Одноранговая экономика
Шрифт:
Два основных показателя неравенства, традиционно используемых в экономической науке, – это неравномерность распределения доходов между наиболее богатыми и бедными группами населения, а также неравномерность доли национального богатства или капитала, принадлежащей этим группам. Благодаря обширной исследовательской работе, проведенной французским экономистом Тома Пикетти и его коллегами, сегодня доступны исторические данные об уровне распределения доходов и совокупного богатства в большом количестве стран за столетний период. Изучение этих данных позволяет выявить долгосрочные тренды, проявляющиеся в капиталистической системе через изменение соотношения доходов и богатства, труда и капитала.
На протяжении последнего столетия неравенство доходов претерпело эволюцию от крайне высокого уровня в начале XX века до умеренных значений в середине 70-х годов, а затем опять до максимального уровня вековой давности. Наиболее красноречиво этот процесс иллюстрирует доля от общего объема доходов, приходящаяся на 1% людей, получающих наиболее высокие доходы. На Графике 2 приведены данные по пяти странам, отражающие этот индикатор (выбор стран обусловлен наличием достаточного объема статистических данных для
График демонстрирует, что во всех странах в начале XX века на 1% наиболее состоятельных жителей ежегодно приходилось около 20% от общего объема доходов. Напомним, что такой уровень распределения доходов был характерен для расцвета индустриального капитализма, когда уровень неравенства и социального антагонизма достиг беспрецедентного накала и привел к целой серии социальных революций в Европе и по всему миру. Данный период отличается исключительно высоким уровнем эксплуатации и социального неравенства. В первой половине столетия происходит процесс постепенного снижения доли наиболее состоятельных граждан в общем объеме национальных доходов. В 70-х годах в западных странах она достигает уровня 6—10%, а в России падает ниже 5%. Такое существенное снижение неравенства в распределении доходов было обусловлено целым рядом политических и экономических факторов. С одной стороны, Октябрьская революция 1917 года (упразднившая частную собственность) и последующее формирование Советского блока привели к сокращению неравенства в распределении доходов внутри социалистических стран. С другой стороны, в странах Запада начался процесс расширения среднего класса, от платежеспособности которого зависел общий рост экономического производства. Капитализму середины века более равномерное распределение доходов оказалось выгодным, причем как с точки зрения роста экономики, так и с точки зрения создания привлекательной социальной альтернативы советской системе.
Во второй половине 70-х годов распределение доходов входит в новый тренд усиления неравномерности, который продолжается до сегодняшнего дня. К 2015 году в европейских странах доля 1% самых состоятельных граждан превышает 10% от общих доходов, а в США и России составляет более 20%.
Аналогичная картина наблюдается и с долей доходов 10% самых богатых людей. В 1910-х годах в континентальной Европе эти 10% получают 45—50% от ежегодного объема всех доходов, а в США – чуть больше 40%. Сегодня в большинстве европейских стран этот показатель приблизился к 35%, а в США перевалил за 50%. В других англосаксонских странах (Австралия, Канада, Великобритания) уровень неравенства в распределении доходов также превысил показатели вековой давности 23 . Таким образом, история сделала круг: по степени социального неравенства мир вернулся в начало ХХ века. Похожим образом обстоят дела и в тех странах, где отсутствуют необходимые исторические данные. Страны периферии, равно как и страны ядра мировой экономики, с 70-х годов демонстрируют рост концентрации доходов в руках наиболее состоятельной части населения. При этом доля доходов среднего класса с середины XX века снижается и неумолимо стремится к уровням, характерным для периода промышленного капитализма. Последнее хорошо видно на примере долгосрочных данных по коэффициенту Джинни, который показывает степень концентрации доходов в руках отдельных социальных групп, а также величину отклонения фактического распределения доходов от идеального состояния, при котором они распределены равномерно. Согласно данным, приведённым на Графике 3, в большинстве крупных экономик данный коэффициент в последние десятилетия заметно увеличился.
23
T. Piketty, E. Saez. Inequality in the Long Run. Science 344 (6186), 2014.
В своей нашумевшей книге «Капитал в XXI веке» 24 Тома Пикетти подробно останавливается на теме неравенства доходов, а также рисует картину неравномерности распределения национального богатства в исторической ретроспективе. Национальное богатство у Пикетти рассчитывается как сумма финансовых и нефинансовых активов, находящихся в частной собственности. В этом смысле национальное богатство тождественно узкому понятию капитала как вещи. Ниже мы будем использовать оба этих понятия для обозначения одного и того же явления. Согласно исследованиям Пикетти, объем национального богатства (капитала), находящийся в руках 10% богатейших людей, на протяжении истории капитализма всегда был очень высоким, что свидетельствует об исключительно сильной экономической концентрации. Так, в начале прошлого века в Европе 90%, а в США 80% национального богатства (капитала) были сосредоточены в руках этих 10%. До 70-х годов ХХ века уровень концентрации богатства снижался по всему миру вместе с уровнем неравенства доходов, однако затем начал демонстрировать восходящую динамику и сегодня опять стремится вверх 25 .
24
T. Piketty. Capital in the Twenty-First Century. The Belknap Press, 2014.
25
Там же.
