Одноклассник
Шрифт:
Марина, крича, стала бегать по саду, пока не услышала громкие всхлипывания. Она чиркнула зажигалкой, и слабое пламя высветило из темноты скрючившуюся на шезлонге Веру, с задранным до пояса подолом и болтающимися на щиколотках трусами. Её била сильная дрожь, а по щекам текли крупные слёзы.
С тех пор Вера зареклась посещать какие-либо вечеринки…
– Ну, вспомнила! – фыркнула Марина. – Когда это было?
– Давно, – согласилась Вера. – Я даже почти забыла. Но я не хочу, чтобы нечто подобное повторилось.
– А никто тебе ничего такого и не предлагает. Я же совсем о другом говорю… Ты вино будешь открывать?
– Да, извини, – спохватилась Вера и, достав из ящика штопор, принялась откупоривать бутылку. – Так что ты там говорила?
– Я говорила, что никто тебя никуда тащить не собирается, – сказала Марина. – Сейчас так уже не знакомятся – времена другие.
– Надо же! А я и не заметила.
– Да ты ничего не замечаешь.
– Зато ты всё замечаешь.
– Замечаю. И иду в ногу со временем.
– Главное, этой ногой не вляпаться в очередное дерьмо, – заметила Вера, разливая вино по простеньким стеклянным бокалам.
– А для этого надо смотреть, куда ступаешь. И вообще – по сторонам глядеть, на мир, на людей. А не как некоторые – всю жизнь в шорах.
– Ну, вот только не надо! Это я в шорах, что ли?
– Да, ты. И твой сын тому доказательство.
– А Сашка тут при чём?
– А я тебе скажу. Только давай сначала выпьем.
– Давай, – согласилась Вера, усаживаясь за стол напротив подруги.
Они чокнулись. Марина выпила залпом, будто это была водка. Вера отпила немного и поставила бокал на стол.
– Налей ещё, – попросила Марина.
Вера налила. Отпив примерно столько же, сколько до того отпила Вера, Марина тоже поставила бокал на стол, достала из кармана джинсов пачку сигарет, зажигалку и, не спрашивая разрешения, закурила. Марина никогда не спрашивала разрешения, и Вера уже давно к этому привыкла. Она просто встала и приоткрыла окно. Не то чтобы Вера не переносила запаха сигарет, наоборот, он ей даже нравился. Но только когда кто-нибудь курил. А вот «послевоние», которое оставалось потом в помещении, вызывало у Веры прямо-таки тошноту. Поэтому она всегда открывала окно, когда Марина курила, даже зимой, и та к этому тоже привыкла.
Совершив таким образом ритуальные действия, подруги продолжили разговор.
– Помнишь, я тебе говорила про компьютерные игры? – сказала Марина.
– Да не буду я ни во что играть! – отмахнулась Вера.
– А я и не предлагаю тебе этого.
– Зачем тогда спрашиваешь?
– Это я так подвожу тебя к основной теме.
– Ну, подвела. Дальше что? Что за тема?
– Да всё та же. Социализация… Не перебивай! – воскликнула Марина, едва только Вера попыталась вновь возразить. – Ты же не хочешь до старости прожить синим чулком? Вот. Возвращаясь к тому, с чего я начала, тебе надо выбираться в люди, знакомиться, встречаться. Но в наше время для этого даже не надо выходить из дома.
– Как это? – не поняла Вера.
– Ты про социальные сети слышала?
– Ой, нет! Ни за что! Знаю я, что это такое.
– Ну откуда ты знаешь? Ты хоть раз туда заходила?
– Не заходила и заходить не собираюсь.
– Почему?
– Видела я, как некоторые сидят там. Пишут всякую ерунду. Вон хотя бы наша Мальвина. Какие-то фотографии туда посылает, кривляется перед камерой. Да ну, фу!
– Но тебя же никто не заставляет кривляться. И писать ерунду тоже не обязательно. Можно просто портрет свой там повесить и… общаться, знакомиться.
– Чтобы все кто ни попадя на меня глазели? Да я же буду себя чувствовать, как будто… как будто голая на улицу вышла.
– А зачем же голой фотографироваться?
– Я и в одежде буду себя так же чувствовать. Нет, нет!
– Ну, ты хотя бы попробуй!
– Да не умею я всего этого!
– Ой, подумаешь! Я тебя в два счёта научу. Тащи свой компьютер.
– Откуда у меня компьютер? Нет у меня компьютера, – буркнула Вера.
– А у Сашки?
– У Сашки – Сашкин.
– Ну возьми на время! Он же ему постоянно не нужен.
– А с телефона нельзя?
– Можно, но не нужно, – сказала Марина.
– Почему?
– Потому что тогда ты из этой сети вылезать не будешь и совсем рехнёшься, вон как Мальвина. А так ты только с компьютера будешь время от времени туда заходить. К тому же на телефоне экран маленький. А тебе надо зарегистрироваться, данные всякие ввести.
– Какие ещё данные? Я не хочу ничего вводить.
– Самые простые – имя, фамилия, дата рождения, телефон…
– Чтобы мне потом звонили всякие там?
– Без телефона ты не сможешь идентифицироваться в сети. А номер можно скрыть, чтобы его никто не видел. Тогда тебе только писать смогут.
– Куда писать?
– Туда же – в твой профиль в сети. Личные сообщения, как эсэмэски, и только ты их сможешь читать. Ну, и отвечать, если захочешь. А не захочешь – не отвечай.
– А если он всё равно будет писать?
– Кто он?
– Ну, тот, который напишет, а я не отвечу.
– Да заблокируешь его, и все дела. И он больше не то что писать, он даже видеть тебя перестанет – то есть твой профиль в сети, – как будто тебя не существует. Понимаешь?
– Не вполне. Но…
– Вот и отлично! Тащи компьютер.
– Саша! – позвала Вера. – Что-то не идёт, – сказала она через некоторое время.
– Крикни погромче, – посоветовала Марина.
– Боюсь, что это бесполезно.
Вера встала из-за стола и вышла с кухни. Марина не смогла усидеть на месте и отправилась следом.
Сашка в одежде лежал на тахте в своей комнате. Он был в огромных, закрывавших чуть ли не полголовы наушниках. Глаза закрыты, а подбородок ритмично дёргался вверх-вниз, видимо, в такт гремевшей в наушниках музыке.