Одноранговая экономика

Андреев Карп ...

В отличие от Маркса и Энгельса, которые изучали капитализм как способ производства или экономическую формацию, мир-системная теория решает задачи, лежащие за рамками капиталистической системы производственных отношений. Во-первых, эта теория помещает в фокус своего внимания глобальный характер капитализма. Это очень важный момент, так как сегодня в изучении процессов экономической трансформации и сетевой самоорганизации невозможно ограничиваться рамками национальных государств. Во-вторых, она проливает свет на реальное взаимодействие современных социальных и экономических институтов капиталистического мира, открывая путь для изучения конфликта сетей и иерархий, централизации и децентрализации, концентрации и рассредоточения капитала в условиях современной капиталистической системы. Говоря о фундаментальных сдвигах, касающихся способа производства и затрагивающих такие понятия, как производительные силы, разделение труда, стоимость, отчуждение, средства производства, товары и т. д., то есть о самой природе капитализма, мы будем обращаться к теоретическим конструкциям Маркса. В тех же случаях, когда речь будет идти о функционировании мировой капиталистической системы и ее эволюции, мы дополним аппарат Маркса результатами мир-системных исследований.

Остановимся чуть подробнее на основных чертах и характеристиках капиталистической мир-системы, многие из которых были описаны на основе исследований французского историка Фернана Броделя 11 . Так, с точки зрения Валлерстайна, капитализм «основывается на бесконечном накоплении капитала. Его структура образована осевым социальным разделением труда, выражающим напряжение по линии

центр – периферия» 12 . Следовательно, регионы и страны в капиталистической мир-экономике могут выполнять одну из трех функций: центра (ядра), полупериферии и периферии. В совокупности эти элементы составляют иерархическую структуру мирового капитализма. Между участниками капиталистической мир-системы происходит неравный экономический обмен, зависящий от конкретной роли, которую та или иная страна (группа стран) играет в иерархии с точки зрения вовлеченности в мировую специализацию и цепочку разделения труда. Важнейшей функцией ядра является перераспределение ресурсов в мир-системе и осуществление вертикального управления экономическими, политическими и культурными процессами. На ядро замыкаются основные товарно-денежные потоки. Периферия состоит из наиболее отсталых регионов, находящихся в зависимом положении. Они являются источником ресурсов, наиболее дешевой низкоквалифицированной рабочей силы, а также рынком сбыта для продукции центра. Страны полупериферии занимают промежуточное положение: они обладают определенными возможностями для защиты своих интересов, но экономически находятся позади центра. Существенная черта капиталистической мир-экономики, согласно Валлерстайну, заключается в производстве для продажи на рынке, где цель состоит в получении максимальной прибыли. В такой системе производство постоянно расширяется, пока это расширение остается прибыльным. Рынок определяет в долгосрочном плане объем производственной деятельности, степень специализации, способы оплаты труда, товаров и услуг, использование технологических изобретений 13 .

11

Ф. Бродель. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв. Т. 2. М.: Весь мир, 2006.

12

И. Валлерстайн. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. М.: Университетская книга, 2001.

13

Там же.

За время своего существования капиталистическая мир-система пережила несколько этапов развития. Каждый из них был связан с определенными структурными и организационными особенностями. В рамках мир-системной теории предложены различные точки зрения на момент зарождения капитализма как мировой системы; еще больше разногласий вызывает периодизация его исторического становления. В целом капиталистическая система возникает в Европе на закате Средневековья, в промежутке между 1450 и 1650 годами. Фернаном Броделем этот период назван «долгим» XVI веком. Мир-системная теория склоняется к определению локуса возникновения капитализма в северной части Апеннинского полуострова. Так, по мнению итальянского историка и экономиста Джованни Арриги, истоки капитализма «лежат в формировании в средневековой системе правления региональной подсистемы капиталистических городов-государств в северной Италии» 14 . Мы не будем подробно останавливаться на причинах возникновения капитализма, которые также являются предметом горячих споров. Скажем лишь, что большинство сторонников мир-системного подхода полагают, что возникновение капитализма было обусловлено ростом «средней» торговли, формированием институтов торгового финансирования и аккумуляции, а также сопутствующим развитием внутриевропейского разделения труда. В частности, Арриги указывает, что «в раннем Средневековье, конечно же, существовала торговля. Но она была в основном либо „локальной“, в районе, который можно рассматривать как „расширенное поместье“, или же „дальней“, преимущественно предметами роскоши. Не существовало обмена основными товарами в районах промежуточной протяженности и, соответственно, производства для таких рынков. Позже в Средние века можно говорить о появлении миров-экономик – один с центром в Венеции и второй – с центром в городах Фландрии и Ганзы. По различным причинам эти структуры сильно пострадали от потрясений (экономических, демографических и экологических) периода 1300—1450 гг. И лишь с созданием европейского разделения труда после 1450 г. капитализм обрел прочные корни» 15 . Затем уже позднее он развился путем расширения в пространстве своих базовых структур и внутри них путем прогрессивной «механизации» производственной деятельности 16 .