Рассмотрим современное распределение мирового богатства. В этом вопросе нам поможет статистика долей в совокупном объеме финансовых и нефинансовых активов, принадлежащих отдельным группам населения. Ежегодно швейцарский банк Credit Suisse публикует отчет «Global Wealth Report» 26 , в котором собрана информация о распределении материальных активов среди домохозяйств по всему миру. Данные из этого отчета иногда называют «глобальной пирамидой благосостояния», показывающей, какой процент мирового богатства принадлежит той или иной группе населения, ранжированной в соответствии с уровнем благосостояния. В 2017 году богатейшие 0,7% населения планеты (лица с доходом более 1 миллиона долларов США в год), т. е. в абсолютных цифрах около 36 миллионов человек, владели 46% мирового богатства. При этом 70% населения планеты, т. е. около 5,3 миллиарда человек с низким уровнем благосостояния (доходы ниже 10 000 долларов США в год), обладали лишь 2,7% совокупного объема активов. Для сравнения: в 2010 году 0,7% наиболее богатых жителей планеты владели лишь 35,6% мирового богатства. Огромный скачок их благосостояния за столь короткий промежуток времени произошел на фоне относительного снижения доли богатства, приходящейся на все остальные группы населения. При этом относительная доля в общем богатстве снизилась сильнее всего в наиболее бедных группах населения (в 2010 году на них приходилось 4,2%). Средний класс (доходы от 10 000 до 100 000 долларов США в год) лишился значительной части своего экономического веса, который упал с 16,5 до 11,6%.
26
Global Wealth Report 2017. Credit Suisse Research Institute, 2017.
Примечательно, что такие значительные изменения произошли за достаточно короткий период времени. Этот период совпал с восстановлением мировой экономики после глобального финансового кризиса 2008 года и сопровождался активным использованием так называемых нетрадиционных методов стимулирования экономического роста, в том числе многочисленных программ количественного смягчения. Очевидно, что впрыскивание гигантских объемов ликвидности крупнейшими центральными банками мира должно было привести к росту стоимости самых разных видов активов, но едва ли архитекторы современной монетарной политики представляли, какую странную форму в части перераспределения мирового богатства оно примет. Рост стоимости финансовых инструментов, торгуемых на биржах, и прочих активов, принадлежащих в основном богатым жителям планеты, происходил гораздо быстрее, чем изменение стоимости объектов благосостояния, приходящихся на другие социальные группы. Неравномерность изменения доходов только усилила этот процесс; в итоге динамика социального неравенства начала приобретать эпические масштабы. Однако стоит отметить, что последствия монетарной политики, проводимой в большинстве крупных стран мира, далеко не единственная причина роста неравенства и экономической концентрации. Как уже было упомянуто выше, нарастание неравенства началось задолго до 2008 года и ко времени написания настоящей книги приобрело характер установившегося тренда.
Еще один индикатор, который Пикетти использует наряду с показателями неравенства распределения богатства и доходов, – это коэффициент богатства/доходов, рассчитанный им для длительных исторических периодов 27 . Данный коэффициент показывает соотношение ежегодного объема всех доходов конкретной страны и накопленного на этот момент национального богатства. Другими словами, это количество лет, необходимое для накопления имеющегося объема национального богатства при сохранении текущего уровня доходов.
27
T. Piketty. Capital in the Twenty-First Century. The Belknap Press, 2014.
Коэффициент богатства/доходов – важнейший показатель относительной значимости капитала в экономическом производстве, своеобразный ключ к анализу капиталистической системы. Чем он выше, тем больше вес концентрированного, накопленного капитала относительно доходов от производительной деятельности всего населения. Какова же историческая картина этого коэффициента? Она во многом тождественна динамике показателей социального неравенства, рассмотренных выше. В начале ХХ столетия в Европе коэффициент был равен 600—700%, то есть национальное богатство соответствовало 6—7 годам национальных доходов (График 4). Затем этот показатель снизился до 200% (2-х лет) в середине века и опять вырос до 500—600% (5—6 лет) в сегодняшнем мире. Похожая, хотя и несколько менее драматичная картина имела место в США и других странах. Условное значение капитала по отношению к производительным доходам в начале XXI века вновь резко увеличилось.
Пикетти объясняет динамику коэффициента богатства/доходов в XX веке следующим образом. Две мировые войны, потрясшие человечество, привели к значительному разрушению физического капитала (уничтожение предприятий, инфраструктуры и пр.) и обесцениванию финансового капитала. Кроме того, на протяжении последующих десятилетий в США и Европе наблюдался общий рост налогового бремени и финансовых ограничений на различные виды активов. В совокупности это привело к снижению общей стоимости частного капитала. Еще один фактор, который приводит Пикетти, – долгосрочные темпы роста доходов (складываются из прироста численности населения и роста уровня реальных доходов). В середине XX века они были намного выше своего среднего исторического уровня и содействовали, с одной стороны, повышению общего объема доходов, а с другой – снижению коэффициента. Перелом в тренде и новый рост коэффициента произошел на рубеже 70-х и 80-х годов. По мнению Пикетти, он был вызван снижением темпа роста доходов, особенно в Европе: «Капитал вернулся, потому что вернулся низкий рост» 28 . Кроме того, в этот период по всему миру наблюдается значительный рост стоимости активов, а в европейских странах реализуется масштабная приватизация государственной собственности.
28
T. Piketty, E. Saez. Inequality in the Long Run. Science 344 (6186), 2014.