Одолень-трава

Любимова Валентина Александровна

Е г о р у ш к а. Я гусей-лебедей кликал. Чтоб они меня на крыльях за облака подняли... А ты кто? Ты похожа на Чёрную Лебедь.

3 о б е и д а (усмехнулась) . А. мотет, я и есть Чёрная Лебедь... А это моя стая гусей-лебедей. Я у них главная. Куда велю туда и летят. (Ласково.) Хочешь с нами?

Е г о р у ш к а. Хочу!

3 о б е и д а (вкрадчиво) . Далеко полетим... высоко. Испугался?

Е г о р у ш к а. Не из пугливых. У нас говорят: надо один раз познать смертный страх, потом ничего страшно не будет.

3

о б е и д а (усмехнулась) . Ну что ж, раз так у вас говорят, тогда давай руку. Да брось ты этот прут, он будет мешать тебе в полёте.

Е г о р у ш к а. Какой прут! Я дудочку-самогудочку делаю. Только на одной стороне лады вырезал. Ещё на другой надо. Бросать нельзя. Это моё счастье.

3 о б е и д а. Ну, раз твоё счастье... Давай другую руку. Увидим, какой ты храбрый, Егорушка. Крепче держись! Крепче! (Грозно.) Гуси-лебеди, ко мне! Гуси-лебеди!

Сверху: "Га-га-га! Га-га-га!" Снова потемнело до черноты. Сверкнула молния, ударил гром.

Е г о р у ш к а (в темноте) . Марфинька! Сестрица! А-а-а..

Сразу стало очень светло. Никого нет - ни Егорушки, ни Зобеиды. Еле слышно гусиное: "Га-га-га"... Злорадно закаркал Ворон. Выходит запыхавшаяся Наталья.

Н а т а л ь я. Ох, беда! Что сталося? Пронеслась чёрная туча! Не к добру. Где Егорушка? Егорушка! Куда спрятался! Не балуйся, сынок... Не отвечает. Вот ножик его. (Поднимает перо Чёрной Лебеди.) Перо чёрное... Егорушка!

Чуть слышно сверху, сначала: "Га-га-га", потом: "Сестрица! Марфинька!"

Вот она, беда-то! Утащили Егорушку гуси-лебеди... Перо-то Чёрной Лебеди... (Села на ступени крыльца, закрылась платком.)

Входит с вязанкой хвороста Марфинька, положила вязанку у плетня. Она худенькая, почти девочка, скромная, простая, с русой косой.

М а р ф и н ь к а. Тётенька Наталья, что, беда случилася?

Н а т ал ь я. Случилася...

М а рф и н ь к а. С Иваном что?.. Прослышала...

Наталья молчит.

(Ещё тише.) Егорушка? (Села.)

Н а т а л ь я. Он...

М а р ф и н ь к а (шёпотом). В речке утонул? (Встала.)

Н а т а л ь я (тоже, встала . Утащили Егорушку гуси-лебеди. Сверху тебя звал... из-за облаков. Была с ними сама Чёрная Лебедь. Тугаринова дочь. Не для доброго утащила дитя. Не первого его... Хочет Тугарин русских богатырей извести - больших перебить, а малых недоросточков в свою землю перетаскать, чтоб там росли, свою родную землю не помнили, ему, Тугарину, своей ратной силой служили...

М а р ф и н ь к а (горько) . Загубят они Егорушку... Братца моего младшенького... Надо Егорушку из неволи вызволять. На кого ж ему, кроме меня, надеяться? Пойду я, тётенька Наталья.

Н а т а л ь я (строго) . Далеко царство Тугарина. Трудно тебе будет, Марфинька.

М а р ф и н ь к а. Дойду...

Н а т а л ь я. Ноги у тебя не приучены к дальнему пути. Тут у нас трава шёлковая,

ласковая, а там горы да колючие камни.

М а р ф и н ь к а. Братца пойду искать, не по лугу гулять...

Н а т а л ь я. Руки у тебя тонкие, девичьи. Плечи неокрепшие...

М а р ф и н ь к а. Окрепнут - горе на них легло...

Н а т а л ь я. Сердце у тебя доверчивое...

М а р ф и н ь к а. Кому же прибыль его обманывать? (Просто.) Что в дорогу взять? Ничего у меня не осталось после пожара. Только что на мне. Котомка и та в избе сгорела.

Н а т а л ь я. Я помогу. За мать я тебе теперь, Марфинька. Сговорили мы с твоими родителями тебя с моим Иваном. Год бы ещё тебе в силу входить, и свадьбу сыграли бы. Да вон что вышло: родителей твоих погубили, Иван ушёл биться с врагом, и слуху о нём нет. Ты в неведомый путь собралась. Значит, судьба такая. Погляди на родную землю в последний раз, чтоб она у тебя в глазах стояла. Я сейчас... (Уходит в избу.)

М а р ф и н ь к а ходит вокруг, стоит над речкой - прощается.

М а р ф и н ь к а. Был бы тут Иван мой суженый, не дал бы мне одной горевать. Оберёг бы от беды. В дороге бы помог. Нету Ивана. Может, самому горше моего приходится.

Закаркал В о р о н.

Зачем ты каркаешь мне в дорогу? Знаю, что будет трудно... А ты радуешься?

В о р о н (с дерева) . Я добрррое прроррочу, Марфинька... Карр-карр..."

Из избы выходит Наталья с котомкой в руках.

Н а т а л ь я. Ну вот, собрала тебя в дорогу на длинный год. Два платья своих девичьих приданошных, двое башмаков, два платка из сундука вынула. С твоим-то, что на тебе, как раз так и будет. Всего по три.

М а р ф и н ь к а. На что мне много, тётенька Наталья? Не на праздник иду.

Н а т а л ь я. Пока трое башмаков не истопчешь, три платья не износишь, три платка ветер не изорвёт, не дойти тебе до царства Тугарина. Дойдёшь до Чёрной горы, за ней, сказывают, Тугариново царство. Ни входу, ни выходу не видать. Как сквозь землю проваливается чёрная сила, как из-под земли появляется. Пройдёшь ли?

М а р ф и н ь к а. Пройду...

Н а т а л ь я. Год кончится, не найдёшь, кого ищешь, - воротись домой. Видно, в живых нет...

М а р ф и н ь к а. Найду.

Н а т а л ь я . Три калачика положила. В кувшинчике ключевая вода из нашего родника. Пей по единой капле, на год тебе хватит. Силу тебе эта капля будет давать. Береги воду.

М а р ф и н ь к а. Спасибо за доброе, тётенька Наталья. Вернусь - отслужу тебе. (Кланяется низким поклоном.)

Наталья помогает ей надеть котомку.

Пойду.

Н а т а ль я. Подожди! (Протягивает пучок травы.) Возьми. Это одолень-трава. Когда наши деды и прадеды уходили из отцовских краёв, брали они с собой одолень-траву, чтобы в трудный час на чужбине помощи у неё попросить.