14

Дж. Арриги. Долгий двадцатый век: Деньги, власть и истоки нашего времени. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006.

15

Там же.

16

И. Валлерстайн. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. М.: Университетская книга, 2001.

Мы можем заметить разницу в оценке процессов становления капитализма между мир-системным анализом и классической теорией, сформулированной Карлом Марксом. Сам Маркс отдавал должное той роли, которую сыграли географические открытия, рост мировой торговли и фактор торгового капитала в вопросе перехода от феодального способа производства к капиталистическому. «Внезапное расширение мирового рынка, возросшее разнообразие обращающихся товаров, соперничество между европейскими нациями в стремлении овладеть азиатскими продуктами и американскими сокровищами, колониальная система, – писал он, – все это существенным образом содействовало разрушению феодальных рамок производства» 17 . Тем не менее для Маркса главной проблемой оставалось объяснение материальной основы и базовых закономерностей капиталистического способа производства в широком историческом контексте. Даже в первоначальном накоплении он видел исторический процесс отделения производителя от средств производства, акцентируя внимание на роли первоначального накопления в трансформации основ общественного производства.

17

К. Маркс. Капитал. Т. 3. М.: АСТ, 2001.

Важной частью изучения исторической динамики капитализма стала концепция системных циклов накопления капитала, в среднем продолжающихся около 150—200 лет. Общая идея системных циклов связана с анализом характеристик капиталистического мира-системы в зависимости от конкретного географического центра, формы и способа аккумуляции капитала. Двигаясь в этом направлении, Джованни Арриги вынес общую формулу капитала Д – Т – Д» (Деньги – Товар – Деньги»), предложенную Марксом, за пределы логики индивидуальных капиталистических инвестиций и обращения капитала. У Арриги данная формула приобрела свое собственное, новое значение для описания повторяющихся закономерностей исторического капитализма как мир-системы, т. е. для анализа закономерности движения собственно системных циклов накопления. Основная особенность этой закономерности состоит в чередовании эпох материальной экспансии (этапов накопления капитала Д – Т) с фазами финансового возрождения и экспансии (стадии Т – Д»). В фазах материальной экспансии денежный капитал «приводит в движение» растущую массу товаров, включая товаризованную рабочую силу и природные ресурсы; в фазах финансовой экспансии растущая масса денежного капитала «освобождается» от своей товарной формы, при этом накопление осуществляется посредством финансовых сделок, как в сокращенной формуле у Маркса (Д – Д»). Вместе эти две эпохи (или фазы) составляют полный системный цикл накопления (Д – Т – Д») 18 . Интересно,

что в предложенной модели, как подчеркивает сам Арриги, денежный капитал (Д) означает ликвидность, гибкость, свободу выбора. Товарный капитал (Т) означает капитал, вложенный в особую комбинацию производства-потребления с целью получения прибыли. Следовательно, он означает конкретность, негибкость и сужение возможностей. Д» означает расширение ликвидности, гибкости и свободы выбора 19 . Таким образом, финансовая экспансия капитала всегда является предвестником смены очередного цикла. Всего же, согласно Арриги, мировая капиталистическая система пережила 4 системных цикла накопления: генуэзский (XV – начало XVII вв.), голландский (конец XVI – конец XVIII вв.), британский (середина XVIII – начало XX вв.) и американский, начавшийся в конце XIX века и продолжающийся по сей день. Стоит отметить, что Иммануил Валлерстайн выделял лишь три системных цикла: голландский, британский и американский 20 . Так или иначе, системные циклы играют важную роль для понимания общего направления развития капиталистической мир-системы, поскольку могут подсказать грядущие изменения ее институционального дизайна.

18

Дж. Арриги. Долгий двадцатый век: Деньги, власть и истоки нашего времени М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006.

19

Там же.

20

И. Валлерстайн. Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация. М.: КМК, 2008.

Используя концепцию Д – Т – Д», наложенную на динамику системных циклов, можно посмотреть, как на практике происходила смена двух фаз – материальной и финансовой. На первом этапе цикла начинается использование имеющегося капитала в целях материальной экспансии: торговли, промышленного производства и т. д. В генуэзском цикле это была средиземноморская и черноморская торговля, а затем торговая экспансия иберийских монархий; в голландском цикле – прибалтийская торговля, а затем заморская экспансия Ост-Индской компании; в британском цикле – рост национальной промышленности и торговая экспансия Британской империи в колониях; в американском цикле – расширение глобальной торговли и производства транснациональных корпораций. Постепенно объем капитала, накопленного в результате сверхприбылей от материальной экспансии, становится настолько большим, а конкуренция на рынках, послуживших основой и направлением материальной экспансии, настолько острой, что дальнейшее использование избыточного капитала на этих рынках и в материальной сфере теряет экономический смысл. Начинается фаза финансовой экспансии, в ходе которой капитал становится преимущественно инструментом финансовых инвестиций. В генуэзском цикле это были банковские и финансовые операции, обслуживавшие европейскую торговлю, в особенности кредитование Испанской империи для покрытия нужд ее территориальной экспансии и финансирования военных конфликтов; в голландском цикле – инвестиции и финансовые операции по всей Европе, а также в колониях; в британском цикле – кредитные и финансовые рынки практически всего мира. Финансовая фаза системных циклов всегда была предвестником их завершения и смены капиталистического ядра. С этой точки зрения в данный момент мировая экономика находится на стадии финансовой экспансии американского цикла и приближается к его завершению.

