Одного раза недостаточно
Шрифт:
Линда медленно кивнула.
– Ты абсолютно права. Но кто бы поверил, что он отправится в рекламное турне? Это - натуральный цирк. Возможно, он не понимает, во что ввязался. Наверно, ему никогда не попадалась журнальная рецензия на серьезный роман. Конечно, он ждет, что "Лайф" посвятит ему статью. "Тайм" и "Ньюсуик" - тоже. Но "Блеск"? Он скорее всего не слышал о нем. Или думает, что это - название новой зубной пасты. Но я не собираюсь сдаваться. Пусть даже для победы мне понадобится танковая дивизия. Так было с доктором Бловачеком из Югославии. Я напала на его след раньше других. Та статья помогла мне
На ее лице появилось выражение мрачной решимости. Кровь отхлынула от щек. Линда вздохнула.
– Материал о докторе Бловачеке возвысил меня в глазах издателя. С тех пор я подготовила много статей, способствовавших росту журнального тиража и популярности "Блеска" среди рекламодателей. Теперь пора поискать материалы, которые поднимут авторитет журнала в издательском мире. Если я опубликую интервью с Томом Кольтом или напишу о нем статью, это повысит престиж "Блеска". Поэтому я не могу смириться с его молчанием. Он проведет в Нью-Йорке какое-то время, и "Блеск" должен добраться до него раньше конкурентов. Очень важно попасть на этот прием. Кольт обожает молодых красоток. Именно поэтому Рита Льюис не прислала мне приглашение. Она не хочет, чтобы он дал интервью "Блеску". Ее больше всего интересует литературная сторона дела... она предпочла бы посвященный Тому абзац в "Нью-Йорк бук ревью" большой статье о нем, напечатанной в "Блеске". Вот почему я хочу пойти на этот прием. Я считаю, что при личной встрече мы сможем убедить его.
– Тогда идем, - сказала Дженюари.
– Ты хочешь сказать, мы прорвемся туда?
– Почему бы нет? Линда покачала головой.
– Это слишком серьезное мероприятие. Охрана у дверей будет сверяться со списком приглашенных.
– Давай попытаемся, - не сдавалась Дженюари.
– Наденем наши лучшие платья, закажем лимузин, и...
– Лимузин? Дженюари, это идея!
– Другого способа нет. В такую погоду такси не поймать. Все приедут такими, как ты сказала - мокрыми и слегка растрепанными. Если мы хотим прорваться туда, нам следует сделать это эффектно.
Линда нервно засмеялась.
– Ты действительно думаешь, что лимузин обеспечит должный эффект?
– По определению Хэмингуэя, стиль - это аристократизм, навязанный обстоятельствами. Наше прибытие в лимузине - шаг в нужном направлении.
Прием проходил в небольшом зале для балов. Судя по уровню шума, ненастная погода никого не испугала. Людской поток не иссякал. Гости образовывали маленькие группы. На столике перед входом одиноко лежал список приглашенных. Фамилии стояли в алфавитном порядке. Линда оказалась права - они поступили разумно, прибыв с опозданием. После появления самых важных персон дежурившие у дверей люди вошли в зал, чтобы покрутиться среди знаменитостей и выпить на халяву.
Линда и Дженюари протиснулись в зал. Дженюари узнала нескольких писателей, журналистов, бродвейских звезд и других завсегдатаев подобных приемов.
У дальней стены находился бар. Девушки тотчас заметили Тома Кольта. В жизни он выглядел гораздо лучше, чем на книжной обложке. У него было сильное лицо боксера и темные волосы. Казалось, он сам прошел через испытания, о которых
– Он внушает мне страх, - прошептала Дженюари.
– Подойди к нему сама, если хочешь... я постою здесь, в сторонке.
– Он великолепен, - прошептала Линда.
– Конечно. Как гремучая змея, пока она сидит в стеклянной клетке. Линда... такому человеку нельзя говорить о "Блеске".
– Однако я собираюсь это сделать... и ты пойдешь со мной. Вперед!
Она схватила Дженюари за руку и потащила ее сквозь толпу к бару.
Том Кольт был окружен почитателями, которые, казалось, хотели разорвать его. Но он стоял очень прямо с бокалом "Джека Дэниэлса". Сделав большой глоток, он посмотрел на маленького пухлого человечка, написавшего пять лет тому назад бестселлер. С тех пор он не создал ничего нового и сделал своим ремеслом участие в телепередачах и посещение подобных приемов. Также он стал алкоголиком. Внезапно писатель хлопнул Тома своей толстой рукой по плечу.
– Я прочитал все написанное вами, - пропищал он, восторженно причмокнул и закатил глаза.
– Я восхищен вашими книгами. Но не увлекайтесь телевидением. Это - крысиные гонки.
Он захихикал.
– Смотрите, в какую шлюху ТВ превратило меня.
Кольт убрал с плеча руку писателя и обвел взглядом людей, собравшихся вокруг него. Темные глаза Тома казались сердитыми. Внезапно он увидел Дженюари и Линду.
– Извините меня, - сказал Том пухлому писателю, - но сюда только что вошли две мои кузины из Айовы. Они проделали весь путь на автобусе.
Он взял изумленных девушек за руки и повел их через зал.
– Спасибо Господу, что он послал мне вас, кем бы вы ни были. Я скучаю с этим занудой уже двадцать минут, и никто не приходит мне на помощь - видно, все считают, что он меня развлекает.
Линда смотрела на него остекленевшими глазами. Дженюари нашла, что Том подавляет своей силой. Освободив руку, она сказала:
– Я рада, если мы смогли помочь вам, и... Линда наконец пришла в себя.
– А теперь вы можете помочь нам. Его глаза сузились.
– Кажется, мне следовало остаться у бара.
– Я - Линда Риггз, главный редактор журнала "Блеск", а это моя помощница, Дженюари Уэйн. Она несколько раз писала вам насчет интервью.
Том повернулся к Дженюари.
– Господи! Вы - та самая Дж. Уэйн, которая прислала мне несколько писем и новогоднюю открытку?
Кивнув, Дженюари почувствовала, что почему-то краснеет. Он засмеялся.
– Значит, вы - Дж. Уэйн. А я думал, что эти письма приходят от какого-нибудь тощего гомика. Рад с вами познакомиться, Дж. Уэйн. Это чудесно, что вы не гомик... но я не дам вам интервью. Мой издатель и так уже организовал слишком много интервью.
Повернувшись, он снова посмотрел на Дженюари.
– Но почему вы подписывались "Дж. Уэйн"? Возможно, я бы ответил вам, если бы знал, что вы - девушка.
– Имя Дженюари ничего не сказало бы вам о моем поле.
– Да, верно. Странное имя...
Он замолчал. Затем обвиняюще выставил вперед палец.
– Нет, вы не можете быть дочерью этого негодяя Майка Уэйна!
Дженюари собралась отойти в сторону, но он удержал ее, схватив за руку.
– Слушайте, он изуродовал одну из моих лучших книг.