Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Книга третья
Шрифт:
То была моя последняя встреча с Валерой Панкиным. Вскоре он все же уехал, получив, наконец, денежную компенсацию за все, что недополучил за свои два года службы в армии.
Глава 27. Квартирный вопрос
Я с нетерпением ждал, какое решение примут в ЦК КПСС по моему вопросу. Но никаких писем оттуда Тане больше не поступало.
Накануне новогодних праздников меня остановила группа полковников из управления. Они и сообщили новость, которая потрясла.
Оказалось, на запрос из партийных органов командование части, управления и полигона ответило, что моя жена просто не в курсе – ее муж давно отказался от мысли уволиться из армии и принял решение продолжить военную службу. И поскольку у меня не было взысканий, в министерство обороны направлено представление на присвоение очередного воинского звания – капитан.
Я был вне себя от неслыханного коварства военного руководства. На что они рассчитывали, нагло обманывая высшие партийные органы? Неужели подумали, что меня удержит подачка в виде очередного звания? Интересно, а как они выкрутились с решением моей жилищной проблемы? Что же предпринять, чтобы разоблачить лжецов?
И тут меня осенило: а ведь это и есть тот самый шанс! Если командование поймет, что я не остановлюсь и пойду дальше, что грозит им немалыми неприятностями, они постараются избавиться от меня любыми способами. И самый подходящий – который уже опробован на Саше Дудееве.
Вот только что сделать, чтобы осознали мою решимость идти до конца?
В гостинице ждал очередной сюрприз от директрисы – в моем номере повсюду были свалены горы вещей. Оказалось, ко мне переселили Юру Павутницкого и Лешу Талалаева. Похоже, переселение происходило без них. Директриса по-прежнему была в своем репертуаре.
Вскоре появился Юра, удивленный не меньше меня своеволием администрации. Леша вообще не появился, потому как нередко обитал у своих друзей в общежитии на десятке. Юра тут же собрался на прием к командиру части. Наивный… Пошел за компанию, чтобы напомнить Ананичу о своих проблемах.
Как и следовало ожидать, Юра выскочил от Ананича взъерошенный и, естественно, без результата. Пригласили меня.
– Товарищ полковник, вы получили запрос из ЦК партии по моему вопросу? – сходу спросил Ананича.
– Так точно, и давно направил правильный ответ, – нисколько не смутившись, ответил командир части.
– Что правильный, не сомневаюсь, а вот, что верный – очень сомневаюсь.
– Вы, как всегда, умничаете. Мы вот вас к капитанскому званию представили, хотя ваша должность это не предусматривает. А вы все не унимаетесь, – начал раздражаться полковник.
– А вы меня спросили, изменил ли я намерение уволиться, или нет? Почему вы послали в ЦК ложные сведения? На что вы рассчитывали?.. И как вы решили мою проблему с жильем? – в свою очередь атаковал командира.
– Вы сами заявили полковнику Прохорову, что намерены служить в армии. А потому в нашем ответе никакой лжи нет. Мы разрешили вашей жене жить в нашей гостинице. Что вы еще хотите? Мы можем и отозвать наше представление, – перешел к угрозам Ананич.
– Товарищ полковник, с начальником политотдела я встречался всего один раз. Полковник Прохоров дал мне неделю на размышления, а это значит, что удовлетворительного ответа он не получил. Встреча через неделю по известным обстоятельствам стала невозможной. За минуту до гибели полковник давал инструкции нашему замполиту, как воздействовать на меня. Вывод очевиден: ваш ответ в ЦК – ложь… Все остальное не имеет никакого значения. Моя жена больше не намерена ко мне приезжать, потому что не сможет оставить грудного ребенка… Мое воинское звание – бессмыслица в гражданской жизни. И еще, товарищ полковник, моя жена – человек упорный, и не удовлетворится ответом, основанным на вашей ложной информации. Делайте выводы, – завершил я свои пояснения отнюдь не двусмысленным намеком.
Вечером получил письмо от Тани. Она сообщила, что их экзотический домик собрались сносить, а им предоставили квартиру на окраине Москвы – в районе станции Лосиноостровская. Сразу после новогодних праздников предстоял переезд, а потому было бы неплохо, если бы мне удалось приехать хотя бы на недельку…
На следующий день вызвали к командиру части. Похоже, мне удалось посеять панику у командования части и управления. Прежде всего, Ананич заявил, что политотдел управления готов ходатайствовать о предоставлении мне квартиры в Ленинске. Единственное предложение – убедить жену не обращаться больше ни к кому.
Я был уверен, что никакие ходатайства не помогут обойти закон. Мне это уже давно объяснили в квартирно-эксплуатационном управлении полигона. А потому спокойно согласился с предложением командира части. Естественно, вопрос о моем недельном отпуске тут же был решен.
Вернулся из отпуска Шурик Шашев. Событие само по себе, не бог весть какое, если не считать, что он привез очередную, третью по счету, жену.
Сам Шурик временно жил в общежитии, а в его квартире оставалась вторая жена с ребенком, с которой он еще только собирался оформить развод.
– Шура, а где вы будете жить? И как ты оформишь пропуск на свою жену, если не развелся с предыдущей? – поинтересовался, ощутив на своем опыте особенности поселения семьи, которой не предоставили квартиру.
– Не волнуйся, – бодро заявил Шурик, – Я в гостиницах за деньги жить не собираюсь. Помнишь, недавно у одного волонтера сгорела квартира?
Да, я помнил тот курьезный случай. Один из волонтеров, накануне своего увольнения в запас, отправил семью в Европу, а затем подготовил вещи к отправке контейнером. Он все, как водится, аккуратно упаковал и сложил на лоджию, откуда их было удобно грузить прямо в контейнер. В роковую ночь волонтер был на службе. А когда вернулся домой, не узнал квартиру.
Оказалось, от брошенного кем-то непогашенного окурка загорелись его упаковки на лоджии, а затем огонь распространился на всю квартиру. В результате, из вещей у него остался только приемник «Спидола», случайно оставленный на кухне, куда огонь не успел добраться.
– Зато теперь контейнер не нужен. Тем более, их нет в наличии. Да и квартиру не надо сдавать в КЭУ и платить за ремонт. Пожар все списал, – утешал себя волонтер, – Вот оно со мной все мое имущество, – добавлял он, нежно поглаживая «Спидолу», с которой больше не расставался.