Оффсайд
Шрифт:
– У меня к ней чувства, – тяжело вздохнул Дерек. – Так что все не так просто.
– В любом случае, в этом преступлении ты соучастник, – огрызнулась я, ставя свой стакан в посудомоечную машину.
Я всегда подозревала, что ему нравилась Джилл. Но все оказалось куда сложнее. Настолько, что ради нее Дерек забыл о моральных принципах и готов был причинить боль одному из своих друзей… и товарищу по команде.
Что касается Джилл, она всегда была эгоцентричной. Но подобное поведение было низким даже для нее.
– А ты что? – выражение
– Я не знала, что у него есть девушка, – склонила я голову набок. – И как же ее зовут?
– Ты знаешь, что я не это имел в виду.
От его тона у меня по коже побежали мурашки. Конечно, я знала. Просто меня это не заботило.
– Картер – один из наших злейших врагов, Би. Не только для меня, но и для всей команды, – добавил Дерек.
– Ох, да повзрослей ты уже, – сказала я. – Это же только хоккей.
– Хоккей – одна из самых важных вещей в моей жизни. А ты в последнее время не относишься к этому с уважением.
– Сам спишь с девушкой друга, а мне пытаешься поставить в укор отношения между двумя свободными людьми? – ощетинилась я, взмахнув руками. – И раз уж на то пошло, Чейз относится ко мне в десять раз лучше, чем твой дружок Люк. Или ты сам.
– Я знаю, что вел себя как идиот, – Дерек снова вздохнул и покачал головой. – Я так погряз в этой ситуации с Джилл, что не сумел вовремя вытащить голову из задницы.
Я скрестила руки поверх топа своей розовой пижамы и смерила брата ледяным взглядом.
– Рада, что хоть в этом мы согласны.
– Я держался ото всех на расстоянии, потому что боялся, что правда выплывет наружу.
Дерек звучал так несчастно, будто хотел, чтобы я пожалела его, но виновником всех своих проблем был он сам. Обычно разыгрывать из себя жертву было не в его характере.
– Тебе и правда стоит опасаться, – заметила я. – Почему Джилл не расстанется с Эдди? Боитесь, что это повлияет на его игру?
Как бы нелепо это ни звучало, хоккей для команды был превыше всего остального, даже личных привязанностей. Вполне возможно, они скрывали отношения именно для того, чтобы сохранить вратаря «Бульдогов» в хорошей форме.
– Все намного сложнее.
Я выгнула бровь.
Дерек снова бросил взгляд на лестницу, а затем, понизив голос, наклонился ко мне.
– Последний раз, когда она пригрозила с ним расстаться, Эдди сказал, что покончит с собой.
У меня скрутило живот. Моргнув, я постаралась переварить услышанное.
– Какая неразбериха.
– Знаю, – пробурчал Дерек.
Как бы ужасно это ни было с моей стороны, я все же усомнилась в словах брата. Если Джилл уверила его в подобном, доверять этой информации не стоило. Она профессионально водила Дерека за нос.
– Если это правда, он нуждается в профессиональной помощи, – протерла я столешницу. – Оставаясь с ним, она только все усугубляет.
– Знаю, – повторил со смирением Дерек.
В тусклом свете я изучала его лицо: глаза мамы, нос отца, волосы
– Даже не знаю, что тебе сказать, – призналась я. – Я очень разочарована. Ты же знаешь, что все это неправильно.
– Ты же никому не расскажешь?
– Нет, – покачала я головой. – Но надеюсь, что ты соберешься и поступишь правильно. А сейчас я иду спать. Запри за собой дверь, пожалуйста.
После нашей вечерней переписки Чейз отправил мне свое эссе и обманом заставил заглянуть к нему, чтобы поработать над докладом. И под «обманом заставил» я подразумеваю, что он был и невероятно обаятельным, и невыносимо настойчивым, пока я не сдалась. Другими словами, вел себя как обычно.
Хотя не сказать, что я сильно возражала. Но то была уже совсем другая история.
К тому же встреча с ним служила приятным способом отвлечься. Я уже порядком устала от скорби по моей прежней социальной жизни и от размышлений о связи Дерека и Джилл.
Вот как я снова оказалась в спальне Чейза, хоть и при совершенно других обстоятельствах. В спальне, в которой витал восхитительный, стойкий аромат его одеколона: кожи и ванили. Нанес ли он этот самый одеколон перед тем, как заехать за мной?
Учитывая, что я, пока ждала его, сменила три наряда и по дороге к двери нанесла на губы розовый блеск, возникал серьезный вопрос – что именно мы делали?
Но я еще не была готова в этом разбираться.
Я присела на краешек кровати напротив компьютерного стола, роясь в рюкзаке в поисках распечатки, на которой отметила свои правки. Чейз оседлал стул так, чтобы оказаться лицом ко мне, повернул свою бейсболку с эмблемой «Соколов» козырьком назад и положил руки на спинку сиденья.
– Я сделала несколько пометок, – я вручила ему копию доклада с исправлениями и предложениями, отмеченными красными чернилами.
Было бы проще использовать отслеживание изменений в Ворде, но зато так Чейзу предстояло вводить каждое исправление вручную, вместо того чтобы принять их все одним щелчком мыши. Да, я помогала ему, но не собиралась выполнять за него всю работу.
Чейз прошелся взглядом по первой странице и уставился на меня.
– Черт возьми. Не думал, что все так плохо.
– Совсем не плохо. У тебя есть несколько хороших идей, и выводы подкреплены аргументами. Просто все немного… запутано.
– Похоже на вежливый способ сказать, что все плохо.
– Моим черновикам тоже не хватает четкости, – пожала я плечами. – Тебе следует перечитать и переписать уже сделанное, чтобы довести работу до совершенства.
– Ох, – он снова сложил руки на спинке стула и, драматично вздохнув, опустил голову. От этого его предплечья напряглись, и на них выступили вены. Долю секунды я смотрела на них, как загипнотизированная. С каких это пор предплечья стали моей слабостью? А у него всегда были такие большие руки?