Одного раза недостаточно
Шрифт:
Она получила роль... И внезапно темп ее жизни резко увеличился, точно в кинокартине, запущенной с удвоенной скоростью. Подбор грима, примерки костюмов, работа по ночам над языком... спор из-за ее имени. Она хотела остаться просто Карлой... без фамилии. Карла.
Арнольд Малколм, продюсер, в конце концов, согласился. Он тоже чувствовал, что в упрямой польке есть нечто способное засверкать на экране. Предсказания Арнольда Малколма сбылись. Газеты назвали Карлу открытием. После выхода фильма она стала маленькой сенсацией, и лишь смерть Хелен, происшедшая через неделю после премьеры, огорчала девушку. Карла снова осознала,
– Ненавижу съемки. Ненавижу английский. Никогда не сумею освоить его. Ненавижу ожидания, яркий свет прожекторов, но больше всего - этот поезд.
Джереми вымученно улыбнулся.
– Когда-нибудь ты будешь свободно говорить по-английски и ездить в лимузине.
Он продал дом и снял для себя и Карлы квартиру в Кенсингтоне. Ушел из кинокомпании "Джей Артур Рэнк" и стал личным менеджером девушки. Газеты намекали, что он был ее любовником, но на самом деле они переспали лишь однажды. Джереми понимал, что она сделала это из чувства благодарности.
– С моей стороны было глупостью надеяться... я для тебя слишком стар. Он вздохнул.
– Нет, - возразила она.
– Дело не в тебе. Знаешь, я - лесбиянка.
Она сообщила это таким будничным тоном, что Джереми воспринял услышанное как еще один факт из ее биографии. Лежа в темноте и держа его за руку, точно хорошего друга, она рассказала Джереми все о себе. О солдатах, изнасиловавших ее... О Григории... о ребенке, жившем у шведской четы. Теперь она ежемесячно посылала им деньги. И когда Джереми спросил, почему она не хочет, чтобы ребенок знал, кто его мать, Карла ответила:
– Нельзя потерять то, чего у тебя нет. Ребенок был совсем маленьким, когда мы расстались. Он не помнит меня, а я - его. Никто из нас двоих не испытает боли от разочарования друг в друге. Зачем ему, повзрослев, ломать голову над тем, кто его отец, или страдать из-за разлуки со мной?
Когда Джереми попытался расспросить ее о Григории и заставить Карлу признаться в том, что она действительно любила его, девушка пожала плечами.
– Возможно, любила. Теперь уже я этого никогда не узнаю. Я была полна ненависти к русским за то, что они сделали с матерью Терезой... я не позволяла себе любить.
Карла рассказала англичанину о коротком, но прекрасном романе, который был у нее с женщиной из польского сопротивления, сражавшейся в Армии Крайовой. Красивая, отважная и добрая, она помогла Карле бежать с ребенком в Швецию. Карла любила женщин за их нежность. Нет, она никогда не сможет увлечься мужчиной.
Они с Джереми стали друзьями. Вместе работали над ее английским и ролями, которые она исполняла. В своей четвертой картине Карла получила главную роль. Каждый вечер она сидела в темном зале с Джереми, просматривая отснятые днем эпизоды. Ей с трудом верилось, что эта восхитительная, волнующая женщина на экране - она, Карла.
Решение отказаться от любых интервью родилось у Джереми.
– Твой английский еще далек от совершенства, ты можешь не понять какой-то вопрос, тебя не правильно процитируют, и...
– И
– Не правда. Ты очень молода. Тебя видит весь мир... ты - женщина-загадка. Но ты еще ребенок.
– Нет, Джереми. Я глупа. Я знаю это. Тебе нет нужды притворяться. Я слышала, как говорят другие актрисы. Они цитируют Шекспира... Рассуждают о книгах Моэма, Колетт, Хэмингуэя. Меня спрашивали о польских писателях. Я никого из них не знаю... а другие - знают. Разбираются в искусстве... Я ничего не знаю.
– Ты недостаточно образованна, - согласился Джереми.
– Но ты не глупа. То, что ты отдаешь себе отчет в ограниченности своих познаний, только доказывает наличие у тебя ума. Если хочешь, я помогу тебе расширить твой кругозор.
– Это поможет мне зарабатывать больше денег?
– Нет... но...
– Тогда забудь об этом.
Карла боялась ехать в Калифорнию, но Джереми подписал контракт с "Сенчери". В тот день, когда ей предстояло отправиться в Голливуд, шведская чета сообщила телеграммой о том, что она больше не хочет держать ребенка у себя. Джереми отправил Карлу в Калифорнию одну, вопреки ее протестам, а сам остался, чтобы организовать переезд ребенка в Лондон. Ему не хотелось оставлять Карлу на шесть недель - столько времени ушло на то, чтобы уладить все проблемы и перевезти ребенка в Англию. Прибыв в Калифорнию, он обнаружил, что его дурные предчувствия были небеспочвенными. Карла жила в огромном частично меблированном особняке, который ей подыскала киностудия. У нее был бурный роман с Хейди Ланц.
– Карла, нельзя допускать, чтобы о тебе ходили подобные слухи. Они погубят твою карьеру. Хейди - знаменитость, у нее есть муж и трое детей. Публика во всем обвинит тебя.
– Расскажи мне о моем ребенке.
– Все в порядке. Я нашел замечательную пару - Джона и Мэри. Они думают, что ребенок - мой дальний родственник, а твой интерес к нему объясняют нашей дружбой. Ребенок немного отстает в развитии - доктора говорят, что это связано с кислородным голоданием при родах, но я полагаю, причина этого - в шведской чете. Они почти не разговаривали. Джон и Мэри - чудесные люди. Все будет хорошо. Конечно, они считают нас любовниками.
– Подожди, скоро ты увидишь Хейди...
– Карла, ты должна быть более осторожной.
– Я стану звездой после этой американской картины. Всемирной звездой. Меня уже сравнивают с Гарбо и Дитрих... говорят, что я возрождаю утраченные блеск и красоту. Посмотри на мои снимки - в "Фотографии", "Современном экране", "Зеркале кино". Вспомни статьи о великолепной Карле. Не волнуйся - у меня безукоризненный имидж. Я следовала твоим указаниям с точностью до буквы. Никаких интервью, закрытая съемочная площадка, ленч в одиночестве гримерной. Я ни с кем не встречаюсь, кроме Хейди.
Он вздохнул.
– Карла, в Лондоне уже публиковали фотографии, где вы с Хейди прячетесь от репортеров, будучи в одних трусиках.
Карла пожала плечами.
– Здесь все носят трусики, и многие скрываются от фотографов.
– Ты копишь деньги для ребенка? Хочешь послать его в лучшую школу... дать ему все, чего не имела сама...
– Коплю ли я?
Карла откинула назад голову, и ее грудной смех заполнил комнату.
– За семь недель, проведенных мною здесь, я оплатила лишь один счет. За все платит Хейди!