Хотя нынешнее доминирование глобальных рынков финансового капитала не является уникальным историческим явлением, у него есть важная особенность, отличающая его от всех предыдущих примеров. Завершение текущего цикла совпало со структурными изменениями производительных сил, которые могут трансформировать не только капиталистическую систему, но и капиталистический способ производства. Ниже мы еще вернемся к вопросу о том, как капитализм меняется с учетом расширения информационного компонента экономики и разрушения иерархических моделей управления. Кроме того, мы подробно рассмотрим конфликт общества горизонтальных связей с сетевой экономической организацией и капиталистического способа производства. Сейчас же ограничимся следующим тезисом: сетевое информационное общество обладает выраженным потенциалом в том, что касается радикального изменения функции труда и капитала в системе экономического обмена. Столь серьезный вывод требует столь же серьезных доказательств. Чтобы их найти, переместимся в область эмпирических данных и проведем тщательный анализ соотношения труда, доходов и капитала в XXI веке.

Само по себе понятие капитала имеет несколько значений. С одной стороны, под капиталом часто подразумевается физический капитал, используемый для производства товаров и услуг (машины, оборудование, здания и пр.), а также денежные средства и иные финансовые активы 21 . В этом смысле капитал рассматривается как вещь и может быть подвергнут количественному анализу: его можно посчитать, измерить, проследить динамику его изменений. С другой стороны, в марксистской теории капитал предстает как общественное отношение или как определенный процесс – организующее начало производства и обмена. В таком определении капитала проявляется его роль по обеспечению функционирования капиталистической экономики как единой целостной системы. Это основной внутренний закон, определяющий ключевые параметры системы, характер происходящих в ней процессов, способ концентрации и распределения ресурсов, организации труда и управления. Сам Маркс прекрасно понимал диалектическую связь между капиталом как вещью и общественным отношением. В своей работе «К критике политической экономии» он пишет: «Все иллюзии монетарной системы произошли оттого, что не видели, что деньги представляют общественное производственное отношение, но в форме естественной вещи с определенными свойствами. У современных экономистов, которые высокомерно посмеиваются над иллюзиями монетарной системы, обнаруживается та же иллюзия, как только они обращаются к более высоким экономическим категориям, например к капиталу. Эта иллюзия прорывается у них в виде наивного изумления, когда то, что они грубо только что определили как вещь, вдруг выступает пред ними в качестве общественного отношения, а затем то, что они едва успели зафиксировать как общественное отношение, вновь дразнит их как вещь» 22 . Мы будем исследовать органические изменения капитала на рубеже XX и XXI веков в обеих плоскостях, но начнем с обзора его динамики как совокупности материальных и финансовых средств. А точнее с проблемы неравенства распределения доходов и богатства (капитала), получившей новое оформление в современном мире.

21

K. Boulding. Capital and Interest. Encyclopedia Britannica (дата обращения: 22.07.2018).

22

К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2. Т. 13. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959.

Глава 3. Капитал, богатство, доходы

Пожалуй, наиболее острая тема при обсуждении проблем капиталистической системы – это продолжающийся рост неравенства доходов и распределения общественного богатства внутри нее. Критика капитализма за усиление неравенства и социального расслоения звучит на протяжении уже двух веков. И это не удивительно, поскольку именно неравенство в распределении экономического продукта самым наглядным образом демонстрирует перенос внутренних экономических законов капитализма на социальную жизнь общества. Кроме того, неравенство указывает на степень экономической концентрации и, следовательно, экономической власти, сосредоточенной в руках ограниченного круга субъектов. Для нас особенно интересно, что иерархическая природа экономической концентрации и порождаемой ею власти не могут избежать конфликта с растущей тенденцией к сетевой самоорганизации.

В данном случае понятие капиталистического класса, которым оперирует традиционный марксизм, будет оставлено за скобками анализа. По многим параметрам оно уже не соответствует современной социальной реальности и может исказить результаты. Это, разумеется, отнюдь не исключает факта неравномерности распределения. Более того, степень неравенства доходов и неравномерности распределения общественных богатств может оказаться тем индикатором, который отражает глубинные процессы в органической структуре капитализма. Если эта степень достаточно высока, она может быть предвестником качественных изменений системы.