал Дженюари в щеку.
– Тебе белого вина?
– Нет. Я буду пить то же, что и ты.
– "Джек Дэниэлс" для дамы. И добавьте содовой.
– Том, ты выглядишь великолепной. Загорел и...
– Я закончил сценарий. То есть первый вариант. И провел последние несколько дней возле бассейна продюсера, который убеждал меня в том, что финал должен быть иным.
– Том! Ты не должен менять конец.
– Тогда они наймут другого человека, который сделает это.
– Ты хочешь сказать, что твое слово не имеет значения?
– Никакого. Раз я продал права на экранизацию, книга принадлежит им. Если я получаю гонорар за сценарий, я должен написать то, что удовлетворит их.
– А что произойдет в случае твоего отказа?
– Ну, во-первых, они откажутся мне платить. А во-вторых, поручат работу человеку, который сделает в точности то, что они хотят.
Допив бербон, он сказал:
– Не печалься. Таковы правила игры. Я знал, на что иду, подписывая договор. Я только не предполагал, что это будет столь мучительным.
Он жестом дал понять официанту, что готов сесть за столик.
Когда они сели за стол и Том заказал спиртное, девушка произнесла:
– Откажись, Том. Пусть работу
– Сейчас не могу. Так я хотя бы смогу на что-то повлиять. Отдельные куски вышли отлично. Если компромисс неизбежен, я хочу хотя бы отчасти спасти конечный результат.
– Но ведь ты взялся за сценарий только для того, чтобы заработать на квартиру в Нью-Йорке.
– Я пошел на это, потому что мне принадлежит доля прибыли. Помнишь? Я должен защитить книгу.
– Но ты также сказал, что гонорар покроет затраты на квартиру. Теперь ты можешь об этом не беспокоиться... Я хочу сказать... ну...
Он коснулся ее руки.
– Дженюари, я отказался от квартиры.
– Что?
– Я много думал, оставшись один. Выполнил без тебя большую работу. Понял, что не смогу по-настоящему писать, живя с тобой.
– Том... не говори этого!
Официант положил перед ними меню. Том принялся изучать его. Дженюари хотелось закричать. Как он может думать о еде? Или о чем-то еще, когда речь идет об их жизни?
– Попробуй устриц, - сказал он.
– Они здесь очень маленькие - ты такие любишь.
– Я ничего не хочу.
– Два гамбургера, - обратился Том к официанту.
– И принесите горячую подливку. Мне не очень острую. А тебе, Дженюари?
– Мне все равно.
– Даме тоже не очень острую.
Как только официант ушел, Дженюари повернулась к Тому:
– Что ты хочешь сказать? Конечно, ты сможешь писать, живя со мной. Возможно, тебе было трудно работать при мне в коттедже. Но в просторной нью-йоркской квартире я не помешаю твоей работе. Буду держаться тихо, как мышка. Даю слово.
Он вздохнул.
– К сожалению, твое присутствие меня отвлекает, детка. У меня в свое время было много женщин. Я думал, что всегда смогу заниматься любовью и пить спиртное. Но с каждым годом работа отнимает все больше сил, а любовь становится менее важной. Мне стукнуло пятьдесят восемь лет, а я еще не написал и половины того, что обещал себе написать. Отныне любовь для меня непозволительная роскошь.
Она старалась сдержать слезы. Но они сделали ее голос более низким.
– Том... ты не любишь меня?
– Господи, Дженюари... я так благодарен тебе. Ты подарила мне нечто замечательное. Я никогда это не забуду. То, что было у нас - прекрасно. Но оно все равно бы когда-то кончилось. Может быть, на несколько месяцев позже. Вероятно, лучше поставить точку сейчас.
– Том, однажды ты сказал, что ты не сможешь жить без меня. Это были только слова?
– Ты же отлично знаешь, что в тот момент мне действительно так казалось.
– В тот момент?
Официант подошел к ним, чтобы наполнить их бокалы водой. Они помолчали, пока он не удалился. Том взял Дженюари за руки.